Очевидно, заметив тень, набежавшую на лицо собеседницы, старший урбы пояснил:

- Если с нами, госпожа Юлиса, то нужно ещё денег внести. Вы же только за дорогу до Гедора заплатили.

- А вы там надолго задержитесь? - вопросом на вопрос ответила девушка.

- Наверное, госпожа Юлиса, - как-то не совсем уверенно пробормотал собеседник. - Весной мы здесь неплохо заработали. Приния гадала на бобах, и вроде как случится тут что-то важное. Вот только она не знает - хорошее или плохое.

Мужчина шумно вздохнул.

- Гедор - город большой, богатый, глупо просто так мимо денег проезжать.

- Значит, собираетесь показывать представления? - решила внести окончательную ясность Ника.

- Да, госпожа Юлиса, - секунду подумав, важно кивнул толстяк.

- Тогда мне придётся с вами расстаться, - сказала Ника. - И поискать новых попутчиков.

- Понимаю, госпожа Юлиса, - кивнул старый актёр. - Вам надо торопиться.

Он повернулся, чтобы уйти.

- Ещё один вопрос, господин Гу Менсин, - остановила его собеседница.

- Слушаю, - насторожился тот.

- Посоветуйте какой-нибудь недорогой, но приличный постоялый двор или гостиницу.

- Если только постоялый двор Аппия Герма Струдуба, - растерянно пожал плечами толстяк. - Мы останавливались там по пути в Канакерн. Других я просто не знаю. Но это место хорошее, еда вкусная, хозяин - солидный, уважаемый человек.

- Благодарю, господин Гу Менсин, - кивнула девушка.

Несмотря на бессмертную покровительницу рощи, артисты и здесь не изменили своим привычкам, спрятав костёр от гор за святилищем. За одно принесли благодарственную жертву Кирпиде и выставили на ночь караул.

Всё чаще встречавшиеся на дороге разнообразные повозки, вереницы навьюченных ослов, мулов и просто пешеходов в одиночку служили верными признаками приближения большого города.

Вскоре под ногами, копытами и колёсами застучали плотно уложенные камни. Пыли заметно поубавилось, зато фургон вместе с пассажирками стал мелко трястись, подпрыгивая на булыжниках. Стоически выдержав почти полтора часа подобной экзекуции, Ника слезла с повозки и пошла рядом, с интересом оглядываясь по сторонам.

От дороги то и дело отходили более узкие ответвления, ведущие к усадьбам, окружённым обширными садами, полями и виноградниками, где мелькали фигурки занятых работой невольников. Иногда удавалось рассмотреть дома и хозяйственные постройки, опоясанные то каменной оградой, то забором из вкопанных в землю заострённых брёвен.

Путешественница уже знала, что местные крупные землевладельцы почему-то предпочитают селиться в непосредственной близости от столиц своих карликовых государств.

Несколько раз мимо их каравана лёгкой рысью проскакали небольшие группы всадников, блестевших ярко начищенными доспехами. А однажды, грохоча, промчалась запряжённая четвёркой лошадей колесница, в которой, обнявшись, стояли два хохочущих парня лет по двадцать. Один из них сжимал ременные вожжи, а другой размахивал маленькой расписной амфорой. Судя по разукрашенной сбруе и хитонам с серебряными пряжками на плечах, мимо них проехали местные мажоры на здешнем "Порше".

Дорога обогнула выступавшую из склона холма скалу, и перед путешественниками предстала панорама города, расположившегося на полуострове, образованном морским заливом и широкой рекой.

Солнце, весь день стыдливо прятавшееся за облаками, внезапно выглянуло, заставив заиграть новыми яркими красками открывшуюся панораму с зеленью окружающих гор и пронзительной синевой вод, в которых отражалось покрытое белыми хлопьями небо.

- Хорошая примета, госпожа, - взволнованно проговорила рабыня. - Лучезарный Нолип приветствует нас на пороге Гедора!

- Угу, - машинально отозвалась хозяйка, рассматривая лежавший внизу город.

Сады и виноградники подступали почти вплотную к заполненному водой рву, за которым возвышались мощные крепостные стены с выступавшими вперёд зубчатыми башнями. А дальше теснилось великое множество одно и двухэтажных домов, среди которых изредка попадались и более высокие сооружения. Запутанная сеть узких улиц перемежалась с редкими площадями.

