«За Кешей глаз да глаз. Хорошо хоть Жюли прихватили…, разумная собачка…»
Лев Константинович нашел глазами Ковалева.
И то, что он увидел, ему крайне не понравилось. Дмитрий Федорович разговаривал по телефону. Вначале хмурился, потом удивлялся, позже стал доволен…
«Печенкой чую! Разговор о нас!» Ковалев взглядом нашарил в толпе гостей бывшего начальника, самодовольно ухмыльнулся, пошагал к Потапову.
«Держись, Бориска. Что-то будет».
Завянь уже привык к пессимистическому настрою бывшего смершевца. Не всегда ему доверялся. Но тут, увидев, как уверенно, целенаправленно лавирует Коваль, напрягся.
Дмитрий Федорович шагал с лицом человека нешуточно выигравшего в лотерею. Как будто к кассе шел! За главным призом своей жизни.
— Лев Константиныч, — пророкотал, приблизившись в упор, — а ты у нас однако… — хват. Я думаю, откуда это все? чем занят? А ты…
— А я? — сумрачно уточнил Потапов.
— А ты девушек вовсю воруешь, старый греховодник!
Челюсти разведчика стиснулись, в руке едва не треснул тонкий стеклянный бокал… Крыть, отвечать Льву Константиновичу было нечего и нечем.
— Мне тут сказали, — доверительно наклоняясь, негромко проговорил ухмыляющийся Коваль, — ты у себя на даче дочку Карпова прячешь?.. — Испытывающий, ернический взгляд уперся в генеральские глаза. Потапов мысленно обругал Зою (или Миранду) решившую прогуляться по участку.
Судя по всему, Коваль с дачи наблюдение не снял. Решил перестраховаться.
— Дима, — хрипло проговорил Лев Константинович, — по-моему, мы обо всем договорились. Мы — квиты.
— Как сказать, как сказать, — насмешливо проговорил Федорович. — Твоя игра дорогого стоит…
— Дима.
Ковалев поднял вверх раскрытые ладони:
— Это твоя тема, Константиныч, я не вмешиваюсь. Здесь ты — по э т о м у делу?
— А тебе какая разница? — проскрипел Потапов. — Сдавать ты нас не будешь. У м н ы й о ч е н ь. Жизнь любишь.
Бывшие разведчики поиграли глазами. П о г о в о р и л и, так сказать. Первым взгляд отвел полковник:
— Ладно, Константиныч. Уважаю. Теперь я уверен мы — квиты. Наблюдение с твоей фазенды я снимаю. Адью. Желаю здравствовать.
Ковалев резко повернулся спиной к генералу и ушел в толпу. Донесение подчиненных о том, что засекли на старой даче, окончательно успокоило Федоровича. Теперь он заимел на бывшего начальника ТАКУЮ компру, что впору пожалеть пенсионера… Не дернется! Не сунется. Будет вести себя тише серой мышки!
Насвистывая и только что не пританцовывая, Дмитрий Федорович шел встречать подъехавшего сына.
«Попали мы, Бориска», — сумрачно проговорил Потапов.
«Ты думаешь, он нас сдаст?! Прямо сейчас настучит Карпову и сообщит, где Зоя?!»
«Дима меня волнует в последнюю очередь, — глухо буркнул генерал. — Меня волнует другое. Как только Коваля не станет, его свора тут же на нас набросится. Пока он и Макс живы, подчиненные послушны. Как только поступит информация о смерти Димы и Максима, ребятки проявят активность…»
«А если уже проявили?! Карпов только недавно получил сообщение от Зои о том, что все в порядке, еще, наверняка, не отменил награду!.. Константиныч! Свора не удержится — такие деньги сами в руки…»
«Пока Коваль жив — удержатся, — оборвал Бориса генерал. — Я Диму знаю. Он парень жесткий, если кто скрысятничает, никакие деньги не помогут — разыщет даже на орбите Марса».
«Сколько у нас есть времени?!»
«Не много. Надо еще Инну выловить и посудачить, потом до дачи добраться, кое-какие вещички в «тревожный рюкзачок» добавить…»
«Может Зое позвоним на городской, предупредим, чтоб уходила?!?!»
«Она трубку не возьмет, — обреченно проговорил Лев Константинович. — Мы сами же ее просили сидеть тихонько… Да и куда она без нас… Эх, Борька, надо было еще одну мобилу прикупить, да девушке оставить!»
«А все твоя самоуверенность!»
