Подойдя к открытой двери, Пит остановился и, потеревшись щекой об висок Ала, прошептал:
— Покажем твоему федералу, как нужно тебя целовать?
Не успел Алан ответить, как сильные пальцы рывком развернули его к себе, и жесткие губы впились в рот.
Пистолет скользнул по животу. Боковым зрением Ал заметил движение рядом. Вилмер резко оторвался от губ, вздернул руку, следом раздался выстрел.
За спиной хлопнула дверца, взвизгнули шины, а Алан будто заржавел. В полуметре перед ним медленно оседал молодой полицейский, выпустивший Гира, с пулей в глазу. Пареню казалось, что кто-то нажал на паузу. Все замерло, большая черная капля медленно потекла по щеке мужчины, одним глазом он, казалось, еще смотрел. Ал протянул руки, подхватывая парня и оседая вместе с ним.
Тяжелое тело навалилось на него. Алан не мог понять, что делать, не мог понять, что это за розыгрыш такой? Ведь все это не может быть взаправду! Может быть, ему показалось? Просто померещилось в глазу этого мужчины пуля, с кусками…
К ним медленно бежали люди, медленно, слишком медленно, потому что Алан успел почувствовать, как сердце в груди мужчины, прощаясь, сделало несколько последних ударов. Тук-тук, тук-тук…
Вселенная звенела, казалось, жесткая, невероятно прочная пружина в голове натянутая до предела, из последних сил сдерживает разрывающуюся голову парня. По шее, где оказалась голова с жёстким ежиком волос, струилась теплая кровь. Ал чувствовал, как медленно она бежит по его плечу, спускаясь к спине.
Все вокруг как будто отдалилось, парню казалось, он смотрит фильм и он не здесь, просто какой-то парень в слишком большой для него кожанной куртке, сидя на асфальте прижимает к себе полицейского. Мигают фары, накрапывает мелкий дождик, разбиваясь об горячее лицо небесными слезами, он плакал вместо них двоих, сидящих на асфальте. А парень просто держит его, боясь допустить мысль, что все вокруг, возможно, реально. Возможно, это не затянувшийся кошмар, потому что во сне ты не чувствуешь, какая кровь горячая, а тело тяжелое. Ты не чувствуешь, что сделать вдох тебе почти физически больно. Он даже моргнуть не мог, казалось, если моргнет, то это станет настоящим, его настоящей реальностью, а не желанным сном.
Вспомнилась песня, возвращая в его грудь боль и реальность, в которую не хотелось, но пришлось поверить.
В конце тоннеля яркий свет слепой звезды
Подошвы на сухой листве оставят следы
Еще под кожей бьется пульс, и надо жить
Я больше, может, не вернусь, а, может, я с тобой останусь
Останусь пеплом на губах
Останусь пламенем в глазах
В твоих руках дыханьем ветра
Останусь снегом на щеке
Останусь светом вдалеке
Я для тебя останусь светом
В конце тоннеля яркий свет, и я иду
Иду по выжженной траве, по тонкому льду
Не плачь, я боли не боюсь — ее там нет
Я больше, может, не вернусь, а, может, я с тобой останусь
Комментарий к Извините за короткие главы, но возможности нормально писать нет, постоянно отвлекают, поэтому приходится ограничиваться пока такими короткими фрагментами.
====== Часть 19 ======
Холодная постель постепенно согревалась от легкого тела Алана, холодная простынь и одеяло будто снегом укутывали.
В палату вошла медсестра, сменила капельницу, о чем-то спросила, но, не получив ответа, поднялась со стула.
— Он еще в шоке, думаю, завтра с утра вы сможете поговорить, сейчас ему нужно отдохнуть.
Тяжелые веки сомкнулись, не дав разглядеть склонившийся над ним силуэт.
Сегодня Алан наконец увидел Виктора. В первую минуту он его даже не узнал — тот же человек, но будто монета, перевернулась решкой. Те же глаза, те же губы, но не было этой напускной вальяжности, веселой иронии, тонкой взаимной связи. Бывает, заходишь в знакомую квартиру, а в ней чужие люди и ты не можешь понять, что не так, как будто и интерьер каким-то другим становится.
Виктор молча зашел в палату, в кабинете еще был врач, заменяя очередную капельницу. Закончив она собрала инструменты и, обернувшись у двери оставила пожелание.
