***

Хамсины. Жена в отпуске. "Пустые" вечера. Прифронтовая Басра. "Болотные" арабы. Эдем и райские яблочки. Таинственные шумеры. Ур - колыбель "Homo sapiens".

Я упоминал, что каждый год в начале мая моя жена возвращалась на лето в Москву. В Багдаде в последующие месяцы устанавливалась очень жаркая погода, порядка 42 - 45 градусов в тени. К этому еще надо добавить выматывающие пыльные бури - хамсины, когда песок пустыни сплошной стеной поднимается в воздух, забивает рот, нос и уши, а при дожде, превращается в сплошные потоки грязи, льющиеся на землю. В Египте хамсины держатся до 50 дней, в Ираке - меньше, но они значительно "злее". Беда водителю, если хамсин застанет его в дороге. Видимость нулевая, выходить из машины опасно, и бедолага вынужден стоять на обочине с вырубленным кондиционером, неизвестно, сколько времени, ожидая милости от природы. Но и потом, возвращение домой превращается в проблему. Летящий на большой скорости песок, выбивает из закаленных стекол машины микрочастицы, стекла становятся матовыми и непрозрачными. Приходится смотреть на дорогу, вытянув шею, через боковое окно или ехать, удалив лобовое стекло. Меня это испытание, к счастью, миновало.

Тяжелый климат летом был не единственной причиной отъезда Гали. Дома с моими родителями оставались наши дети - сын и дочь, возраст которых не позволял оставлять их надолго без нашего присмотра. После отъезда жены, я оказывался несколько месяцев в одиночестве. Проблем с питанием у меня не было. Холодильник всегда полон, а приготовить, что-либо на скорую руку я умел. Воскресные дни почти всегда были заняты проведением мероприятий, официальными и дружескими встречами, поездками на "городища". Вечерами я ездил смотреть кинофильмы в посольство или садился в кресло на своем участочке, ставил перед собой ведерко льда и бутылку виски, задирал ноги на стол и "балдел", глядя в ночное небо на звезды. Особо острые ощущения бывали при очередном налете авиации или ракетном обстреле. Какофония звука и света при этом была впечатляющей. Неприятным было лишь чувство неопределенности и постоянное ожидания взрыва, где-нибудь рядом. Но Бог миловал, и за все годы моей жизни в Багдаде ни одна ракета или бомба не попали в наш район. Иногда ко мне присоединялся сосед по дому, высокий араб среднего возраста, носивший полувоенную форму. Он пришел как-то вечером и дал понять, что знает об отъезде моей жены, сочувствует и хочет скрасить мое одиночество. Я указал ему рукой на кресло рядом, принес стакан, налил виски и предложил лед. Языковой барьер давал себя знать, поэтому разговор особо не клеился, да он был и не особенно нужен. Так мы и сидели, попивая виски, закусывая солеными орешками, и, глядя в небо на звезды. Впоследствии сосед заходил уже без всякого протокола, здоровался, сообщал мне, что "Аллах Акбар", т.е. "велик", на что я охотно соглашался, и ставил на столик араку и тарелку с вяленым мясом, типа нашей бастурмы. Выпив с ним для приличия по рюмке "капель датского короля", я предлагал перейти на виски, на что уже он охотно соглашался. В период своего одиночества я активизировал поездки в командировки. Об одной из них расскажу подробней. На самом юге Ирака, в 500 километрах от Багдада, в устье реки Шатт-Эль-Араб, находится второй по величине и численности населения город Басра. Она является крупным портом, принимающим океанские корабли.. До войны там было наше консульство. Сейчас Басру нещадно бомбили и обстреливали из дальнобойных орудий. Иранские войска были от него всего в 10 километрах. Поэтому консула перевели в поселок Северная Румейла, где проживали наши нефтяники. Они бурили в том районе скважины и, обнаружив нефть, консервировали их до окончания войны. Сама добыча нефти велась в ограниченных объемах, нужных для военных целей и для продажи соцстранам. На этом "контракте" мы еще побываем, поэтому я не буду о нем особо рассказывать. Самое интересное в этой поездке было впереди. Консулом в Румейле был карьерный партийный работник Валентин. Его планировали на замену Ингиза и пока держали здесь в резерве. Въезд в Басру для наших людей тогда был запрещен. Но я очень хотел посмотреть город и сумел уговорить его на поездку. После окончания работы на "контракте", мы с Валентином на моей машине выехали в Басру. Еще в дороге был слышан прерывистый гул, доносящийся оттуда. Шел очередной артиллерийский обстрел города. На подъезде к нему видны неубранные трупы коров, верблюдов, ослов, покореженные машины и военная техника. В городе много разрушенных домов, из некоторых вырывались языки пламени, висела пыль и чувствовался сильный запах гари. Завывая сиренами, по улицам проносились пожарные и санитарные машины. Покрутившись по городу, мы подъехали к зданию нашего консульства. Стекол в доме не было, стены побиты осколками, в примыкающем саду зияла огромная воронка. Я подобрал себе осколок снаряда "на память" и мы поехали дальше. Обстрел не прекращался. Но, что удивительно, город продолжал жить обычной жизнью. Ехали машины, торопились по своим делам люди, работали лавки и магазины. Недалеко от входа в сквер уличный торговец продавал мороженое. Мы остановились и купили по порции. Может быть, это нас и спасло. Через сто метров в стороне, куда мы ехали, упал снаряд и снес один из домов. Мы дали мороженщику щедрый "бакшиш" и поторопились поскорее покинуть город.

