– Партизанской генерала Анненкова дивизии в составе двух своих бригад: Стрелковой (1-й Оренбургский, 1-й Партизанский, 2-й Усть-Каменогорский и 1-й Киргизский партизанский полки) и Конной (полк черных гусар и лейб-Атаманский конвойный полк).

– 5-й Сибирской стрелковой дивизии генерала В. П. Гулидова в составе четырех Сибирских стрелковых полков.

– Отдельной Семиреченской казачьей бригады генерала Ф. Г. Ярушина.

Однако выправить дела под Семипалатинском было уже поздно: в ночь на 1 декабря 1919 года в городе началось восстание ряда корпусных частей, и вскоре в Семипалатинск вошла Красная Армия. Белые, отказавшись от борьбы за город, отошли южнее.

Стремясь удержать ситуацию в своих руках, атаман Б. В. Анненков объявил о введении в районе Семипалатинск – Копал военной диктатуры. Он подписывает один из многих своих карательных приказов, в котором говорилось:

«…Приказываю:

Замеченных в распространении провокационных и панических слухов, агитирующих в пользу большевизма – немедленно расстреливать на месте преступления.

Право приводить в исполнение расстрел таких негодяев даю каждому офицеру и добровольцу, как сознательно жертвующих своими жизнями на благо Родины.

Борьба с такими предателями должна вестись беспощадно, так как они хуже большевиков, ибо находятся среди нас и действуют подло среди нас.

Подлинный (приказ) подписал командующий Армией атаман Анненков».

Колчаковские войска отступали повсеместно. Остатки 2-го Степного Сибирского корпуса в конце 1919 года пополнились отступавшими из районов Атбасара, Акмолинска и Каркалинска поредевшими частями отдельной Оренбургской армии атамана А. И. Дутова. Эти белые войска были разгромлены Красной Армией в боях под Верхнеуральском и в районе Орск – Актюбинск. Они прибыли в Семиречье, совершив «Голодный поход» через Голодную степь Туркестана. Среди оренбуржцев в те дни свирепствовала эпидемия сыпного, брюшного и возвратного тифа.

Командир отдельного 4-го корпуса Оренбургской армии генерал-лейтенант А. С. Бакич, черногорец по происхождению, в одном из писем говорил:

«…Способ командования и порядки в партизанских частях Атамана Анненкова, где не соблюдались основные требования военной службы, отрицались законность и порядок, допускались невероятные бесчинства и грабежи, как по отношению к мирному населению деревень и станиц, а равно и по отношению к чинам моего отряда, вследствие болезни не могущих постоять за себя, вызвало озлобление против партизан Генерала Анненкова со стороны чинов моего Отряда.

Памятуя, однако, общую цель – борьбу с большевиками, пришлось со многим мириться и принять совместное участие в боях по тракту Сергиополь – Урджарская…»

В самом конце года на основе разрозненных белых сил Анненков, взяв за основу свой корпус и дутовцев, создает Отдельную Семиреченскую армию. На начало февраля 1920 года в ее состав входили:

– Оренбургский отряд атамана Дутова (1-я и 2-я Оренбургские казачьи дивизии, Сызранская егерская бригада);

– Партизанская атамана Анненкова дивизия, пополненная Степной стрелковой и Киргизской (казахской) конной бригадами;

– Отдельная Семиреченская казачья бригада.

29 февраля 1920 года красное командование предложило атаману Анненкову добровольно сложить оружие, но тот принял решение продолжать военные действия. Тогда советская делегация, прибывшая для ведения переговоров, 2 марта предъявила белому генералу ультиматум, который требовалось выполнить в течение 18 часов. Анненков попытался было продлить срок ультиматума до 24 часов, но противная сторона ему в том отказала.

Части советского Туркестанского фронта перешли в наступление. К концу марта 1920 года они заняли основные населенные пункты Семиреченской области. Стало ясно, что белым в восточной части Казахстана, в приграничье с Китаем, не удержаться ввиду превосходства сил красных. К тому же они не имели ни запасов оружия, ни боеприпасов.

