— Авданец, в этом магическом круге находится знак, что соединяет в себе огонь и воду, две силы, которые не могут быть соединены никогда. Что ты можешь противопоставить мне?
— Такого умения, господин, я не ведаю, — переступил Авданец с ноги на ногу.
— Это плохо, кузнец. Сейчас я прикажу залить водой твой горн. и ты уже никогда не сможешь разжечь в нём огонь, чтобы ковать наконечники копий.
Даго осмотрелся и увидал петуха, сидящего на соломенной стрехе дальнего дома. Он шепнул про петуха Зифике, а та вынула из колчана стрелу и натянула тетиву золотого лука. Стрела свистнула, петух хотел было подать голос, но упал с крыши с пробитым горлом.
— А теперь сбей ворона с плеча кузнеца, — приказал Даго.
Зифика вынула вторую стрелу и вновь натянула тетиву золотого лука.
— Нет! — вскрикнул кузнец. — Не делай этого, господин. Это сделает нас врагами не на жизнь, а на смерть. Скажи лучше, чего ты от меня хочешь.
— Я Даго, Пестователь всех народов этого края. Ты откуёшь для меня сто пятьдесят наконечников для копий, чтобы у каждого моего всадника было их по нескольку, чтобы метать копья во врага. А взамен я научу тебя, как уничтожить знак, объединяющий огонь с водой. Смотри, Авданец, вот я снимаю с тебя свои чары.
И он нарисовал концом пики:
— Мир с тобою, Пестователь, — ответил на это Авданец. — Я изготовлю для тебя сто пятьдесят наконечников с задирами. За это ты заплатишь мне пять золотых солидов.
Даго с издёвкой глянул на Авданца, на его покрытую мелкими кудряшками волос голову и низкий лоб с могучими дугами бровей. Кузнец нервно облизал толстые, несколько вывернутые губы. «Что может думать этот человек? Каким образом сделать из него приятеля?» — размышлял Даго.
— Хорошо, я дам тебе пять солидов, но взамен, Авданец, заберу у тебя свободу.
— У меня? Свободу? — недоумевал Авданец.
— Мы проведём единоборство в магическом кругу. За свободу или неволю. Каким оружием ты владеешь лучше всего?
— Молотом, ибо я кузнец.
— Тогда прикажи принести несколько кузнечных молотов, чтобы я выбрал подходящий для своей руки.
Говоря это, Даго спрыгнул с коня и концом ножен своего меча начертил на земле огромный круг.
Кузнец чувствовал себя не в своей тарелке. Сам он занимался колдовством, но ведовства побаивался. Все видели, что Даго ниже и слабее Авданца, но ведь именно чужак и предложил сражаться на молотах. Посему, исполненный подозрений, кузнец вновь переступил с ноги на ногу и сказал:
— Нельзя, господин, биться молотами на волю или на неволю, а только на смерть или жизнь. Любой удар молота разбивает голову, ломает ребра или перебивает хребет.
Ответил ему Даго на это:
— Я одержу победу над тобою умением сейдр, которое подарил людям бог Тор, повелитель всех молотов. Я не нуждаюсь в твоей смерти. Ты мне нравишься, и сердце моё уже начинает тебя любить.
— А нельзя ли нам разойтись по-доброму? — спросил Авданец.
— Я буду вести здесь долгую и изнурительную войну, пока не введу тут вольных законов. Мне нужны пики и копья, мне нужен ты, Авданец, твои сыновья и еще другие мужчины, чтобы вы пошли за мною. Нашему краю грозят марды, Крылатые и Длинноголовые люди. Ты был сегодня ночью с женщиной?
— У меня было три женщины, ибо не только сила моя, но и желание велико.
— А известно ли тебе, что сражающийся на молотах обязан быть чистым?
— Не знал я, что буду сражаться молотом.
— Хорошо, тогда я согласен перенести поединок на завтрашний день. Этой ночью ты обязан оставаться в чистоте. А сейчас прикажи своим людям, чтобы они начали ковать сто пятьдесят копейных наконечников. Укажи нам место, где мы можем пасти наших лошадей, и скажи своим женщинам, пусть они приготовят еду для моих воинов. Забей вола и трёх баранов. За всё получишь дополнительную оплату.
С этими словами Даго подошёл к вьючной лошади, которую стерёг Херим, вынул из вьюка две серебряные гривны и бросил Авданцу под ноги.
— Мы не разбойники, кузнец.
Тот нагнулся, поднял гривны, а затем показал на дом за глиняной насыпью.
