Константинович наклонил голову, насупился, пробормотал:

— Понятно…, почему Платона до сих пор нет в Москве, а у нас тут такой кипишь… Он только позвонил и дал команду загипнотизированному главарю.

— Да, господа. Нам удалось отследить этот звонок. Он прошел из Майями буквально через несколько минут после нападения на ваш дом, Борис Михайлович.

— Паршиво, — вздохнул Потапов. — Сколько ваших агентов погибло при обстреле?

— Спасибо за вопрос, — нахмурилась агентесса. — Все внедренные агенты из машины прикрытия, увы, — погибли. Огонь прежде всего велся по вооруженным людям из охраны, мы ничего не успели сделать — носители погибли до нашего прибытия.

— А Жюли? Миранда?

— Их удалось спасти. Сейчас в эвакопункте постоянно находятся несколько резервных тел для экстренного перемещения, Миранду и Жюли нам удалось «выдернуть» до кончины их носителей. Водитель лимузина тоже жив.

— Что вы намерены предпринять? — выжидательно прищурился Лев Константинович.

— К вашему дому, Борис Михайлович, уже едет кинолог с молодой, отлично выдрессированной сукой ротвейлера. Жюли немного отдохнула, встретилась с семьей, дала согласие на дальнейшее участие в операции хроно-департамента. Мы…

— Подождите, — перебил Завьялов. — Дети видели раненую собаку! Как мы им объясним «выздоровление» Бури?!

— Это пустяки, Борис Михайлович, — скупо улыбнулась начальница подсектора. — На собаке уже выстригли немного шерсти на груди, изобразили несколько царапин. Ивану и Марье вы скажете, что Буря лишь слегка ранена, но вполне здорова. Вы уже видели «собаку» в работе, Борис Михайлович, по сути дела Жюли Капустина спасла вам жизнь.

— Да, — мотнул небритым подбородком хроно-личность Борис Завьялов. — Жюли, а еще и Миранда спасли моих детей. — Помолчал немного и невесело усмехнулся: — Миранде вы тоже двойника нашли? Побрили? перебинтовали несколько царапин?

— Нет, — серьезно ответила Пучкова. — С Мирандой сложнее. Нам пришлось отступить от правил и задействовать в операции носителя — не потенциала. Выбор пал на женщину полицейского из Москвы. Ее на самом деле официально отрядили для охраны ваших детей, Борис Михайлович. Ее присутствие в вашем доме будет оправдано.

— А как Платон узнает, что она — Миранда? Какой нам толк в какой-то неизвестной женщине…

— Она — Миранда, Боря, — перебил приятеля Лев Константинович. — Главное, что она — Миранда. Женщина, знающая, чего ждать от ее бывшего коллеги.

— И не только, — добавила агентесса. — Госпоже полицейской уже отдали команду работать под чужим именем. Платон должен узнать, кто рядом с близнецами, господа.

Борис забросил руку за голову, помассировал гудящий затылок и пробормотал:

— Спасибо.

— К вашим услугам, милостивые государи. — Впервые за многие часы на кукольном модельном личике появилась ненатужная улыбка. — Придумаете, как объяснить детям, почему новую тетеньку тоже зовут Мирандой?

— Зоя что-нибудь изобретет, — задумчиво переложил труды Завьялов. — Как н а м себя вести с этой полицейской дамой? Она не в курсе войны во времени… Вы будете потом стирать ей память, какую-нибудь контузию изобразите или…? — Борис тяжело прищурился на агентессу.

— Борис Михайлович, Борис Михайлович, — вздохнула Алевтина-Тася, — наслушались сказок месье Капустина и все еще в них верите? В э т о м времени уже изобретен недостающий сегмент машины интеллектуальной телепортации, нам не нужно прыгать сквозь времена, добывать информацию — когда и где находится носитель. Сейчас мы не работаем по вокзальным часам, Борис Михайлович. А имеем возможность использовать резервных носителей-потенциалов и перемещаться здесь почти свободно. Время течет, Борис Михайлович, мы лишь вынужденно следуем за реальным прогрессом.

— Как долго Платону осталось ждать момента изобретения недостающего сегмента машины хроно-телепортации?

— Почти тридцать лет, Борис Михайлович. Если конечно, Извеков не форсирует события, не подтолкнет прогресс искусственно, сообщив кому-то принцип действия хроно-установки.

