А вот и кондитерская, интересно, что ящик так и стоит перед входом, я порылся в карманах плаща и нашел ту самую монетку, которую получил от улыбающегося старичка Розалетти. А вдруг от моего голоса зависит сможет ли эта кондитерская победить? Если так, то я искренне желаю им победы. И с этими мыслями бросил жетончик в ящик.
В кондитерской меня ждал все тот же седобородый усач, он приветливо заулыбался и его глаза, уголки которых украшали небольшие морщинки, зазывающе засверкали.
– здравствуйте, выбирайте, пожалуйста! Все свежее, вот эти пирожки, – показал на один из прилавков, – совсем еще горячие.
– вчера я брал у вас лимонные конвертики, мне бы их штучек десять и, пожалуй, большой черничный торт.
– одну минуту – проговорил старичок и словно гвардеец повернулся вокруг себя, щелкнув носком туфель об пол, и удалился в подсобку.
Приятный аромат корицы и ванилина наполнял эту уютную кондитерскую. Кажется, что все здесь пропитано какой-то отеческой любовью.
Хозяин вернулся с большим бумажным пакетом, из которого виднелись лимонные конвертики.
– с вас два шестьдесят пять- он протянул мне уже знакомую монетку-жетончик, – если вам понравится, то не могли бы вы опустить это в ящик, который стоит у входа.. В этот раз мы должны выиграть у Винченцо.
Я попрощался со стариком Розалетти, пополнил ящик еще одним жетончиком и направился в сторону маяка, обнимая двумя руками, еще теплый бумажный пакет из которого доносился дурманящий запах лимона и черники.
На улице, как и всегда, практически не было людей, оно и понятно, город маленький, на улице осень, никому не хочется мерзнуть, лучше уж дома греться кружкой с горячим кофе перед телевизором, наблюдая, как очередной Дон Жуан соблазняет какую-нибудь Жозефину или Матильду. Вообще, что касается современных кинолент, мне кажется, что слишком много насилия демонстрируется неокрепшим умам, понятно, что нет никакой расчлененки, нет вывернутых внутренностей, но, скажем, известная история о Джеке потрошителе, вы видели, как показали ее на прошлой неделе? Это же просто ужас! На экране, можно сказать у всех на виду, распласталось обезображенное, обнаженное тело девушки, нет, я понимаю, что это заставляет сердца зрителей биться сильнее и вообще создает лучшее восприятие картины в целом, но боже, это смотрят наши дети, кем они вырастут, насмотревшись такого?
Хотя, чего это я, словно какой-то старик осуждаю все, прогресс ведь не стоит на месте и как знать, может в будущем будут показывать такое, от чего будет хотеться зажмурить глаза, да посильнее.
Размышляя об ужасах телевидения и сильнее обнимая пакет с выпечкой я наконец-то добрался до маяка и не поверил своим глазам: В двух небольших оконцах горел приятный матовый свет.
Весь первый этаж был завален обрезками проводов, какими-то пластиковыми кусками, но что привлекло мое внимание – белые розетки, расположенные одна недалеко от входной двери, а вторая около камина, какое-то тепло разошлось по моему телу, пришло осознание того, что скоро маяк оживет, думаю, он сам тоже ждал этого с нетерпением.
Рона и его бригады, хотя я не совсем уверен, что двух человек можно назвать бригадой, я нашел на третьем этаже, они, склонившись над какими-то непонятными для меня запчастями обсуждали какие-то непонятные мне вещи.
– эй, парни, -окликнул я их, – пойдемте хоть чаю попьем, я из кондитерской принес выпечки, а то вы, наверное и не отдыхали еще.
Они охотно согласились, мы быстро постелили на стол, который, и столом назвать нельзя, скорее табурет. Накрыли мы этот трехногий стульчик листом гипсокартона и получился замечательный столик. Я выложил на одну из больших тарелок конвертики, на второй нарезал черничный торт крупными ломтями и стал разливать чай.
– этот Розалетти знает свое дело, вдруг произнес Рон, – я приехал в город лет десять назад, а о его кондитерской уже тогда ходили легенды, старинные рецепты, душу вкладывают и все в этом роде…
– ага, а потом появились Винченцо, – перебил его коллега.
