— Если ты останешься без работы, можно выставлять тебя в зоопарке как снежного человека, — Ал рассмеялся от собственной шутки и предпринял первую попытку выбраться. Как и все последующие она оказалась провальной, Алан ржал и не мог остановится. От смеха конечности становились все слабей. Дар начал хохотать вместе с Аланом.

— Давай я, — подал голос Говард.

Его потуги тоже оказались бесполезны, при каждой попытке подняться, Алан закатывался новой волной хохота, утягивая за собой Дарена. В итоге удалось вытащить лишь правую ногу Говарда свисавшую теперь с ванны.

Ал потер мокрым гипсом нос, так как он смеялся тогда, он не смеялся ни разу в жизни. Дарен, видимо, тоже, потому что встать они не могли из-за смеха. Стоило только начать огромному Дарену выкарабкиваться, как Алан по-новому начинал заливаться смехом. На хохот пришел Вик и, щелкнув их на телефон, помог выбраться. Тогда Алан тоже плакал, только от смеха, а не от стыда и боли.

За дверью послышался визг болгарки. Алан вздохнув выключил воду, вместе с ней замолчала пила. Кажется, Питер прислушивался к тому, что происходит за дверью ванны.

— Открой немедленно дверь! — прокричал разгневанный Вилмер.

Алан пошатываясь выбрался из ванны. Истерика забрала все силы, колени подрагивали и сильно хотелось спать. Натянув трусы и белый махровый халат, Алан сел на кушетку рядом с дверью, облокотившись на стену и попытался развязать мокрый эластичный бинт, но, повозившись пару минут, устал и опустил руки на колени.

Пит сыпал угрозами из-за двери, но Алу было все равно, чувства перегорели. Да и что он ему сделает? Он уже и так отнял у него все. Парень знал, что это конец. А чем еще он может напугать? Сестру он не найдет, а бить его? Что ж, пускай делает, что хочет, все равно ничто уже не будет как прежде.

Дотянувшись рукой до дверного замка, Алан дернул задвижку, и дверь мгновенно открылась. В ванну влетел взмыленный Пит и красными от бешенства глазами уставился на Алана.

— Ах ты маленькая дрянь! — Пощечина обожгла слегка зажившую скулу, голова дернулась в сторону, перед глазами вновь поплыло. Ал так и замер, склонившись над кушеткой.

Пит сдержал себя и ограничился одним ударом. Отдышавшись он нагнулся к парню и осторожно развел в стороны полы халата, рассматривая грудную клетку.

— Идиот, зачем ты с ним мылся? — Не рассчитывая на ответ, спросил Питер, стягивая халат с плеч и принимаясь разматывать бинт. Алан безучастно смотрел в сторону, стараясь не мешать. Пит что-то говорил, но слушать его не хотелось, а глаза слегка щипали и закрывались.

Сняв мокрый бинт, Вилмер подхватил на руки парня и вышел из ванны.

— Позови Тайлера, пусть осмотрит его, — Приказал кому-то за спиной Питер. Дверь спальни хлопнула.

Холодные простыни слегка взбодрили, Ал открыл глаза и переполз в центр постели. Без бинта было гораздо больнее. Паень аккуратно лег на здоровый бок и, обхватив ногами одеяло, закрыл глаза.

— Эй, луна в иллюминаторе! Глаза открой! После поспишь! — Пит пощелкал перед носом Алана пальцами, заставляя отреагировать.

Зашел уже знакомый док, осмотрел ребра, зрачки, поводил ручкой перед глазами, заставляя следить за ней и снова перетянул грудь бинтом. Соприкоснувшись затылком с подушкой Ал отрубился, не слушая рекомендаций доктора, все равно тот давал их Вилмеру.

Алан еще четыре недели прожил с Питером, с каждым днем тот становился все менее уравновешенным. Сначала Алан думал, это из-за того, что он его игнорирует, но потом услышал отрывок разговора Пита с кем-то по телефону. Стало ясно, что Вик трясет его отца, тот трясет сына, за Вилмером слежка. До этого он почти четыре дня не появлялся дома, видимо, из-за того, что боялся раскрыть место нахождения Алана.

Пит крушил мебель, избил одного из секьюрити, ночами его мучала бессонница. Ал знал, что тот, пока он спит, садится в кресло и подолгу рассматривает его. Алан чувствовал, как липкий взгляд скользит по телу. Почти каждую ночь он брал его. После истерики парня от наркотиков он отказался при условии отсутствия сопротивления, Ал согласился.

