– Мы и сделали, – буркнул санитар, который так и сидел с двумя электродами дефибриллятора в руках.
– Заткнись и работай!
– Хватит уже! И убери ствол от греха подальше, – полицейский обернулся к медсестре, – и правда, попробуйте еще разок, последний.
– Как скажете, – медсестра пожала плечами и взяла утюжки из рук напарника, – но вы хоть отойдите немного… заряд на максимум.
Она прижала электроды к уже блестящей от геля безжизненной груди, санитар немного раздраженным движением вдавил кнопку…
Все, кто стоял поблизости, дружно подпрыгнули от мощного импульса, словно вонзившегося людям в ноги и, пройдя через позвоночник, ударившего в мозг. Мерно урчавший двигатель стоявшего рядом грузовика вдруг закашлялся и заглох, так же, как и двигатель проезжавшего мимо автобуса, пассажиры которого по инерции повалились друг на друга.
– Что за… – в наступившей тишине медсестра с электродами в руках повернулась к коллеге, который и сам обалдел ничуть не меньше и только изумленно хлопал глазами, – ты что там накрутил!?
– Я… я… – он никак не мог справиться с отвалившейся челюстью, – как Вы и велели, заряд на максимум, ничего более.
– Ладно, держи, – женщина буквально бросила ему электроды и прижала пальцы к шее пострадавшего, – пульс! Есть пульс!
– Слава Богу! – облегченно выдохнул инспектор вместе с остальной толпой.
– Пока еще рано радоваться, – медсестра схватилась за грушу и энергично ее сдавила, – тащите носилки! Его теперь срочно в реанимацию надо!
Погруженная в собственные мысли, Марина поднялась по последнему лестничному пролету и вышла в коридор, где резко остановилась. Пухлый и тяжелый пакет с упаковками влажных салфеток, пеленок и одноразовых подгузников нагнал ее и ощутимо ударил сзади по ноге.
Впереди послышались знакомые голоса, хотя нельзя сказать, что Марина сильно им обрадовалась. Рядом со стойкой дежурной сестры стояли два человека и что-то оживленно обсуждали. Она узнала в них тетю Андрея и его двоюродного брата. Жгучего желания лишний раз с ними пересекаться Марина не испытывала, у Андрея с родней отношения откровенно не ладились, да и ей самой не раз от них перепадало, но не стоять же вот так в дверях. Можно, конечно, вернуться вниз и подождать в холле, пока родственнички не отбудут восвояси, однако оставался невыясненным вопрос, зачем они сюда заявились, да еще столь представительной компанией? До сего дня Марина ни разу никого из них в больничных коридорах не встречала, с чего вдруг такой ажиотаж?
В дальнем конце коридора показалась рослая фигура Олега Матвеевича, лечащего врача, и девушка приняла решение. Заслышав шуршание ее бахил, делегация обернулась, и по их лицам без труда читалось, как искренне они рады ее видеть. Желательно на кладбище.
Обменявшись сухими дежурными приветствиями, все обернулись к подошедшему врачу. По-видимому, он и пригласил сюда тетку с остальными, а про Марину почему-то «забыл». Ну да ладно, сейчас это не главное.
– Чтобы, как говорится, не растекаться мыслью по древу, буду краток, – начал Олег Матвеевич, – у меня для вас есть две новости. Как водится, одна хорошая, а другая – не очень.
Сегодня Андрей пришел в сознание. Он вполне адекватно реагирует на внешние раздражители, устанавливает уверенный зрительный контакт, даже пытается двигаться. Так что, думаю, завтра мы переведем его в обычную палату.
То есть самого негативного сценария нам удалось избежать, но, тем не менее, от чересчур оптимистичных прогнозов я также воздержусь.
Произошедшая после аварии остановка сердца, продолжавшаяся несколько минут, плюс сопутствующая ЧМТ, не могли не вызвать изменений в головном мозге. Вопрос лишь в том, насколько они серьезны.
Как я уже сказал, самые худшие опасения не сбылись – Андрей вышел из комы, все базовые реакции у него вроде бы в норме, и его состояние еще будет улучшаться. Но вот предсказать, насколько полным будет восстановление, я не могу. Так же, как и вы, я надеюсь на лучшее, но практика показывает, что подобные травмы не проходят без последствий.