Атаман Анненков принимает решение уйти до лучших времен в сопредельный Китай, в Синьцзян. Туда уходили и остатки колчаковских войск, отрезанных наступающей Красной Армией от Транссибирской железнодорожной магистрали. 27 марта 1920 года анненковский отряд расположился лагерем близ китайской границы на перевале через Алатау.

Перед этим Анненков совершил злодейство, оправдания которому просто нет. Он по дороге между Уч-Аралом и Глинковкой «разрешил» тем, кто не пожелал покидать Отечество, вернуться домой, но с условием сдачи оружия. Таких людей набралось 1500–2000. За атаманом изъявили желание следовать в Китай 4200 человек.

После такого «братского расставания» безоружные возвращенцы по пути к границе были порублены шашками и расстреляны из пулеметов. После этой карательной операции красные насчитали в урочище Ан-Агач около 900 трупов, за озером Ала-Куль – еще 600…

10 мая Анненков со своими войсками перешел границу и сдался китайским властям, которые оказались сильно обеспокоенными появлением на их территории многочисленных вооруженных людей. Сперва белый отряд расположился лагерем на реке Боротол севернее города Кульджи. Власти Синьцзяна потребовали разоружения отряда, то есть его интернирования.

Такое требование было вызвано следующим обстоятельством. Китайские власти стали сомневаться в целесообразности наращивания белогвардейских войск на своей территории на границе с советским Туркестаном. К тому же белые военные жили в Синьцзяне по своим законам.

Частичная сдача оружия китайским властям состоялась у селения Джимпань Илийского округа провинции Синьцзян. За сданное вооружение, в том числе пушки и пулеметы, китайцы обещали кормить интернированных белых: выдавать на день на человека 800 граммов муки и полтора килограмма дров для приготовления пищи. Лошади отобраны не были.

Аннеков не выполнил полностью этого требования и перевел отряд от Кульджи к городу Урумчи, чтобы затем перейти к Кобдо (западная часть Внутренней Монголии), и оттуда развернуть боевые действия против советской власти на Алтае, где имелись значительные, еще окончательно не разгромленные антибольшевистские силы.

Атаман стал для китайских властей неуправляемой фигурой. Он сумел под угрозой применения оружия получить от них денежные средства на содержание отряда и из Урумчи выступил к крепости Гучен. Белые взяли ее после небольшого боя с местным гарнизоном.

Войска местного губернатора попытались выбить белых из крепости Гучен, но безуспешно. Начались переговоры, и атаман согласился сдать большую часть оружия на условиях устройства и материального обеспечения чинов его отряда. По условиям переговоров после сдачи оружия анненковцы отправлялись в Пекин с перспективой оказаться для продолжения участия в Гражданской войне в Забайкалье и на Дальнем Востоке.

Действительно, белый отряд эшелонами был, за небольшим исключением, весь отправлен из Синьцзяна на восток, в район Пекина. Когда атаман лишился почти всех своих сил, он был в марте 1921 года арестован со своим штабом китайцами в крепости Гучен и препровожден в тюрьму города Урумчи. Китайцы «не без корысти» стали добиваться от Анненкова передачи им ценностей, которые белые вывезли из России.

Белый генерал был освобожден из урумчийской тюрьмы только после неоднократных обращений к властям Китая начальника штаба Партизанской дивизии полковника Н. А. Денисова, а также посланников стран Антанты (прежде всего Англии и Японии) в Китае. Арестанта атамана выпустили из тюрьмы только в феврале 1924 года. На радостях Борис Анненков произвел своего начальника штаба самоличным приказом в генерал-майоры.

Анненков и сам добивался своего освобождения из китайской тюрьмы, в которой пробыл почти три года. Он писал прошения разным адресатам, в том числе и к японскому посланнику в Китае?

«…Я кадровый офицер бывшего Императорского Российского правительства и участник войны с Германией. Восемь раз был ранен и имею все русские офицерские награды (?), а также французский крест Почетного легиона и английскую медаль королевы Виктории „За храбрость“…