А с утра все закружилось по новой. В четыре пришли гости, Алан, как самая настоящая хозяйка, запек рождественского гуся, сделал русский салат «оливье», который был воспринят всеми гостями на «ура». Ближе к восьми все наконец разошлись, оставив после себя хорошее настроение, подарки, которые хозяева не распаковывая сложили под елку, собираясь открыть их завтра утором, и гору не мытой посуды. Забытый праздничный стол был еще не убран, все деликатесы одиноко стояли на столе.

Ал сидел, прижавшись спиной к Дарену, откинув голову на плечо и аккуратно водил по его ладони кончиками пальцев, наблюдая за полетом снежинок за окном. Рядом стояли два бокала с шампанским.

— В России, так как мы не отмечают рождество, но отмечают Новый Год, там просто невероятна атмосфера. Знаешь, когда я стал нормально зарабатывать переводами, в свое последнее рождество я улетел к друзьям в Россию и встретил там Новый Год. Такое чувство, что люди там весь год только и ждут этот праздник. Ты не поверишь, но у них каждый год, почти одновременно по всем центральным каналам, крутят одну и ту же комедию: «Ирония судьбы или с легки паром», которой уже без малого сорок лет. Я нашел ее на английском, посмотрим чуть позже?

— Ок.

— Мне она очень нравится…— Ал печально вздохнул, — Я выучил почти все песни, которые есть в этом кино. Я и гитару-то освоил, влюбившись в эти песни, жаль, гитары нет, я бы тебе сыграл.

Дарен улыбнулся и загадочно подмигнув, отстранился. Поднявшись на ноги и оставив озадаченного Алана на ковре, парень открыл дверку маленькой кладовой под лестницей и выудил оттуда гитару с большим красным бантом на грифе.

Ал взвизгнул, и, зажав себе рот ладонью, шокировано замер, стоя на коленках, так и не успев подняться.

Дар подошел к парню, наклонился и, поцеловав нежно в губы, прошептал:

— С рождеством.

— Как?! — Ошеломленно спросил наконец оживший Алан.

— Я волшебник. Иногда, сильно задумавшись, ты шевелишь пальцами, будто струны перебираешь. Плюс у тебя на них мазоли, — С улыбкой пояснил Дарен, садясь на прежнее место.

Алан осторожно обхватил, плавный корпус гитары. До конца не веря своим глазам. Легко пробежавшись пальцами по струнам, принялся подтягивать колки, настраивая инструмент.

Закончив настройку, Ал весело взглянул на замершего в ожидании Дарена и улыбнулся, в глазах плескался азарт. Заиграли первые аккорды. Прокашлявшись, Алан запел тихим, слегка хрипловатым голосом:

«Если у вас нету дома, пожары ему не страшны

И жена не уйдёт к другому

Если у вас, если у вас

Если у вас нет жены

Нету жены

Если у вас нет собаки, её не отравит сосед

И с другом не будет драки

Если у вас, если у вас, если у вас друга нет …»

Песню прервал стук в дверь, голос Алана оборвался, с лица Дарена сползла улыбка. Парочка озадачено уставилась друг на друга.

— Кто это? — Спросил Дар, Ал пожал плечами.

— Я больше никого не звал.

Говард поднялся с пола, подошел к двери и еще раз взглянул на Алана, сидящего в той же позе с гитарой в руках.

Прокрутив замок, Дарен открыл дверь. Глаза его в шоке округлились. Оперевшись на перила, весь в снегу стоял бледный Вик, больше похожий на снеговик.

— Да ты чокнулся! — Воскликнул Говард, подлетев к сумасшедшему и, осторожно подхватив его под здоровое плечо, помог зайти в дом. Алан, увидев бледного, еле стоящего на ногах гостя, вскочил с места, помог Дарену усадить того на диван и снять с Вика пальто.

— Я сбежал из больницы, — слегка придя в себя и отдышавшись, пояснил Вик и так очевидный для всех факт.

— Да что ты? А я-то думаю, что ты тут делаешь?! — Воскликнул разгневанный и напуганный Говард, ища в аптечке стетоскоп и тонометр для измерения давления.

Алан молчал, с сочувствием смотря на бледного парня, казавшегося сейчас таким одиноким.

— Хочешь чаю с медом? — спросил Алан, — Тебе нужно согреться, ты весь замерз.