Мы не можем держать его в больнице бесконечно. Рано или поздно, но нам придется Андрея выписать, однако он еще в течение довольно длительного времени не сможет сам себя обслуживать, и ему потребуется чья-то помощь. Либо кто-то из родных, либо сиделка должен постоянно находиться рядом с ним, чтобы кормить, поить, ну и все остальное… Причем нет никакой гарантии, что в дальнейшем ситуация нормализуется. Если через месяц не будет значимых улучшений, то, скорей всего, в таком состоянии Андрей останется навсегда.
– Что Вы предлагаете? – тетка выдержала приличествующую моменту драматическую паузу, но вот в ее голосе особого трагизма не ощущалось.
– Если у вас нет возможности обеспечить больному должный уход на дому, – по-видимому, Олег Матвеевич ранее уже обсудил с ней данный вопрос по телефону, – я бы посоветовал рассмотреть вариант с помещением Андрея в хоспис. Во многих случаях это оказывается самым разумным выходом.
– Хоспис? – у Марины создалось такое впечатление, будто из-под нее кто-то выдернул стул, – по-вашему, Андрей совсем безнадежен?
– На данном этапе я ничего не могу утверждать с уверенностью, – врач развел руками, – надежда остается всегда, но и к наихудшему варианту также следует готовиться. В общем, тут лучше перестраховаться…
– Мы можем к нему заглянуть?
– Разве что ненадолго, – Олег Матвеевич отступил в сторону, приглашая следовать за собой, – но только не ждите от предстоящего свидания слишком уж многого.
Андрей лежал в той же палате, где Марина видела его в прошлый раз. Но тогда ей разрешили только взглянуть на него через стекло, а сейчас позволили зайти внутрь. Часть непонятных медицинских приборов, в помощи которых пациент более не нуждался, теперь отодвинули к стене, да и число проводов и трубок, опутывавших его тело, явно поубавилось.
Глаза его оставались закрыты, но когда Олег Матвеевич подошел к койке и щелкнул пальцами около уха Андрея, тот шевельнулся и медленно поднял веки, уставившись в потолок.
– Видите, он нормально реагирует, может фокусировать зрение, – он провел рукой перед глазами пациента, и Андрей, словно очнувшись от прострации, перевел взгляд на него, – эй, мужик! К тебе гости пришли!
Врач отступил назад, дав возможность посетителям приблизиться к койке. Андрей чуть повернул голову, чтобы видеть вновь прибывших, но это осталось его единственной реакцией. Ни один мускул не шевельнулся на лице парня, давая понять, что он их узнал.
– Пока он еще немного заторможенный, – пояснил из-за их спин Олег Матвеевич, – но мы его еще расшевелим. Верно, мужик? Поскольку все физиологические реакции в норме, то можно попробовать перевести его на обычное питание. Если все пойдет нормально, и его состояние уверенно стабилизируется, то будем решать вопрос с выпиской. А дальше решать вам. Ему, разумеется, понадобится целый комплекс реабилитационных процедур, ежедневный массаж, да и над сломанной ногой еще поколдовать надо бы… В общем, вы сами решите, как лучше все это организовать – на дому или в учреждении соответствующем. Тут я не вправе что-либо советовать.
– Я о нем позабочусь, – негромко произнесла Марина, неотрывно глядя на лишенное выражения лицо Андрея.
– Ну, торопиться не надо, – Олег Матвеевич положил ей руку на плечо, – недели две он еще у нас побудет это как минимум, надо последить за динамикой, а там уж и видно будет. В общем, я вас тут пока оставлю, пообщайтесь с ним, а я в коридоре подожду.
Не успел он притворить за собой дверь, как Андреева тетка придвинулась к Марине и буквально зашипела ей в ухо:
– Ты еще за него замуж выйди, шлюшка! Вот прямо так, на каталке – и под венец!
– Мам, прекрати! – сын дернул мать за рукав, скорее из приличия, нежели всерьез желая ее осадить.
– Вот еще! – она не обратила на его робкие возражения ни малейшего внимания, – она же спит и видит, как его квартирку к рукам прибрать! А тут такая удачная возможность подвернулась!
