Я запутался в жизни, я устал от тревог.

Я живу в укоризне – столько сделать не смог!

Гложет что-то меня без конца изнутри,

что-то давит и режет по усталой груди.

Толи злоба, толь совесть, никак не пойму.

Думаю, мерзкая горесть, что бесцельно живу.

Надо взять себя в руки и идти до конца,

чтобы с гордостью дети вспоминали отца.

Сердце вырву наружу, и раздам по частям!

Кто меня окружает, всем достанется вам.

Буду ярче звезды полуночной гореть,

даже если придётся раньше срока истлеть.

Но встает предо мной неизбежный вопрос.

Кто оценит безумный и жертвенный взнос?

Может жить как в могиле и тихо дряхлеть,

чтобы также зарыли и не вспомнили впредь?

Я с таким не согласен! Страшно в тапочках сгнить! Я пока ещё властен – в жизни всё изменить.

Слезами осень трогает листву,

рыжеволосой расставаться жалко с ними.

Не остановит грусти череду,

сквозь тучи солнце, в летнем ярком гриме.

Ночное царство пожирает дни,

в сон летаргический вгоняя мирозданье,

затягивая сумерек ремни,

сбивая лета ровное дыханье.

Курлычет небо песней летних птиц,

нахмурив брови стайкой перелётной.

Парад осенний ровных единиц

не поддаётся записи учетной.

Дрожат на зеркале озябшего пруда

созвездий мириады первозданных,

и поражает отраженья глубина,

и красота брильянтов филигранных.

Невозмутима леса тишина,

в густом прозрачном воздухе зависла.

Лишь под ногами шепчется листва,

считая календарных строчек числа.

Плаксивой осени оранжевые кудри,

закружит смерчем ветер баламут.

Расчистит путь для снежной белой пудры,

зимы суровой верный атрибут.

Необратимо дни летят вперёд,

наступят скоро лютые морозы,

а там и завершится старый год,

оставив позади житейских будней грозы.

Укрывшись на веранде в кресле пледом,

налил в большую кружку тёплый чай.

И вспоминал, как быстротечным летом

дарил жене букеты невзначай.

Так и уснул, уткнувшись в плед портретом.

Тихонько ветер волосы трепал.

Очнулся только я перед обедом,

лишь потому, что дождик по крыльцу стучал.

Недолго думая, подсел к столу поближе.

В руках перо и ватмана кусок,

и пропитавшись настроеньем рыжим

прошил бумагу лентою из строк.

Хандры осенней капли отряхните

с кафтана вашей солнечной души.

Свободой – вдохновением дышите,

и не считайте в кошельке гроши.

Освободитесь от тяжелых мыслей,

оставьте грусть, пускай летит на юг.

И не ищите точку в жизни смысле.

Бессильной воли хитроумный трюк.

Прощальный поцелуй заката,

остатки лета догорают в янтаре.

Прохладным ветром, машет август виновато.

Мир, осень золотом покроет в сентябре.

Природы зал торжественный готов к приему!

В нем воцарилась ожиданья тишина,

и поступью, уверенной к земному трону

шагают братья месяцы, чтобы вступить в права.

Монарх сентябрь, свитой окруженный,

из утренних туманов и косых дождей,

надев наряд из листьев драгоценный,

на коронации предстанет в красоте своей.

Трепещет пред властителем живое,

объятья нехотя ослабит в один час.

И бабье лето, будто бы хмельное,

в прощальном танго вдруг закружит нас.

Шуршаньем листьев танец оборвется,

октябрь первым снегом заметет.

И солнышко уже устав бороться,

с трудом растопит утренний на лужах лёд.

Играя лучиком, теплом щекочет льдинку,

от смеха она таит на глазах.

И превратившись в еле видимую дымку,

раскрасит окна сказочным узором на домах.

Осенний забияка ветер, желая свою грусть прогнать,

с листвой играет, роется в газете, намереваясь одинокую порвать.

Заплачут тучи горькими слезами, им с летом расставаться очень жаль.

Ноябрь успокоит их дарами, наполнив серебром небесный ларь.

Проложив путь из россыпи бриллиантов,

с холодной проседью у царственных висков,

властитель рекам не оставит вариантов,

закрыв их гладь на ледяной засов.

Калейдоскоп осенних превращений,

раскрасит зелень лета хохломой.

И завершая праздник впечатлений,

покроет тонкой гжелью наш чертог земной.

Бредут унылой осени денечки,

врывается нежданно фейерверк!

Поэты ловят улетающие строчки,

берущих с перелетных птиц пример.

И силой наливается сознанье.

Сам Феб диктует вдохновенья алгоритм!

Гармонии чарующей звучанье

сердечный перестраивает ритм.

Великое рождается в то время!

Ведь осень вдохновляет всё вокруг.

И сбросив грустных мыслей, непростое бремя,

проникнись чувством окрылённости – мой друг!

Вечерний дождь смывает с тротуара солнца блики.

Усталый зной стекает с лабиринта крыш.

Насквозь промокли городские лики,

ты на пороге вся от холода дрожишь.

Слезой струятся капли по щекам румяным,

прядь шелковых волос чуть прикрывает грудь.

Окутано вокруг всё ароматом пьяным

и хочется до дна в себя его вдохнуть.

Сырое платье облегает твое тело,

пытаясь будто бы замершее согреть.

А я как мавр, безудержный Отелло,

не в силах оскорбление стерпеть.

Срываю с хрупких плеч промокшую одежду,

дыханьем жарким холод прочь прогнав.

В агонии любовной словно брежу,

к своей груди твой нежный стан прижав.

Ты поддаешься наглому напору,

в моих объятиях таешь, словно первый снег.

Закрыв окно и занавесив штору,

встречаем ночь любви и бесконечных нег.

Пылаю страстью, ничего не замечаю.

Я утопаю в ласках с головой.

Лишь легкой дрожью мысли пробегают,

что утром мы расстанемся с тобой.

Волшебной ночи крылья опустились,

к рассвету сделав свой последний взмах.

Все огненные страсти в сказку превратились,

уснув на раскаленных простынях.

Проснувшись, стан твой поцелуями покрою,

слезу невольную с твоей щеки смахну.

Мы больше не увидимся с тобою…

Дверь, претворив бесшумно ухожу.

Стальное сердце разломил на половинки.

Поменьше что, оставил для себя.

Вторую часть отдал бриллиантовой блондинке.

Пусть рядом бьется, от невзгод храня.

Взамен похитил счастья ароматы,

дыханье сердца бескорыстного её.