- В таком случае, она бы предупредила, – возразил я, но красноволосая лишь рассмеялась.

- Чтобы я случайно выболтала тебе это? Чтоб ты знал наверняка?

Да, логика есть. Я про себя крякнул от досады – вновь одни предположения, никаких фактов.

- А если мы с тобой… - Я с силой обхватил её за талию и прижал к себе.

Ее глаза весело заблестели. Вскинув руки, она нежно положила мне их на плечи. Обняла. Со стороны смотрелось, будто милуется пара по уши влюбленных друг в друга людей.

- Хуан, ты как маленький, в самом деле! – И наклонившись, поцеловала меня, прямо в губы…

Это был долгий поцелуй, нежный. Чувственный. Я не торопился прекращать его, и она не спешила заканчивать. Лишь посчитав эффект ошеломления достаточным, отстранилась, усмехнулась.

- Я всего лишь внучка Филиппа Веласкеса, Хуанито. Как и ты. А для брака даже у нас, в Империи, уже кузены считаются достаточно дальними. Мы же - ещё более дальние. Так что мы можем, Хуан!.. – её губы вновь подались вперед, но в последний момент она растянула их в шаловливой улыбке и приложила палец к моим губам. - Но не будем! – И окончательно отстранилась.

Я вздохнул с облегчением. Даже повеселел как-то. Почему – разберусь позже, всему свое время.

- Я думаю, - продолжила красноволосая, - она сказала бы по секрету, если бы ты был НЕ Веласкесом. Но сказать, что ты - он, не могла. Вот и промолчала. Потому, Хуан, считаю, что слишком сильно рисковать тобою не будут.

- Но тот робот…

Она пожала плечами.

- Не знаю.

Тут меня взяло зло:

- Слушай, тебе легко говорить! Ты из другой, имперской ветви! Полноценная родственница! А я… Моя ценность нулевая, понимаешь?! И никаких сантиментов по поводу моего происхождения Лея не испытывает! А мой таинственный предок…

Вновь смех.

- Хуан, прости, но ты не поймешь. Не сейчас. А я не буду спорить. Это мое мнение, оставлю его при себе.

Я задумался, вновь покачал головой.

- Всё же считаю, мною можно пожертвовать, если не справлюсь. Это как щенок в речке. Сильный – молодец. Слабый – туда и дорога, и плевать на породу.

Она лишь грустно вздохнула.

Я… Не знал, что думать. Согласно моей гипотезе, меня взяли потому, что я – Веласкес. И согласно ей же гнобят, проверяя живучесть. Так хорошо это в итоге или плохо, что я, как сказала Паулита, «внук Филиппа Веласкеса»?

- А ты точно решила, что не хочешь со мной? – Разряжая атмосферу, я многозначительно перевел взгляд на её грудь, всё ещё возвышающуюся практически перед моею. У неё ничего грудь, даже сквозь китель формы внушали. Она фыркнула, развернулась и пошла дальше. Я - следом. – А то раз мы дальние…

- Хуан, не смешно, – улыбнулась она. - И в душ с тобой всё равно не пойду. Даже не надейся!

Я усмехнулся.

- Боишься, да?

- А ты бы не боялся?

Из моей груди вырвался вздох. К сожалению, братских чувств друг к другу мы не испытывали.

Она шла чуть впереди и за угол повернула первой. Я тут же почувствовал её напряжение и так же напрягся, готовый ко всему. И не зря – нас ждали. «Сорок четвертые». Четверо.

- Ничего не бойся, - бросила она из-за плеча. – Я с тобой.

- Я и не боюсь! – Я выдавил бодрую улыбку, но бодрил ею только себя. Ибо мы оба понимали… Нет, не понимали, предвидели, что сейчас произойдет. Слишком много у девочек было времени на подготовку, пока я сидел в камере в ожидании решения комиссии, и слишком большой определенностью веяло от их лиц. Они ЗНАЛИ, что произойдет - люди, не уверенные в цепочке надвигающихся событий, так не смотрят. И даже знали результат.

- Чико, ты и правда думаешь, что такой крутой? – спросила одна из них, моя старая знакомая Сандра. Девочки перегородили дорогу, но мы и не пытались проскочить нахрапом. Встали прямо перед ними, ожидая развязки.

- Девочки, всё в порядке? – Паула добавила в голос как можно больше грозности, но «сорок четвертые» не обратили на неё никакого внимания – будто она пустое место.

