- Мда, - начал я более настороженно осматриваться вокруг, - может им сразу по щщам надавать?
- Злой ты, - пожал плечами Махмуд, но подобрался, - а если они нам?
- Бля, братан, мне это не нравится, - осторожно осматривая салон, то и дело, кидая взгляды по сторонам, негромко проговорил я.
- Может заведешь, да просто съебем на ней? - предложил узбек.
Ни в салоне, ни рядом, не было видно ничего, что можно использовать как оружие. Плохо.
- Как вариант, - еще больше понизив голос, произнес я. - Пойдем, на пляже глянем, аккуратно только. Вдруг там их дохера, и если нас впалят, пока я ее заводить буду, нам наваляют не по-детски.
Настороженно подошли к изломанной линии склона. Остановившись на одном из уступов, осмотрелись по сторонам. Ровный пляж с белым песком метрах раскинулся длинной полосой в обе стороны, но никого из людей не было видно.
- Может там? - показал Махмуд направо, где спуском вниз уходила узенькая тропинка. И дальше, правее, между двумя выдающимися уступами, похоже была небольшая полянка.
- Махмуд, не лезь, гляну, - кивнул я и медленно начал спускаться вниз.
Тихо, не слышно ничего. Черт, вот что здесь такси одно делает? Хорошо, если бы тут просто таксист один, посрать там приехал, можно его подписать. Если воин веры, можно ему в рог закатать и машину отобрать. Но если таксист привез телочку себе для утех и сейчас можно разрушить его маленький уютный мирок... как-то неудобно получается. Хотя по барабану, в принципе, нам бы машину просто, с водителем иди без.
Когда осторожно ступил на белый, ласковый песок пляжа, справа из-за скалы неожиданно показался смуглый парень с бородкой и сразу направился в море. Подмываться.
Я остановился не сразу, по инерции сделав еще несколько шагов, но замерев, увидел кусочек покрывала и чью-то белую, молочного цвета ступню. Будто в вакуумной пелене, которая меня накрыла, я сделал несколько шагов вперед, и моему взгляду открылось мерзкое зрелище.
На песке лежало покрывало, и на нем сейчас в позе лягушки распласталась девушка. Зад ее был немного приподнят, руки заведены за спину и у локтей грубо стянуты ремнем, часть которого змеей опускалась на землю. Она лежала без движения, уткнувшись лицом в землю, длинные светлые волосы были всколочены, часть из них стола колуном, стянутая подсохшей кровью. Все красноватое от свежего загара тело бедняжки было в длинных полосках потертостей ссадин, локти темнели бурыми пятнами.
Хотя лежала изнасилованная ко мне больше боком, но отсюда прекрасно была видна ее промежность, покрытая запекшейся, да и свежей кровью, стекающей ленивыми ручейками по бедрам. Подошвы рванули песок, и я полетел в сторону вальяжно развалившегося на нескольких подушках араба, который держал в руке мундштук от небольшого кальяна. Удивленный моим появлением, тот дернулся, но почти сразу сориентировался - вскочив, опрокинув кальян, бросился было к лежащей рядом сумке, но я уже был рядом. Боднув его, как игрок в американском футболе, я вместе с ним влетел в стену, и тут же обхватив его голову, начал бить в коричневый, выщербленный временем окаменевший склон холма.
Как со стороны я услышал свое рычание, в руках треснуло и, взглянув вниз, я увидел в руках два оторванных уха. Насильник в это время сполз по стене, барахтаясь как бессильно как жук, и завывая, а я на мгновенье обернулся. И тут же сорвался к морю - полоскавший свои яйца бородатый замер, широко открытыми глазами глядя на меня, так и застыв вполоборота, держась за промежность.
Когда забежал в воду, только брызги крыльями полетели, обладатель аккуратной бородки попятился в растерянности, неуклюже попытался отпрыгнуть в сторону, но я уже наскочил на него, сваливая в воду. Левой рукой, растопырив пятерню, я вцепился ему в лицо, а правая метнулась вниз. Скользнув по мокрой ткани рубашки, нащупал выдающееся хозяйство и что было силы сжал руку, сминая легко поддающееся под пальцами мягкое желе плоти; дикий вой разнесся, даже прорывая поверхность воды. Зарычав, оттолкнувшись от дна левой рукой, я приподнялся над водой и коленом уперевшись в живот булькающему снизу насильнику, резко рванул. Кожный мешочек поддался под захватом, ладонь даже под водой обдало горячим, а между пальцем скользнул склизкий овал с красной ниточкой, отлетевший и плюхнувшийся в воду неподалеку.