— То есть…, если Иван и Марья исчезнут, скроются, вы так же как и Платон способны устроить н о р м а л ь н о е течение исторического процесса?

— Можем, — кивнула блондинистая головка. — И по большому счету уже делаем. Московскую школу, где должны были учиться ваши дети, посещает пара близнецов другого богатого дедушки. Через несколько месяцев эти дети, вместо Ивана и Марьи победят на конкурсе молодых талантов — построят модель лунохода, получат первый приз. Это важный момент в жизни одного из их соперников: ребенок расстроиться, что не стал победителем, вгрызется в учебу и станет великим ученым. Он крайне важен для цивилизации, и потому, в ключевых моментах мы используем ваших, простите, Борис Михайлович — з а м е с т и т е л е й. Двойников, проще говоря. Иван и Марья переехали в Америку, мы не можем допустить, чтобы в российской столице то и дело, по незначительным причинам «вспыхивали бревна».

Завьялов поглядел на агентессу исподлобья:

— В какой школе д о л ж н ы б ы л и учиться мои дети?

— А разве сейчас это вопрос первостепенной важности? — улыбнулась Алевтина-Таисия. — Ценой больших усилий нам удается контролировать течение истории, я понимаю, что вы можете быть к нам в претензии — из-за потомков жизнь ваших детей существенно нарушена. Но поверьте, мы делаем все возможное, Борис Михайлович.

— Хотя могли бы устраниться, — глухо бросил Лев Константинович и тем поставил точку в размолвке между людьми, по большому счету — плывущими в одной лодке, обязанными работать веслами в унисон. На время стать командой.

В дверь гостиной постучали, Завьялов, не убирая с лица недовольное выражение, буркнул:

— Входите.

В комнату, держа на поводке широкогрудую мощную собаку чепрачного окраса, вошла поджарая блондинка с гладко зачесанными на косой пробор волосами и льдистыми голубыми глазами.

— Разрешите? — протокольно поинтересовалась невозмутимая женщина полицейский.

Завьялов мрачно поглядел на вошедшую, задумчиво собрал подбородок, помедлив, произнес:

— Как нам вас называть?

— Конечно же — Миранда, Борис Михайлович! — улыбнулась женщина, похоже немного разыгравшая мужчин, и кивнула генералу: — Рада видеть вас в добром здравии, Лев Константинович.

— Мы можем говорить свободно? — многозначительно поинтересовался Потапов, к которому уже подошла новая Буря с приветливой собачьей «улыбкой», состроенной из пугающе острозубой пасти. Генерал не стал поглаживать ротвейлера между ушей, как ни крути — перед ним стояла замужняя дама в песьем теле.

— Да, Лев Константинович. Носитель Ирма Конниген под моим контролем, мы можем говорить свободно.

Старый мудрый вояка грустно поглядел на Ирму-Миранду, подошел к ней вплотную и, заглядывая в глаза, спросил:

— Э т о было больно, девочка?

Миранда усмехнулась, покачала головой с лаково блестящими белыми волосами:

— Э т о было не смертельно, Лев Константинович. Мне повезло.

— Нам повезло, — негромко произнес отставной военный. — Нам повезло, что вы с Жюли были рядом. Спасибо. — Генерал присел на корточки, пристально поглядел в желтые собачьи глаза: — Спасибо, Жюли. Не знаю, кто бы еще мог вернуться в этот кошмар, оставив детей и благополучное житье…

Француженка повела себя сообразно подобранному телу — лизнула генерала в щеку.

— Лев Константинович, — раздался над генеральской головой негромкий голос полицейской дамы, — сюда идет Зоя, мы встретились на лестнице. Сейчас ее отвлек мажордом, на которого охрана с требованиями наседает. Судя по настрою Зои Павловны, разговор будет тот еще. Я бы посоветовала вам не…

С советами Миранда запоздала. Злющая как сто мегер Зоя Павловна успела надавать по шее охране и управляющему, в гостиную не вошла — влетела ведьмой на метле!

Отлично знающий жену Завьялов, предупредительно выступил вперед:

— Как дети, Зоя?

Нешуточная, искренняя обеспокоенность супруга немного охладила Зою. Пылая щеками, она обвела компанию взглядом: сидящего перед собакой на корточках генерала, Бориса с расстроенным лицом, стушевавшуюся Алевтину, задумчиво поглядывающую блондинку, в которой и без формы угадывается полицейский…