Ворон выбирал из готового, имеющегося у фирмы в наличии, и ему достался 'Салют480м'. От которого отказался коммерческий директор Краслесторга, в пользу ещё большего и дорогого. Так что Викторыч, забрал за четыреста восемьдесят семь тыщ, модель в самой максимальной, топовой комплектации. Почти двести тысяч цены, составляли дополнительные прибамбасы. Сосед Лёва, первовладелец и первопроходец подобной марки, обследовав все имеющиеся на Вороновой лодке, добавочные, приятные мелочи, потрогал пальцем крутящиеся кожаные сидения, и изрёк:

- Мдя... В такой даже на плавешку без шлюх ездить нельзя. Не по статусу. Посмотри там, в инструкции, что пишут, где девах брать?

Так что он уже успел сгонять и в Ворогово, и в Бор, и вообще по округе помотаться. Пугая высокотехнологичной обновкой, окрестных браконьеров, принимавших его за рыбинспекцию. Патрулировать недалеко от деревни, продолжал на 'деревяшке'. Мотор с лодки на лодку перебросить было не трудно.

Вот и сейчас, выехал 'в рейд' на своей 'рабочей' лошадке. 'Выходной' вариант, без мотора, остался дома. Деревяшка передвигалась раза в два медленней наворочанной, точнее он, жалея лодку, шибко её не разгонял.

Так, как подобная езда, по его мнению, особого напряжения не требовала, Викторыч ехал 'на расслабоне', размышлял о грядущем, вспоминал былое. События случившиеся в начале лета.

До деревни он тогда не доехал. Причалил за каргушкой, километрах в двух, от только что произошедшего, самого чудесного в его жизни приключения. Лодка ткнулась в песок, какое-то время посидел, на маленьком, водительском сиденье, в корме. О чём-то напряжённо размышляя, изо всех сил ущипнул себя за ногу. Рассерженно зашипел от боли.

'В камень ещё башкой долбанись! Дурак!' - бормотнул, перекидывая ногу в болотнике за борт, на мелководье. Интересно, что ему даже в голову не пришло сказать: 'старый дурак'. Охотник совершенно не считал себя старым. От Федора никто, никогда не слышал: 'я, на старости лет...' или другого тому подобного, расхожего изречения. Он и на молодух при случае поглядывал отнюдь не с академическим интересом.

'Сто пятьдесят штук, ... из расчета одна таблетка на десять литров. Ну, да, он так и сказал, 'на полторы тонны'. Ща посмотрим, наврал Николай или нет...' - рассуждал Федор, вытаскивая из лодки моторный бак, парочку канистр и воронку. Слив из бака остатки бензина, аккуратно залил в него ровно двадцать литров, бросил две таблетки, зачем-то поболтал на всякий случай. Затем, задрав Ямаху в ремонтно-пригодное положение, поменял винт. Поставил выданный Игроком. Новой, ихней технологии.

- Иначе толку от увеличения мощности, почти не появится. Винт маленький. Будет движок орать в холостую, без нагрузки, - объяснил Инспектор, протягивая Ворону, точь-в-точь такой же.

- А твой больше что ли?

- Мой меняется. По принципу 'металл с памятью'. Меняет угол шага, в пределах возможного увеличивает размер. Опять же, если на мель выскочишь или каменюгу зацепишь, ничего не обломается. Сомнутся лопасти, да и всё. Потом сами восстановят нужную форму.

Викторыч подсоединил все обещанные ноу-хау, и не отталкивая лодку, дернул кик стартер. Ямаха заработала, как обычно. Ворон сидел на сидушке, постукивая пальцем по деревянному борту. Ждал, понимая, что мотор должен выработать старый бензин в карбюраторе. Вдруг моторчик замер. Звук почти не изменился, может стал чуть более 'мелодичным'. Остались булдыри под винтом. Единственно, что полностью пропала вибрация. Ямаха непоколебимо висела на транце, будто заглушенная.

'О как... гляди-ка ты, повис... А если вот так?' - бормотал себе под нос Федор, включая заднюю скорость. Стянуть тяжеленную деревяшку в воду, может далеко не каждый двигатель. Его стандартной 'тридцатке', такое было однозначно не под силу.

Бульки за мотором чуть усилились, а затем, повинуясь поворачиваемой Вороном рукоятке газа, за кормой возник могучий бурун-водоворот, и лодка, сойдя с прибрежной мели, плавно пошла в реку.