Набежавшая тучка вновь закрыла солнце, и с моря потянуло прохладой. Плотнее закутавшись в толстую накидку, путешественница торопливо зашагала за медленно удалявшимся фургоном артистов.

По мере приближения к городу дорога стала шире, скорость потока желающих попасть в город немного уменьшилась, а вот покидавшие его стали двигаться как будто даже быстрее. Упорядоченность чувствовалась даже в том, что они не перемешивались, мешая друг другу, а держались по разные стороны дороги.

"Левостороннее движение, - усмехнулась про себя Ника. - Как в Англии".

Продолжая оглядываться по сторонам, она обратила внимание на то, что облицовка рва с неторопливо текущей водой и крепостные стены выглядят изрядно потрёпанными. Хотя то тут, то там выделявшиеся выбоины нанесены явно не стенобитными орудиями врагов, а беспощадным временем. Ника подумала, что когда-то в Гедоре придавали большое значение оборонительным сооружениям, но теперь это скорее остатки былого великолепия. Очевидно, большая война давно не посещала эти места.

Над тёмным проёмом ворот красовался недавно подкрашенный барельеф тучной женщины с венком из колосьев поверх прикрытой накидкой головы. Ника узнала изображение богини земли Артеды, матери богов.

К повозке артистов подошёл раб с медной табличкой поверх добротного серого хитона в сопровождении двух сверкавших начищенными панцирями и шлемами молодых воинов.

- Кто такие? - скучным голосом спросил невольник, не поднимая глаз от зажатой в руке навощённой таблички. - Зачем пожаловали в славный Гедор?

- Служители славы Нолипа! - церемонно пророкотал Гу Менсин. - Собираемся с разрешения консулов порадовать добрых жителей вашего прекрасного города чудесными представлениями!

- Что им здесь мёдом намазано? - насмешливо фыркнул один из стражников, скорее всего ещё не получившего права гражданина, эфеб.

Не обращая внимание на его слова, раб, судя по табличке, принадлежавший городу, так же тускло продолжал:

- Въездная пошлина один обол, за повозку два. Итого - три обола.

Даже не пытаясь торговаться, старший урбы безропотно протянул ему деньги. Аккуратно спрятав медные монетки в висевший на поясе солидных размеров кошель, невольник подошёл к фургону Ники.

Поскольку актёр не назвал своего имени, она тоже не стала представляться, лаконично заявив:

- Путешественница. Еду в Радл к родственникам.

Услышав её голос, раб вскинул голову от записей.

- Вы... одна, госпожа?

- С рабыней, - девушка кивнула на притихшую Риату.

- Откуда вы, госпожа? - сверкнул великолепными зубами один из воинов.

- Из Канакерна, - спокойно ответила та.

- Ого! - недоверчиво усмехнулся второй эфеб. - Издалека. Не страшно было ехать?

- Не очень, - покачала головой Ника. - Мне небожители помогли и вон те люди.

Она кивнула на неторопливо удалявшуюся повозку артистов.

- Так вы с ними? - вскинул густые брови зубастый молодой человек, и его широкая улыбка тут же сделалась насмешливо-игривой.

- Я сама по себе! - строго нахмурилась девушка. - Мы просто вместе добирались до вашего славного города...

Заметив, что за её фургоном уже начинает образовываться очередь, невольник с кошельком торопливо проговорил:

- Въездная пошлина обол, и обол за повозку.

Получив монеты, он поспешил к начинавшему нервничать мужчине с двумя мулами, навьюченными плотно увязанными тюками.

Не дожидаясь распоряжения, Риата тронула прутиком задумавшегося о вечного ослика. Её хозяйка, повинуясь внезапному порыву, обернулась. Эфебы, переговариваясь, таращились ей вслед, а воротный раб уже принимал денежки у очередного желающего попасть в город.

- Это что же, те, кто привозит груз во вьюках, заплатит только один обол? - обратилась Ника к спутнице.

- Нет, госпожа, - покачала головой собеседница. - Здесь имперские порядки ввели. Деньги за животных берут, хоть в повозке, хоть под седлом. На них содержат специальных городских рабов, которые собирают навоз и поддерживают в городе чистоту.