— Хочу.

Язвить почему-то никому не хотелось. Пока Алан готовил чай и накладывал в вазочку пряники, Дарен закатал рукав своему ненормальному парню, зафиксировав прибор на руке, начал измерять давление. Каждый из них тогда понял, что это ИХ парень, и никуда от этого не деться. Почему-то стало до очевидности ясно, чего, а точнее кого не хватало им весь вечер.

Алан подошел к столику у ног Вика и поставил кружку с тарелкой перед ним. Тот благодарно, с теплой нежностью взглянул на Алана.

— Что ты играл?

— Помолчи, пожалуйста, пока я не закончу, — Попросил серьезный Дарен, отведя взгляд от стрелки, дрожащей на очередной цифре.

Алан смущенно улыбнулся счастливому Вику, сел на прежнее место в ожидании, пока Дарен закончит осмотр. Дар осмотрел повязку и наконец убрал все свои серьезные устройства на их место. Он дал Вику какую-то таблетку и, вздохнув, сел рядом.

— Какой ты все же идиот, — Печально констатировал он. Вик воздохнул и улыбнулся.

— Зато я здесь. Все ведь хорошо.

Дар покачал головой, но дальше спорить не стал.

— Детка, споешь мне? Ты ведь что-то пел, но я слишком устал, тогда подслушивать под дверью.

— Хорошо. Только я буду возможно иногда путаться в словах, все же на русском мне бы ее было легче спеть, но вы тогда не поймете. Это песни из одного русского фильма, который я очень люблю. Мы собирались его попозже посмотреть.

— Посмотрим. Не переживай, пой. Лишь бы голос твой послушать, — Ал смутился от откровенных слов Вика, и, опустив глаза, вновь оживил струны гитары.

Голос неуверенно дрогнул в начале, но потом, вспомнив слова любимой песни, зазвучал спокойней, наполняя души трех таких нужных друг другу людей каким-то личным, понятным только им единением.

«Никого не будет в доме,

Кроме сумерек. Один

Зимний день в сквозном проеме

Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев

Быстрый промельк моховой,

Только крыши, снег, и, кроме

Крыш и снега, никого.

И опять зачертит иней,

И опять завертит мной

Прошлогоднее унынье…»

Песня закончилась и повисла тишина. Никто не смотрел друг на друга, каждый смотрел в себя.

Наконец Дарен встал и, оторвав от утки кусок, принялся жевать.

— Ты когда-нибудь наешься? — С улыбкой спросил Алан.

— Нет, — Жуя ответил Дар.

— Я тоже хочу, — Подал голос Вик.

Никто не обсуждал песню, для каждого она стала чем-то личным.

Алан помог подняться и дойти хромающему Вику, проводил его к столу, и достав чистую тарелку с приборами, поставил их перед довольным парнем. Когда Дарен с Виктором наконец наелись, они снова перебрались на диван к телевизору. Алан включил им фильм.

Судя по реакции, от фильма парни пришли в восторг. Некоторые моменты были им не понятны, как можно перепутать города и улицы, не узнать свою квартиру? Алану приходилось ставить на паузу и пояснять. Периодически вспыхивали споры, звучал смех, иногда обжора Дарен бегал к столу за остатками еды и притаскивал по просьбе другого такого же «голодного» то одну чашку с недоеденным салатом, то другую.

— Хочу попробовать заливную рыбу, — Заявил Вик. Дар в поддержку предложения важно кивнул.

— Вы съели все, что не съели пятеро человек перед вами и до сих пор можете думать о еде? — Отсмеявшись, спросил Алан.

— Приготовишь? — Парни проигнорировали подколку и снова спросили о том, что их больше интересовало.

— Посмотрим на ваше поведение, — Отрезал сдерживающий улыбку Алан.

Песни естественно в фильме звучали без перевода. Поэтому, по просьбам желающий Алану пришлось сыграть еще не раз эти песни на английском, некоторые не по одному разу. К двенадцати часам ночи голос Алана окончательно охрип, но двое воодушевленных слушателя уговорили его еще раз сыграть их уже любимую песню.

— Хорошо, но на этом все! — Выдвинул ультиматум Ал, парни синхронно закивали.

Отпив из кружки Вика остывший чай, чтобы смочить горло, Ал запел:

Мне нравится, что Вы больны не мной,