- А здесь значит посрать... Может с той рыбы, что мы здесь поймаем, у нас в Енисее рыбы вообще не будет. Про вас я уже не говорю.
- Будет. Всё как было, так и останется. Случай уникальный. Рыбачить можно здесь, ну и ещё кое-где. Мы там побываем. Вот тут, очень интересное место, кормовое и нагульное. Короче не важно. Практически вся рыба, которая в этом месте тусуется, зимовать уйдёт в Бухту. А её зимой накроет. Оползень будет страшенный. От последнего землетрясения. Целая сопка сползет. Даже потом, через тысячу лет, в ваше время, следы ещё видны. Островок в устье Бухты. А была это огромная гора, завалившая всю речку. И закрывшая ей выход в Енисей. Плюс разлом образовался, часть реки туда, под землю, поперла. Короче там много факторов, но рыбе этой всё равно пипец. Не всей, конечно. Но та, что останется, будет заперта в Бухте на несколько поколений. И в общей картине размножения роли играть уже не будет. Короче, это как лужа на лугу, после наводнения. А в ней караси остались. Выцедишь ты их бредешком, не выцедишь - природе это по фигу, им так и так пипец. И никому, кроме тебя от этого ни жарко, ни холодно.
- Ага, понятно... Ни хрена себе... Вот это свезло, так свезло... Даже в самых забубенных мечтах не посмел бы представить.
- В смысле?
- Тебе не понять... Ты не рыбачишь. Приходили мне мысли, но не так круто, конечно. Ну, когда ночь булькатишь, и все без толку. Порожняк. Бывало, думаешь: 'Было бы лет двадцать назад - рыбой бы завалился'. А тут 1047 год, еще ни одна падла здесь не лазила...
Кешка посмотрел на Енисей. Вода была черно-жёлтой, идеальной прозрачности. Изредка проплывал какой-то естественный мусор. Поваленные с корнем деревья, подмытые водой тальники. И никаких досок, ящиков, оторванных буйков, пустых бутылок или поплавков от сетей.
- Один, как в попе дырочка, - прошептал Кефан, - хорошо-то как!
Он тронул кнопку пуска двигателя.
- Давай-ка вот отсюда, чуть повыше, зайдём... И поближе к берегу, мало ли чего, на фарватер пока не полезем, здесь течение потише... Вон пески симпатичные, наверняка курганы под водой есть...
Затем вытащил на нос лодки брезент с набранной сетью, посмотрел на ток воды, и сказал Игроку:
- Давай на малом газу, задним ходом, в реку и чуть наискосок вверх, запускаться будем.
До конца распустить сеть им не удалось.
- Стоп! Стоять! Не видишь - на зацеп сели! Гагара тонет! Давай, заходи на веслах на крест, сниматься будем.
- Подожди, подожди... что-то не то... Бля! Там что-то ворочается... топляк что ли поймали... Ух ты, лагом разворачивает... течение здесь приличное... Где гагара-то, бля? Куда её на хрен утянуло? О! Почти под лодкой! Греби вниз, разворачивай, инопланетянин грёбаный! Выворачиваем, выворачиваем сеть! На фиг ту рыбу! Ещё я, на старости лет сеть не резал! Разворачивай, сейчас вода через нос пойдёт!
Упершись ногами, он из всех сил держал собранные вместе верхнюю и нижнюю тетиву, и никак не мог поймать слабину, выбрать сеть в лодку. Примерившись, чуть припустил и тут же быстро об мотнул шнур о кнехт на левом борту. Лодка накренилась.
- Ещё, ещё греби! Вперед, вперед давай! Давай! Давай сильнее! - Кефану удалось забрать себе пару метров снасти.
- О! Что-то вывалилось! Живое! Бля буду живое! Вот это да! Всё равно кто-то есть! В вывернутой сети!
Из воды, у борта лодки, показалась в веревке плавешки серая спина. В длину рыбина была примерно с Кефана. Он ударил её по голове крюком, потом им же зацепил где-то под жабры, и как-то ловко, через колено, перевалил в лодку.
- А вот и первый осётр! Стоп! Что-то не то... Игрок! Я фигею... Это стерлядка!
- Не понял? И что? - весь мокрый и слегка охреневший от всех этих перипетий напарник удивлённо уставился на Кефана.
- Ничего! Хреново к экспедиции готовился! Учи ихтиологию, двоечник! Стерляди такой не бывает! Я слышал, что в низовьях до пятнадцати килограмм ловили, а в этой килограмм тридцать, не меньше.