С каждым днем секс становился все агрессивней, Пит требовал, чтобы Алан говорил, что принадлежит только ему. Когда Алан отказался в первый раз, тот чуть не задушил его. Каждое их сношение казалось все больше спариванием двух грязных животных. Шлепки тел друг об друга звучали в ушах даже днем, не давая забыть о том, какой он грязный. Пит прекрасно знал, как довести Алана до финиша, и ни разу не кончил один, с маниакальной настойчивостью всегда доводя его до оргазма, за это Алан ненавидел себя сильней. За то, что кончает под ним, кричит.

Алану казалось, что он уже полностью пропитан спермой Вилмера, радость от того, что Вик его ищет погасла. Чувство отвращения к себе, низости своего трусливого послушания…этот член, бьющийся в горло каждую ночь перед сном, даже есть стало противно…эта сперма на лице, во тру, на груди, везде…она уже впиталась в его кожу через поры, отравляя его душу с каждым днем все больше.

Как?! Как он такой грязный, ничтожный, обнимет Дарена, заглянет в глаза Вику? Как он посмотрит ему в глаза?! Тот сразу поймет, сколько грязи теперь в нем. Когда Питера не было дома, Алан заходил в туалет и вызывал у себя рвоту, ему казалось, что так он хоть немного очищает себя от всего этого дерьма в нем, подкатывающего к горлу. Постоянная рвота истощала организм. Пит вызвал врача, но они так и не смогли понять в чем дело, почему он терял вес.

Но в какой-то момент, Питер перестал волноваться об этом, сегодня ночью Алан проснулся и увидел у него в руках револьвер. Тот сидел в своем кресле напротив кровати. В зубах— сигарета, в руках — ствол. Их глаза встретились, схлестнувшись, как жаркий диалог, Пит понял, что Ал не боится. Ему показалось, что тот будто взглядом уговаривал его решиться на это. Алан не был удивлен, он знал, что Вилмер сумасшедший, как только он попал к нему в руки. Он знал, там, в глубине себя, он всегда знал, что рассчитывать на счастливое воссоединение, чудесное избавление не стоит. Питер — псих, если его загонят в угол, он продырявит голову сначала Алану потом себе. Не будет долгих прощаний, драматичных расставаний.

Пит улыбнулся, пересел к Алану на кровать и нежно погладил дулом пистолета по виску.

— Ты мой мальчик, — с кривой улыбкой удовлетворенно протянул он, выпуская сигаретный дым через ноздри, — Ты ведь всегда знаешь, как будет…поэтому не боишься. Ты идеален… То, что я всегда искал… — Вилмер наклонился ближе и перешел на шепот.

— Я заберу тебя отсюда, там, за гранью, или когда мы вновь переродимся я найду тебя, и ты вновь станешь моим, и сколько бы ты не рождался, где бы не оказался, я всегда буду рядом.

Вилмер прижался своими твердыми, горячими губами к ушной раковине Алана и тихо, будто смакуя каждое слово, прошептал:

- Моя Андромеда, жаль, Персей не спасет тебя.

====== Часть 17 ======

«…- Но если я безвестно кану

— Короткий свет луча дневного,

— Но если я безвестно кану

За звездный пояс, в млечный дым? — Я за тебя молиться стану,

Чтоб не забыл пути земного,

Я за тебя молиться стану,

Чтоб ты вернулся невредим…»

Баллада о прокуренном вагоне

— Как же ты пахнешь! — Пит лежал сверху, придавливая парня к матрасу всем весом своего тела, в правой руке револьвер, левая сжимает волосы на затылке. Иногда он прижимал его к виску, иногда к подбородку, судя по огромным зрачкам Вилмер был под дозой.

Алану казалось, что вся тяжесть вселенной вместе с Питом навалилась на него. Время встало, замерев, а воздух стал густым. Виски сдавливали тиски, в ушах звенело.

Питер раздвинул ему ноги, провел дулом по животу, и, не снимая одежды, толкнулся в Алана, толчок ради толчка. На заднем фоне играла любимое произведение Вилмера: Танго смерти. Скручивая в жгут нервы, ломая всякую выдержку. Казалось, к последнему аккорду он все же спустит курок.