— Я бы рекомендовала сейчас избежать чрезмерных тактильных контактов, не знаю, как он отнесется к вам, но кажется, имеет место развитие гаптофобии. Скоро придет психолог, она скажет точнее.
— Я понял, спасибо.
Доктор вышла из палаты, тихо прикрыв за собой дверь с большим стеклянным окном, жалюзи тихо клацнуло об стекло.
Ал лежал на боку, полностью закутавшись в белое одеяло и смотрел на замершего у окна Виктора. Высокий ворот черной водолазки плотно обтягивал шею, ткань облегала тело, подчеркивая контур развитых мышц. Черные джинсы плотно облегающие ноги, высокие берцы, черная кожаная куртка как у Питера, почти такая же. Волосы собраны в хвост, карие глаза на бледном лице будто горят опасностью.
Виктор, сложив руки на груди, молча наблюдает за Аланом. Тот с каждой минутой молчания под этим тяжелым, незнакомым взглядом чувствовал себя все более некомфортно. Глаза бегали везде: по телу, стенам, своему одеялу, лишь бы не смотреть на строгое лицо. Стараясь спрятаться от давящего взгляда, парень плотнее кутался в одеяло, подтягивая колени ближе к животу.
Вик резко оторвался от подоконника, и за секунду преодолев расстояние до кровати, принялся сдирать одеяло с Алана.
— Нет, нет, нет…стой, прекрати…— Алан, цеплялся за ускользающую ткань, безнадежно пытаясь удержать ее на месте. Колено Виктора опустилось на кровать, помогая принять более устойчивое положение для борьбы. Стянув, наконец, одеяло, Вик перехватил сопротивляющиеся руки и прижал к кровати, темным коршуном нависнув над исхудавшим парнем в светлой хлопковой одежде.
Алан чувствовал себя голым под изучающим взглядом Виктора, грудная клетка ходила ходуном, дыхание рывками вырывалось из груди. А отвернулся в сторону, пряча взгляд.
— И почему же мне нельзя прикоснуться к тебе? — холодный голос прорезал тишину. Ал прикусил губу, сдерживая просьбу отпустить за искусанными губами.
Вик, устав ждать ответа, обхватил оба тонких запястья ладонью, зажав их над головой, футболка слегка задралась, оголяя плоский живот.
— Ну, не слышу! — Виктор обвел не касаясь силуэт тела освободившейся рукой, приблизив ее к быстро сокращающемуся животу.
— Н-н-н-не надо, — зубы застучали, живот в панике от приближающейся к нему руки втянулся, подчеркивая и так выступающие тазовые косточки.
— Почему? — Спокойно, заглядывая в глаза парню, спросил Вик.
Алан не знал, почему. Может, потому, что он грязный, ничтожный, может быть из-за непрекращающегося чувства стекающей крови по плечу. Паника волнами прокатывалась по телу, то накрывая, то снова отступая. Виктор положил горячую ладонь на живот, заставляя Ала в панике выгнуться и замельтешить ногами, сбивая простыни и скидывая одеяло.
— Нет! Отпусти! — Алан почти кричал. Вик отпустив запястья, обхватил руками парня под спиной и сжал в своих стальных объятьях.
Алану казалось, его опустили в бочку с кипятком — он даже кричать не мог, беспомощно метаясь в чужих руках. Спина намокла, по вискам стекал пот. Сердце колотилось в ребра.
Постепенно, сквозь толщу «воды» начал пробиваться спокойный, твердый голос.
— Тшшш, дыши, дыши, — взмокшие волосы на голове гладила сильная рука, убирая налипшие пряди.
Бесполезные попытки столкнуть с себя сильное тело отнимали последние силы. Звук знакомого голоса становился ближе.
Руки соскользнули с водолазки, прекратив пустые попытки оцарапать чужую спину, и беспомощно легли вдоль тела.
— Вот так, дыши глубже, — уверенный голос радом с ухом, заставлял прислушаться.
— Хочешь укуси меня, кусай, не бойся, — Алан, не понимая, что делает, вцепился зубами в плечо. Шершавая ткань на языке, глухой стон у уха постепенно вернули в реальность. Парень разжал челюсти, медленно отстраняясь от плеча и откидывая голову на подушку.
Теплые губы, прижавшись к его виску, чередовали поцелуи с успокаивающими словами. Обе руки Вика были под спиной у парня, плотнее прижимая их к друг другу. Увидев свои разведенные и согнутые в коленях ноги, Алан понял, что краснеет и смутился еще больше.