Вспоминал, как поменялось его мировоззрение. Появилась какая-то легкость на подъем, мобильность. Домоседом он и прежде не был, как, впрочем, и многие бухтинцы. Но прежде, если ты собрался куда-то 'серьезно' поехать, этому сопутствовали столь же серьезные сборы. Викторыч прекрасно помнил тот десяток канистр, перевозимый им на квадрике, а раньше на мотоцикле, к лодке. Различные спальники, одеяла и прочие хахаряшки, которые грузил, собираясь навестить на ту же Эмбенсиме. Небольшой, таёжный приток, находящийся далеко в верховьях Бухты.

Нынче он тоже, успел уже туда спулькать. Только в этот раз, как граф Иголкин на прогулке. Игрок все-таки выделил ему 'палатку'. На рассуждения Федора 'кабы у тебя была вторая', ухмыльнулся, нажал кнопку в своем 'смартфоне', и тут же протянул ему такую же, потертую 'джипиэску'. Так что в лодку Ворон принес только рюкзачок с харчами.

По правде говоря, это вообще, было самое комфортное и ленивое лето в его жизни. Даже когда никуда не ездил, а находился в своем доме, в деревне, уклад жизни намного упростился в лучшую сторону. Просто бросив на пол какой-то полог на случай внезапных гостей ('сижу вот, примус починяю'), он растащил свою немногочисленную мебель по углам, и ставил теперь в середину зала арендованную 'палатку'. В смысле, как ставил... Надо включил, надо выключил. Вещь охрененная! Ни тебе мошкары, ни жары, ни холода. Ставишь в режим 'авто', и невидимые датчики лучше тебя самого знают, что телу требуется. За лето не вспотел ни разу. И спал, как застреленный. Кибитка эта электронная, еще и диван из себя делает. Да удобный такой, каждый миллиметр тела поддерживает. Будто в воздухе висишь, никогда так не высыпался.

Таким вот образом, никуда не торопясь, думая 'ни о чем', Викторыч продвигался вверх по течению. Бросив рассеянный взгляд на небольшую кучку домиков научной станции, миновал Мирный, не заезжая к имеющимся там знакомым, проследовал дальше. По его планам патрулирование сегодня должно было пройти в сторону Бора, почти до брошенного станка Лебедь.

Раздобревший на солнышке, охотник размечтался. 'Бензин Колька по-любому оставит, лишь бы я один катался, не афишировал ихние технологии. Может удастся и насчет 'домика' договориться? Как бы здорово... Сезон от охотиться, а по следующему лету, пацанов на хозяйстве оставить, да махнуть куда-нить в низовья. Самоходом! Благодать... Да хотя бы в тот же Караул, откуда Витька Гадёныш приехал. Посмотреть, как там рыбалка? Какая тайга... Фу ты, елки... Там же нет тайги, одна тундра. Но все равно, охота же есть? Песца вон, добывают, интересно...'.

Кое-какой резон в его мечтах был. С Игроком они нормально подружились. Просто, как люди, характером пришлись друг к другу. Оба немногословные, чуть ироничные, спокойные, уверенные в себе мужики. Игрок уже просто так, без всякого вызова, раза четыре приезжал ночевать, чисто для отдыха. Каким-то манером, видать, отслеживал Федорово месторасположение, выбирал момент, когда тот уезжал к себе на базовую избушку, в Сарчиху, и вечерком, чуть смущенно: Не помешаю?

- Проходи, проходи, работодатель! - улыбался в ответ Ворон.

Так что фразу: 'Надо подумать, как бы тебе палаточку оставить. Так, чтобы меня дома не прибили за такую самодеятельность...' - сам Игрок и произнес. Федор поднял голову. По встречному курсу двигалось быстро увеличивающееся темное пятнышко

'О! Скоростной! Все правильно, сегодня первое, до Верхне-Шимбатска пошел...' - подумал Викторыч, привычно сбрасывая скорость до обычных двадцати километров, положеных для деревяшки. Эти новомодные, пассажирские суда, вообще-то, ходили с Енисейска, до Бора. Но было два рейса, когда спускались и пониже. В начале, и в конце каждого месяца.

Вот встречник, весь в водяной взвеси, на секунду, разъезжаясь, поравнялся с Федором, и пенный бурун 'скоростного' стал быстро удаляться.

Из-под адаптированного под мирные нужды торпедного катера шла приличная волна. Ворон убавил обороты до минимума, разворачивая лодку на катящуюся, с гребешками махину. Деревяшка для таких дел плохо приспособлена.