- Он твой, кузен, - сказал Уиттмор с ехидной улыбкой.

Выхватив из его рук заветный чек, Стайлз со всего маху заехал Джексону по челюсти. Тот отлетел к кровати, смешно крякнув. Не дожидаясь пока Уиттмор оклемается, Стилински вышел за дверь.

- Вполне заслуженно, кузен! – крикнул Джексон в спину Стилински, сплевывая кровь на пол.

- Ну что, красавчик, продолжим? – спросила Эрика, сладко потягиваясь на постели.

Джексон встал и пошатываясь, стал собирать вещи девушки с пола и мебели.

- Одевайся и проваливай! – буркнул Джексон, швыряя комок одежды ей в лицо.

Та, раскрыв рот от удивления, а потом обиженно поджав губы от внезапно пришедшей догадки, стала лихорадочно одеваться.

- Он ведь тебе нравится, зажравшаяся ты скотина! – возмущенно сказала девушка, гневно глядя на Джексона.

- Не твое собачье дело, сука! Деньги на столе! Забирай их и выметайся! – рявкнул Уиттмор, тут же поморщившись от боли в разбитой губе и напухающей челюсти.

Видя, как Эрика, схватив со столика деньги, с треском хлопнула входными дверями, Джексон сполз по стенке на пол, схватился за голову, называя себя последним уёбком и подлым мудаком за то, что только что совершил.

Глава 16

Зайдя в ближайший банк и обналичив чек, Стайлз позвонил Лидии Мартин, чтобы узнать адрес полицейского участка, в котором держали Питера. К горлу подкатывала тошнота, а во рту стоял мерзкий привкус горечи. Парень вспомнил о том, что кроме чашки утреннего кофе в его желудке ничего не было.

Но о еде сейчас он и думать не хотел. Перед глазами всплывало лицо ухмылявшегося Джексона махавшего чеком перед носом Стилински. В голове не умолкал их с Эрикой победный крик в тот момент, когда они бурно кончали, использовав Стайлза, как проститутку, только, судя по оплате, классом куда выше, чем любая другая.

Возможно, он совершил огромную ошибку, действуя сгоряча и не подумав. Не такой позорной ценой стоило заплатить за свободу Питера. Он до последней минуты сдерживал себя от такой глупости, но еще больше не был готов к подлому предложению своего родственника, которого знал с детства. Откуда в Уиттморе взялось столько жестокости и цинизма? Раньше он не замечал за кузеном ничего подобного, и эта чудовищная действительность стала подрывать в Стайлзе веру во что-либо хорошее и доброе на этой земле.

Он еще был так молод и неопытен во многих жизненных вопросах и никогда не оставался один перед решением трудной задачи, касающейся благополучия другого человека. Он просто испугался, оставшись без опоры в лице Хейла. Вот и напортачил, но как говорится: «сделанного не воротишь», и он искренне надеялся, что эта вынужденная жертва была не напрасной.

Подъехав к участку, он стал спрашивать у дежурного, можно ли переговорить с шерифом МакКоллом, который должен был уже вернуться на службу, после опечатывания городского дома Питера.

Через несколько минут к нему подошел Рафаэль МакКолл, и проводил вглубь помещения. Пока они шли, Стайлз заметил, что мужчина сосредоточенно о чем-то думает, сдвинув темные брови и бросая короткие взгляды в сторону Стилински.

- Я принес деньги для залога! Питера ведь отпустят домой?! – взволнованно начал парень, прерывая возникшее между ними молчание.

- Прости, парень, но в залоге отказано. Питер пробудет здесь до заседания суда, которое назначено на послезавтра, - серьезно ответил шериф, - эй, с тобой все в порядке?! – встревоженно добавил он, видя как Стайлз побледнел и схватился рукой за стену, чтобы не упасть.

«Напрасно! Все это было ради Питера и все, мать твою, зря! Господи, что же я наделал?!» - с горечью думал Стайлз, сжимая руки в кулаки и чуть не скуля от досады и скрутившей нутро боли. Это неутешительное известие, словно выстрелом в упор из мощного орудия, отбросило и каменной глыбой придавило парня к земле, без каких либо попыток из-под нее выкарабкаться. Тошнота, подкатившая к горлу с новой силой, не давала ему даже вдохнуть свежего воздуха.