- Ты правда думаешь, что если одолел одну из нас на полигоне, это дает тебе право считать себя способным нам противостоять? – продолжала эта гринго, смотря мне прямо в глаза издевающимся взглядом.

- Нет, не думаю. – Я ухмыльнулся, не понимая, к чему этот разговор.

- То, что ты избил Натали, случайность, - продолжила она. – И ты сейчас в этом убедишься…

Далее всё произошло на такой скорости, что я… Даже не знаю, как это описать.

В общем, если бы их было хотя бы двое, у Паула бы имела шансы. Но их было трое, и работали они слажено, умело. Работали на обездвиживание - навалились, не давая себя ударить, повалили мою напарницу на землю и заблокировали. А кобылы они знатные, тяжелые – даром что ли силовики?

Сама же Сандра атаковала меня. Нет, я как раз успел, ушел. Не стал разрывать дистанцию, наоборот, пошел вперед и даже достал её, правда, вскользь - однако этого оказалось недостаточно. А дальше случилось то, чего следовало ожидать. Я уверенно выдаю двукратную скорость при трехкратном ускорении сознания, она же минимум трехкратную при четырех-пятикратном ускорении. Удар, ещё удар, уход, замах, и…

…И всё.

- Имей в виду, - бросила она напоследок, - одна выходка – и ты труп. Это не пустая угроза.

- Пошга ты! – прохрипел я, пытаясь закрыть рукавом льющийся из носа поток теплой соленой жидкости.

- …Идите вы в жопу! Мне всё равно, видели или не видели! Это нападение! Открытое нападение на меня и моего младшего напарника среди бела дня в людном тоннеле! Вы должны, обязаны привлечь их!

Главная наказующая, заместитель сеньоры Гарсия, внешне была непробиваема, но я видел, что внутри ей не по себе.

- Паулита, я тебя прекрасно понимаю, - кивала она, как запрограммированный робот. - Но пойми и ты меня. Это мертвая зона, здесь нет устройств наблюдения. Там и там – есть, - она указала на двадцать метров вперед, прямо по тоннелю, затем назад, на поворот из-за которого мы вышли. – А здесь - нет. И твоему слову я могу противопоставить только их слово. Слово против слова, понимаешь? Говоришь, тебя они не тронули?

Моя напарница возмущенно фыркнула.

- Нет. Просто держали. Повалили и не давали дернуться.

- Тогда тем более. Если нет даже синяков, ни одна экспертиза не признает, что это было нападение.

- А он? – Кивок на меня.

Наказующая посмотрела на мой расквашенный нос и с сожалением вздохнула.

- А он – «малыш». «Мелюзга». Прости, Паулита. Я бессильна.

Она развернулась и направилась назад по тоннелю, в сторону диспетчерской.

- Так что, получается, меня зря вызвали? – усмехнулась медик, сидевшая рядом со мной и промокавшая мне лицо смоченной каким-то раствором ватой. Кровь остановили, переносица, к великому моему изумлению, оказалась цела, и даже на месте. – Могли бы и сами дотопать!

Зла в её голосе не услышал, только немного иронии.

- В основном, – недовольно потянул я. Происходящее мне всё более и более не нравилось.

- Что здесь? Что происходит? – Сквозь окружающую нас неплотную толпу протиснулись встревоженные мордашки оставшейся части нашего взвода. – Как они?

- Мы слышали, - выпалила Мия, остановившись напротив меня - на тебя опять напали? – Глаза её были встревоженные, но я увидел в них облегчение – видно, они ждали большего разгрома.

- «Сорок четвертые»? – добавила Роза, тоже облегченно вздыхая.

- А кто ж ещё! – выдавила красноволосая, перемещая взгляд на стоящую чуть в стороне и наблюдающую за нами Мишель. Та в этот момент думала, очень напряженно, и я ей не завидовал.

- И как? Чем кончилось? – подключилась Кассандра.

- Ладно, всем спасибо, все свободны! – вдруг воскликнула Мишель, придя к какому-то выводу, замахала руками, и уже собравшаяся вокруг нас толпа человек в пятнадцать начала недовольно расходиться. – Хуан, ко мне в кабинет. Вы. – Взгляд на Паулу, затем на Кассандру. – Сидите в каюте, ждите. Попытаетесь что-нибудь выкинуть – вышвырну вас в запас, сегодня же. По горячим следам.