Румейла является своеобразным географическим центром единственной в мире территории, где живут, так называемые, "болотные арабы". Когда-то, в допотопные времена, на месте нынешней реки "Шатт-Эль-Араб" был морской залив, глубоко внедрившийся в материк. Постепенно море отступало, а илистые наносы двух рек заболачивали местность. Болота зарастали тростником и стали прибежищем для тех, кто бежал от неволи и нашествий чужеземцев. Здесь оседали целые племена и народности. Для жилья они строили из тростника хижины, которые ежегодно обновлялись, а старые укладывались как платформа. Так возникали искусственные острова, на которые располагались целые деревни. Мне довелось бывать в этих местах в разное время года. Весной и летом здесь море всевозможных цветов. Зимой появляются огромные стаи водоплавающих птиц: уток, лысух, пеликанов, гусей, цапель, фламинго. В болотах много рыбы, в чем я убедился на опыте собственной рыбалки. "Болотные арабы" передвигаются на деревянных или тростниковых лодках, каноэ, а то и просто на паре перевязанных пучков тростника. Они приветливы, но в контакт вступают неохотно. Лишь однажды, когда я ловил удочкой рыбу, ко мне подплыл молодой араб и, увидев мой, еще небольшой к тому времени, улов, бросил к ногам пару крупных рыбин. Не зная, чем отблагодарить его, я снял пробковый шлем (подарок болгар), который всегда возил с собой, и бросил в лодку. Араб был в восторге и поспешно скрылся в камышах. "Теперь побыстрее сматываем удочки и уходим отсюда. - встревожился, стоявший неподалеку, Валентин. - Сейчас сюда нагрянет вся деревня".

На обратном пути в Багдад, я решил передохнуть от земного "ада" Басры в земном "раю". В 75 километрах к северу от Басры находится местечко Гурна. Там сливаются воедино две реки Ирака - Тигр и Евфрат, образуя мощную Шатт-Эль-Араб". Именно в этом месте слияния и располагался по легенде библейский райский сад - Эдем. На площадке, размером с большую комнату и, огороженную металлической решеткой высотой в полтора метра, стоит саркофаг. Я преодолел забор и увидел в саркофаге отрезок толстого дерева с почти окаменевшей корой. Иракцы утверждают, что это именно то райское дерево, яблочком с которого коварный Змий угостил любознательную Еву. С этого, как известно, и пошли все наши беды. Рядом с саркофагом зеленеет молодое деревце, являющееся, якобы, прямым потомком "Адамова". Такие деревца не редкость в этих местах. Они зацветают осенью и в феврале дают небольшие, величиной с вишню, суховатые и терпкие плоды с косточками. Иракцы называют эти деревья "набука" и плоды его охотно едят, считая их очень полезными, особенно для мужчин. Здесь в 1978 году известный норвежский исследователь и путешественник Тур Хейердал построил из камыша судно "Тигрис", подобие шумерским, и со своей интернациональной командой отправился через Залив в Индию. Своим успехом он доказал возможность существования в древности связей между шумерами Двуречья и жителями долины реки Инд.