- Тридцать два килограмма четыреста восемьдесят три грамма, если быть точным, - пролязгал зубами Игрок, направляя на рыбину свой неизменный телефон.
- Хорошая техника, передовая, из будущего, - одобрил Кефан, - а что зубами стучишь? Замерз что ли?
- От волнения. Испугался очень. Думал, утонем.
- Да ну... На Казанке пятой? Максимум, воды бы слегка черпанули. Поехали к берегу. Надо эту 'веревку' перебирать. Вишь, как сеть перекрутилась? Да рыбу приберем, нечего ей под ногами валяться.
Причалив, они выгрузили рыбину, отнесли её в кустики, в тенёк, и начали вытаскивать остальные пожитки.
- Здесь и устроим временную базу. А стерлядь, однако же, папик попался... Или всё-таки не стерлядь? Может в это время такие осетры были? Вряд ли... Осетру, я слышал, миллион лет уже. Сохранился в неизменном виде.
- Не, не миллион, намного больше. Стерлядка это, не сомневайся. В определителе 'стерлядь' стоит, а он ошибиться не может.
- Это в телефоне твоем? Не хилый телефончик...
- Он такой же телефон, как ты прима-балерина. Это очень сложный и многофункциональный прибор. Дисфункцию времени он и создает. Точнее коннектит с Машиной. Плюс здесь же копир. В общем сеет, пашет, жнет и косит. Только сексом заниматься не умеет. А остальное всё в него понапихано.
Кефан взглянул на часы. С учётом белых, северных ночей, время было ни о чём.
- Давай-ка перекусим, обустроимся, сетёнку наберем. Да подумаем, как жить дальше...
Они быстренько соорудили каганок, запалили костерчик и водрузили на это дело почти ведерный котелок. Очень интересно было бы понаблюдать со стороны. Игрок - сразу видно, мужик работящий и старательный. Вот он, пыхтя, таскает хахаряшки из лодки, волочит здоровую лесину на дрова. Примерившись, тюкает по ней топором.
Кефан же наоборот, бродит по берегу не спеша, можно сказать меланхолично. Вроде, как ничего и не делает, а полог, на непонятно, когда вырубленных кольях, вырос будто сам собою. Дрова пока он мимо проходил как-то сами порубились и сложились в аккуратную кучку, сеть когда-то успела расправиться и приготовиться к набору. Даже три-четыре образовавшиеся от заброса дырки - глядь уже подвязаны.
- Главный залог успеха рыбака в чём, Игрок? - Кефан перебирал вытащенные напарником вещи. - Правильно, в лени! Что мы видим? Бася забрал в Дедовской избушке сито, а в балок положить не удосужился. Сунул в лодку, типа я приберу. И соль оттуда же, больше полмешка. Во-о-от... И это здорово! Сам бы я в жизни не взял. А так мы икру здесь же и отобьем, чтобы не замялась. Если Бог нам какую-нито 'мамашку' пошлёт. А лучше 'бабашку' - постарше, покрупнее. Да-а-а... 'Бабашка' бы не помешала, - иначе порожняком пойдем до дому.
- Почему пустые то? - удивился Игрок, тыкая ногой в гигантскую стерлядь.
- Потому... Рыбу отсюда с собой не потащишь. А вдруг увидит кто? И поймёт, что это стерлядка, а не осетрина. У нас знаешь, какие спецы в деревне имеются? А где ты в Бухте такую стерлядку видел? Пересудов, баек - на четверть века.
Они частично разделали рыбу. Точнее отвалили пару кусков в ведро, да парочку нанизали на рожны. Ровные, сырые ветки, воткнутые у костра.
- Вот это да, да... - тихонько взвыл Кефан, налаживая эти импровизированные, кухонные премудрости - ты только посмотри, какое мясо выбрасываем! Знаешь, вот бывает, продаешь осетрину... Она желтая вся, со слезой - красавица. Но ты-то знаешь - гавно. Её без хлеба вообще в рот не возьмешь. Да и с хлебом... попей воды - будешь дристать дальше, чем видишь. А это, глянь... Розовенькое, накачанное, подёрнутое жирком... а пахнет как? Не ели мы оказывается стерлядки, не ели...
- Пока готовится, я кину? - Игрок собрал один из спиннингов.
- Кидай, я думаю, это будет не долго.
- Что?
- Всё. И готовка, и твоя рыбалка.
Игрок отошёл шагов на десять ниже и сделал заброс в некое подобие коротенького переката. Там располагалась небольшая каргушка. По окончании карги, речнее, уходила россыпь из трёх-четырех больших камней.