Оставив в воде извивающееся тело, взмыв в ореоле брызг, я кинулся ко второму насильнику, который сейчас пытался подняться, дергая ногами и руками закрыв лицо. Прыгнув на него, коленями воткнувшись в бок, я резко сорвал его руки от лица и большими пальцами надавил на глаза. В стороны сразу брызнуло, сначала как от яиц разбитых, а потом кровавой жидкостью, по лицу мне бессильно несколько раз почти нечувствительно ударило и тело подо мной заскребло ногами. Погрузив большие пальцы в глазные впадины черепной коробки, я втолкнул их туда, остановившись только тогда, когда руки запястьями сомкнулись, и рванул кисти в стороны.
Наверное, в моем воспаленном сознании была мысль череп разорвать, но не удалось, силенок не хватило - пальцы скользнули по серо-красной жиже, и руки взлетели вверх, в ореоле кровавых брызг и ошметков вытекших глаз.
Завыв по животному, я вскочил на ноги, но тут перед глазами мелькнуло и, получив сильный и гулкий удар чем-то вроде доски в лоб, я отлетел в сторону, только пятки в воздухе мелькнули.
Анжелика Новицкая. 06 октября, день
Анжелика Новицкая
06 октября, день
В палатке было не просто холодно, а очень холодно. Закутавшись в выданное одеяло, Анжелика целый день пыталась заснуть, но у нее ничего не получалось. Да и ногу, пристегнутую наручниками к кровати, все было никак не уложить поудобнее.
Делать было совсем нечего. Только думать и жалеть себя. Телефон давно разрядился, а сданные на хранение вещи пока не отдавали. И очень хотелось в туалет. Но водили всех по одному, и дождаться своей очереди было неимоверно сложно. Хорошо хоть не приходилось унизительно просить в одиночку - в туалет хотели все, поэтому вытянутые руки желающих виднелись постоянно, и на это никто из соседей внимания не обращал. Даже очередь постепенно сформировалась.
Многие возмущались, но бойцы караула совершенно игнорировали выкрики. Одного особо возбудившегося мужчину утихомирили прикладом, увели и больше не привели. После этого недовольные позволяли себе только словесно выражать недовольство, но когда самым крикливым не досталось обеда, возмущение прекратилось. Лишиться ужина желающих не было.
Ближе к вечеру вместо трех караульных, которые периодически менялись, длинный развернутый шатер полевого лагеря наполнился зелеными человечками - подходя к койкам, по двое бойцов освобождали бывших туристов и куда-то уводили. Анжелика краем услышала объявление, что на вакцинацию и после в терминал, в обустроенные жилые помещения.
В палатку не возвращался никто.
- Не волнуйся, мам! - крикнула Анжелика, когда ее маму уводили двое солдат. Девушка расположилась на койке у дальней стены, ее очередь была самой последней, а вот мама была ближе к середине, рядом со своей новой подружкой, той самой соседкой по креслам в самолете.
Потянулось очень долгое ожидание.
Не в силах ни о чем думать, Лика начала считать про себя. После пяти тысяч она сбилась, но теперь получалось просто лежать, не терзая себя мыслями, провалившись в полубеспамятство. Но наконец, очередь дошла и до нее.
В сопровождении двух молодых, настороженно глядящих на нее солдат, Анжелика вышла из длинного, вытянувшегося множеством отсеков палаточного шатра. В предбаннике под дулом автомата ее остановили, и стянули за спиной руки вжикнувшей пластиковой полоской. Предчувствуя недоброе, девушка попыталась было обратиться к бойцам с вопросами, но те молчали, только лишь иногда качая головой в ответ и пряча глаза.
Выйдя на улицу, обернувшись, девушка успела заметить табличку у входа с надписью: "U0771" Обычный лист формата "А4" в файлике, закрепленный на брезенте скотчем.