— Войди гостем в мой дом и прими от меня еду и дары. К завтрашнему дню наконечники будут у тебя. Завтра же проведём и поединок. Мне показалось, что ты лестк, грабитель, но, похоже, ты кто-то другой, хотя вокруг тебя вижу я множество лестков.
Даго подозвал к себе Палуку и Куи, наказав им, что если кто из воинов хотя бы коснётся женщин Авданца или сворует у хозяина пусть даже самую малую вещь, то будет повешен на ветке. Потом он взял с собой Херима, Зифику, Куи и Палуку и пошёл вместе с ними в дом Авданца.
Там он увидал большую комнату с полом и стенами, выложенными дорогими коврами, с развешанным повсюду дорогим оружием. На стол подали хлеб, миски с маслом и творогом. Поставили и жбан с крепким мёдом. Не слишком много хитрости было в голове у Авданца, но он привёл молодуху с большой грудью, круглым животом и настолько смазливую, что Херим даже язык высунул, как бы желая полизать её. Девицу Авданец посадил на коленях Даго.
— Позабавься с нею, господин, хоть бы и сейчас, ведь ночью тебе надобно быть чистым. Это моя дочка.
Авданец задумал так, что Даго позабавится с девушкой сейчас, и так понравится ему ядрёное молодое тело, что станет забавляться с нею и ночью, а потом проиграет поединок на молотах, так как не уважил закона Тора. Даго понял замысел кузнеца и посадил девицу рядом с собою, поил её вином и пивом, лапал за грудь и лазил рукою меж ног, поглаживая ей лобок.
— Господин, тебе надобно быть чистым, — сурово напомнила Даго Зифика.
И Даго кивнул, мол, услышано твоё предостережение.
Тем временем, на всё селение гремели удары молотов. Для дружины Даго ковались копейные наконечники. Работой руководили сыновья Авданца, а сам он сидел с гостями, угощая их мёдом и разными блюдами.
Авданец был богат, но чем более богатым он становился, тем сильнее травило его желание стать еще богаче. Это Даго смог понять по языку глаз и тела кузнеца.
— Марды одеваются в золотые одежды и золотым оружием владеют. То же самое — и Крылатые люди с Аргараспидами, которые как этот воин, — показал Даго на Зифику, — носят серебряные щиты. Я уже дал Палуке обширные земли, которые зовутся теперь Землёю Палуков. Большие земли получат от меня Куи и другие. А разве ты, Авданец, не желаешь, чтобы род твой был вознесен над иными? Над Лебедями, Дуниными и Повалами?
Только Авданца при дворе Пепельноволосого считали всего лишь кузнецом. Роды Повал, Дунинов и Лебедей ценились там гораздо выше.
— Я всего лишь кузнец, — с фальшивой скромностью заявил кузнец и сгорбился.
— Если я добуду Гнездо, то Хельгунду отдам тебе. С ней ты родишь сына, а уже он станет главою твоего рода. Палука же будет иметь сына от моих чресел, и вот тот даст начало своему большому роду.
Авданец пил прямо из жбана. Он чувствовал, как желание владеть мёдом разливается у него по жилам.
— О Даго Пестователь! Не хочу я Хельгунды. Возьми мою дочь и дай мне внука. А после того пожалуй роду моему все земли до самой реки Обры, поскольку там хорошие пастбища и урожайные поля.
Внезапно в комнату залетел ворон и что-то прокаркал кузнецу на ухо.
— Едут купцы. Пятьдесят возов. Направляются из Калисии в край куров за гинтарасом.
Все вышли за укрепления. Вскоре и вправду показалась почти сотня закованных в панцири всадников и пятьдесят возов, каждый из которых тянуло четыре пары лошадей. С первого воза встал человек в богатой одежде, по франкскому обычаю с мечом у пояса. Он сказал что-то своим людям на языке баваров, а потом обратился к Авданцу на языке склавинов:
— Мои возы требуют починки, а кони отдыха. Я могу продать кольчуги тройного плетения и толщины и шлемы, способные закрыть всё лицо.
Даго как-то уже видел этого человека, и тот видел его. Купец подошел к Даго, поклонился и сказал:
— Маркграф Карломан беспокоится о тебе, господин. В случае нашей встречи мне приказано передать тебе, что Карломан снова взбунтовался против Людовика Тевтонского, и королю Людовику пришлось уступить требованиям сына. Восточно-франкское королевство было разделено меж тремя сыновьями Тевтона: Людовик Младший получил Тюрингию, Саксонию и Франконию, Карл Толстый Алеманию и Рецию, а Карломан — Восточную Марку и Баварию. О граф Даго, маркграф Карломан просит, чтобы ты вернулся к его двору и помог ему в борьбе за императорскую корону.