Шериф быстро подбежал к кулеру, набрал в стакан воды и поднес ее ко рту парня. Сделав несколько жадных глотков холодной жидкости, успокоившей рвотные позывы, парень, вытерев рот кулаком и пару раз вздохнув, с благодарностью произнес:

- Спасибо, это, наверное, от голода. Я с самого утра ничего не ел, кроме чашки кофе, а уже почти вечер.

- Могу угостить сэндвичем с ветчиной, - заботливо предложил шериф.

- Не нужно, я обязательно где-нибудь поем, чуть позже, обещаю, - пытаясь выдавить улыбку, тихо сказал Стайлз, - могу я увидеть Питера? - с надеждой в голосе спросил он.

Пару секунд подумав, Рафаэль ответил:

- Думаю да, но только недолго и под мою личную ответственность, следуй за мной!

Подойдя к помещению, где содержались арестованные, шериф МакКолл попросил дежурного привести подозреваемого Питера Хейла в комнату для допросов.

Сидя в отдельной камере, Питер прожигал взглядом, становившиеся ненавистными стены и решетку его временной тюрьмы. Если бы он только захотел, ничто здесь не удержало бы его от свободы. Ему ничего не стоило бы проломить стену и согнуть решетки, словно ивовые прутики, вырубить охранников и вывести из строя большую часть полицейского участка.

Но тогда у Арджента были бы все козыри на руках, а доставлять старому ублюдку такую радость Питер не собирался. Опираясь спиной о стену, мужчина почувствовал в груди странное волнение, будто волк учуял свою пару совсем близко. Через минуту раздались громкие шаги и звук отпираемого замка.

- Хейл, на допрос! – крикнул вошедший охранник. - Встать лицом к стене, руки за спину! – добавил он, доставая из-за пояса наручники. Это была необходимая мера, и применялась здесь абсолютно ко всем. Питер быстро вскочил с нар и выполнил то, что от него требовали.

«Стайлз! Моя пара здесь!» - услышал мужчина зов волка, от чего его сердце сладко защемило. «Не твой, а наш!» - мысленно поправил его Питер, видя, как охранник, защелкнув на нем наручники, стал выводить из камеры. Идя под конвоем вдоль помещения для задержанных, Хейл еле сдерживал ликование и радость. Подойдя к комнате для допросов, он увидел Рафаэля МакКолла, взгляд которого выражал поддержку и доброе расположение.

- Спасибо, офицер, дальше я сам, - обратился он к конвоиру, забирая у него ключи от наручников. Когда полисмен вернулся на свой пост, шериф стал освобождать Питеру руки, тихо говоря:

- Стайлз здесь, в комнате для допросов! У вас пять минут! Прости Питер, но тебе отказали в залоге на освобождение до суда, слушание которого назначено на послезавтра. Кто-то сильно хочет как можно быстрее с тобой разделаться!

- Ничего, все нормально, - нетерпеливо ответил Хейл, скорее желая остаться, хоть и ненадолго, со своим любимым мальчиком.

- Если что, я буду поблизости, - ответил Рафаэль, открывая перед мужчиной дверь и пропуская его внутрь.

Зайдя в помещение с мягким светом, Хейл увидел Стайлза, который вскочив из-за стола, чуть не опрокинув стул, бросился к нему в объятия.

- Котёнок мой маленький! – страстно шептал Питер, хаотично покрывая лицо и шею любимого поцелуями и смакуя его кожу языком.

- Питер! – простонал Стайлз, сгорая от его жгучих ласк, пытаясь заглушить в себе стыд и боль совершенного поступка.

Сделав глубокий жадный вдох, мужчина резко от него отстранился. Глаза его замерцали холодной синевой, а лицо исказила звериная гримаса ярости.

- Блядь, Стайлз! Да от тебя сексом несет как от продажной шлюхи! – рявкнул оборотень, отталкивая от себя парня. – Что, так не терпелось потрахаться на стороне?! Меня всего полдня как нет, а тебя уже зуд замучил?! Ты что, не знаешь, что я могу с тобой сделать, уёбок?! – ревел волк Хейла, полностью завладевший его разумом и вот-вот готовый был подчинить себе его тело. – Зачем?! Зачем, к херам, ты это сделал?!

- Прости меня, Питер! Я виноват! Я позволил своему кузену Джексону Уиттмору себя трахнуть, параллельно отлизывая его телке! Только на этих условиях он готов был дать мне денег для твоего освобождения!