– именно! Но, думаю город от этого только выиграл..
– послушайте, – начал я, – а вот эти Розалетти и Винченцо..чего они не поделили и от чего Розалетти постоянно повторяет, что должен победить?
– тут вишь какая штука. Розалетти придерживаются традиций, каждый ингредиент тщательно взвешивается и в итоге, – он взял два конвертика в руки, – получаются абсолютно одинаковые вещи. Видишь эти конвертики, попробуй каждый и они будут идентичны, а Винченцо – новаторы.. Они берут множество специй, мешают их с невообразимыми ингредиентами и получают необыкновенно вкусные вещи из весьма странных ингредиентов.
Вот ты, наверное, пробовал арахис?
– конечно, -кивнул я.
– так вот Винченцо этот арахис обжаривают и солят! И подают, как легкую закуску, представь себе. Обжаривают и солят орехи.
Люди сначала у виска крутили, а потом как распробовали… В общем у Розалетти дела в последнее время идут не очень хорошо.
– а что им дает это соревнование, я монетку опускал в ящик, может традиция какая?
– да нет же, вот эти монетки, как бы тебе объяснить. В конце октября происходит у нас урожайная выставка и отдельным залом продается выпечка, вот эти самые жетончики и решают кому какой процент зала отдадут, у кого их больше, тот, как ты можешь догадаться, продаст больше, а значит и денег больше заимеет.
– как не крути, а все к деньгам сводится, что в большом городе, что тут, на краю света.
– парни, не хочу вас задерживать, ночь уж за окном, давайте вы завтра доделаете все, а то жены заждались.
– ты извини, мы чуток не рассчитали, думали управимся, а тут работы больше, чем планировалось, но завтра мы все точно доделаем.
Мне хотелось быстрее спровадить работников, не знаю почему, но душа требовала одиночества, сердце ждало, когда мы с маяком останемся вдвоем. Я закрыл двери за Роном, поднялся на второй этаж и уселся в кресло, которое того и гляди развалится.
Уставился в темноту, будто старался, что-то разглядеть там, в глубине комнаты, не знаю почему так таращу глаза, но это непроизвольно, когда задумываюсь.
Помню, читал в какой-то книге, что у смотрителей маяков должны быть собаки, не знаю зачем правда, чтобы поговорить было с кем и не сойти с ума от одиночества, наверное, но, думаю, собака бы мне не помешала, время неспокойное, не знаю, как здесь, но в больших городах грабежи совершаются постоянно, а так хоть охранять будет, место все таки на отшибе и на помощь позвать не будет никакой возможности, а так, вместе с собакой сможем отбиться, ну или попробуем покалечить незваных гостей, хотелось бы еще ружье какое-нибудь купить, чтобы охотиться, да и для самообороны. Нужно Рона обо всем этом расспросить завтра, а сейчас пора спать.
Утром шел дождь, весьма крупные капли разбивались об окна, шлепали по скалам, создавая гул и звон, который никак не давал уснуть, пришлось вставать.
Первым делом я поставил на плиту чайник, а сам отправился умываться, бриться, ну и всякое такое, что полагается делать с утра любому, уважающему себя гражданину.
Если честно, то не очень хотелось идти на улицу, так как зонта у меня совершенно не было, я не взял его из города, да и купить не удосужился. Остается надеяться, что к обеду, если не станет ясно, то хоть дождь закончится.
Я решил составить список того, что необходимо сделать сегодня, чтобы случайно не забыть что-нибудь важное.
Итак, мне нужна новая кровать и пара кресел, а то на нынешних только и думаешь о том, что какая-нибудь пружина вонзится тебе в причинное место. Еще мне нужен стол, который можно использовать для письма и трапезы, чтобы не стыдно было угощать редких гостей. Холодильник какой никакой у меня есть, плита тоже. Мне нужна собака, думаю будет лучше, если я обращусь за ней в какой-нибудь приют, хотя не уверен, что здесь такие имеются. Ах, еще ружье, а то знаете как бывает.. накупишь всего, а какие-нибудь ухари придут и все отнимут, ищи потом их. Точно! Еще нужно заказать дверь, хорошую, прочную. Вот наверное и все на сегодня, дел более, чем достаточно.