«Не дави на мозоль, Бориска. Мобильники — лучшие шпионы. Кто ж знал? — Потапов оглянулся: — Пойдем к Иннокентию… Сейчас нас может выручить только его премудрая жена».
Месье Капустин отлично понимал, как раздражает обоих интеллектов, и потому не отирался поблизости от генерала, скрывался за толпой гостей. Его успела оккупировать полнотелая богемно живописная гражданка в цветастом балахоне и браслетиках. Тихонько ездила по Кешиным ушам, бубнила что-то об импрессионизме и собственной роли в обозначенном течении.
Иннокентий притворялся слушателем. Едва в приделах видимости образовался генерал, изобразил лицом — ну наконец-то! — и приготовился удрать.
Гостей уже позвали к банкетным столам в гостиную. Народ планомерно заскользил к угощениям. Потапов подошел к гражданке и Капустину, проговорил «пардон, мадам» и поволок от нее Кешу в укромный уголок за кадку с пышной пальмой. Мадам разочарованно прикончила коньяк в бокале, позвенела браслетами и печально отправилась на трапезу.
Лев Константинович склонился к Кешиным рукам, пристально поглядел на собачку, спросил:
— Жюли, когда ты была здесь в прошлый раз — отец и сын Ковалевы приехали на одной машине?
Собачка отрицательно помотала ушастой головой.
«Слава богу, — секундно порадовался генерал. — А я уже переживал, что наше появление нарушило прежнее течение истории: Коваль из-за нас отправил сына отдельно от себя и Макс не попался на глаза Инне в нужную минуту, в результате чего она убийственный настрой потеряла».
— Жюли, — все так же неотрывно глядя собачьи глаза, продолжил Константиныч, — в прежний раз — Инна тоже скрылась где-то в доме до того, как гости пошли к столам?
Собачка кивнула.
— Ты знаешь, где сейчас находится Инна?
— Гав!
«Какое счастье, Боря, что Иннокентий заставил нас взять с собой жену! — глядя, как, спущенная с мужниных рук собачка поскакала к лестнице на второй этаж, сказал Лев Константинович. — Бывают же удачи!»
«Мы здесь, Лёва, ни при чем, История включила саморегуляцию», — мрачно поправил Завьялов.
Жюли прытко перепрыгивала со ступеньки на ступеньку. Сверху, на повороте к анфиладе второго этажа за непослушной собаченцией наблюдал огромадный охранник в чинном пиджаке и знатно отутюженных брюках. Его туда поставили, дабы отслеживать гостей, проявивших любопытство к хозяйским спальням (сейфам). Несанкционированное ушастое проникновение заставило сикьюрити проявить расторопность. Не обращая внимания на побежавшего вслед за питомицей мужика в однозначном прикиде, охранник бросился за резвой собаченцией!
«Ай да Жюли, ай да сучья дочь!» — наблюдая за отвлекающим маневром мадам Капустиной, восхищенно присвистнул генерал. Уворачиваясь от растопыренных охранных рук, Жюли-Жози стремительно проскользнула между ног охранника; сикьюрити — отчетливо чертыхаясь! — ринулся следом.
Лев Константинович тихонько пошагал вверх по пологим ступеням…
Не известно, как резво смогла бы передвигаться крошечная собачонка, не будь в ней человека. Но в тот момент чиа-хуа-хуа проявила потрясающую скорость! Прижав к спине трепыхающиеся волосатые ушки, Жози неслась по анфиладе, огромадный охранник за ней не слишком поспевал. Собачка заскочила в какую-то комнату, через секунду выскочила обратно…
Охранник на анфиладе уже не появился. Впечатленный генерал предположил, что Жюли изобразила нырок под кровать или за шкаф, сейчас сикьюрити пытается на карачках разыскать в большой спальне крошечную собачонку…
Жюли тем временем подбежала к соседней двери и быстро забарабанила в нее передними лапами!
Давать Иннокентию команду на проникновение не понадобилось. Едва жена обозначила дверь, за которой скрывалась Инна, Капустин осторожно ее приоткрыл…, впустил Жюли…
— Ой, — донеслось до генерала и Завьялова, — простите…, миль пардон, мадам… Моя собачка такая проказница! — и залопотал на непонятном языке.
— Что? — раздался из комнаты «простуженный» гундосый женский голос. — О чем вы говорите? вы иностранец?
Кеша старался во всю! Бормотал и извинялся, «ловил» Жози, отчетливо гремел какой-то легкой мебелью…
