В 453 году Аттила совершил набег на Галлию, но потерпел поражение и отступил для новой передышки. Но судьба уготовила ему иной итог. К великому счастью для человечества, звезда Аттилы стремительно меркла! Изведав любви тысяч жен и наложниц со всего света, он взял в жены юную красавицу Ильдико. Она-то и стала его последней и роковой любовью. После пьяного пира и обильных любовных утех первой брачной ночи у Аттилы вдруг пошла носом кровь, и он умер в страшных судорогах. Всех, кто готовил его пышные похороны и хоронил в трех гробах – бронзовом, серебряном и золотом, убили, чтобы никто не нашел могилу великого вождя.

Христиане прозвали Аттилу «Бичом Божьим». Разумеется, за грехи человеческие! Он ослабил Византию настолько, что та едва дышала к концу его правления. Рим трепетал перед ним. Свободолюбивые германцы – десятки грозных племен! – стали его рабами. Славяне покорились ему. Аттила смешал многие народы в Европе! И многие забыли, где их настоящий дом, где могилы отцов.

Именно такая судьба постигла и жителей Русколани.

Но вот что любопытно: едва Аттила умер, как империя его развалилась! Она распалась в течение считаных лет – и уже скоро только тень и грозное имя великого завоевателя устрашающими призраками носились в воздухе! А земли перешли в руки его многочисленных потомков, боевых вождей и вассалов. И каждому, уставшему от рабства сурового тирана, больше жизни хотелось независимости!

Только не суждено было вернуться славянам в родные места – привольные степи Причерноморья и Азова заняли отныне азиаты.

Но, может быть, это и помогло им в будущем? Ведь жаркие степи между тремя морями были великим перекрестком для всех кочующих народов Евразии! Мимо никак не пройти! К своему счастью, не иначе, под жестокими ударами гуннов русколане уходили все дальше на север, пока не оказались там, куда свирепые степняки уже никогда бы не сунули нос. В тех краях кочевым псам оказалось бы и холодно и голодно! Не было там бескрайних степей и сочной травы для их резвых коней, не было горячего солнца и дармовой еды! Ведь гунны не сеяли хлеб и не ловили рыбу! Они отнимали чужое, а в случае голода ели своих лошадей! Тут же все надо было делать своими руками! А кочевники этого и не любили, и не умели, и не желали тому учиться! Тут, на севере, поднимались дремучие леса и сверкали великие студеные озера, похожие на моря. Но в тех дремучих лесах в изобилии водилась дичь, а в озерах – рыба. А поля можно было вспахать и посеять пшеницу. Тут был север, край суровый, но богатый и радушный. Наконец, именно отсюда, с севера, и шли когда-то предки славян на юг, уходя от подступавшей вековой зимы.

Это было возвращение спустя тысячелетия на родные северные просторы!

Жители Русколани, уцелевшие после нашествия гуннов, обживали новые края. Сотни новых городков поднимались на заново открываемой земле славян.

Именно так и рождалась земля севернорусская, Новгородская!

Одновременно с Русью северной, Новгородской, возникла и Русь южная, Киевская, на реке Днепре. Потомок Буса Белояра князь Кий основал на реке, именуемой греками Данаприс, на месте древнего поселения славян новый великий город. Он и стал называться по его имени – Киев-град!

Северный Кавказ и кубанские степи, колыбель древних русичей, был оставлен своими свободолюбивыми детьми раз и навсегда. Это и спасло их. Немногим оставшимся грозила неволя! Там, в теплых краях, где жили их предки, одно азиатское нашествие сменялось другим. Только распалась гуннская империя, на тех же землях возникла новая – Хазарский каганат. Это был осколок от Великого тюркского каганата, занявшего когда-то половину Евразии. Случилось это уже в седьмом веке. И оказался Хазарский каганат куда могущественнее и опаснее, чем гуннская империя степняков! Такие государства не рассыпаются в одночасье! Хазары прочно обживали когда-то славянские земли и безжалостно тиранили всех соседей, кто боролся за свою независимость. Тысячи славян, оставшихся на своих землях – ведь не все же утекли в свободные края! – стали хазарскими данниками. Почти невольниками! А хазары становились год от года только сильнее. Они разбили арабов на юге и подступили к Византийской империи на западе. Чтобы умирить воинственных тюрков, император Византии Лев Третий Исавр женил своего сына Константина на хазарской принцессе Чичак – будущей благочестивой христианке Ирине. Это спасло Византию от новых потрясений.

Что до вольной, древней Русколани, она ушла в легенды и песни о великих предках! Страна былого могущества оставалась лишь в сердце каждого славянина.

Время шло, северная Русь и южная крепли потомками князей Буса Белояра и Кия. Правнуками князей и богатырей русской земли!

Когда же славяне за три века утвердились на севере, и к ним пожаловали гости. Попросились жить! Свои же братья-славяне – венеды! Это пришло время Карла Великого и рокового наступления германцев на славянские земли вдоль Балтийского моря, звавшегося в ту пору Славянским или Венедским морем.

В этом потоке беженцев и пришел на северную Русь жрец бога Сварожича – Ярило Ган со своей семьей. И в ближайшие десятилетия земля вокруг озера Ильмень стала им новой родиной.

И должен был появиться настоящий вождь славян, чтобы двинуться в далекий великий поход. Этим вождем стал внук Бравлина Первого – князь Бравлин Второй. При нем и поднялся Ягайло Ган до верховного жреца. И стал идейным вдохновителем похода славян на греческие и готские колонии Тавриды. Ведь уже столетия, как Византия боролась со славянами – и борьба эта была крайне жестокой. Константинополь манил всех язычников своими богатствами! И каждому языческому князю хотелось повторить победоносный поход Аттилы – поставить Византию на колени! Тем более что на Тавриде расположилось небольшое готское княжество, вассальное Византии, оно процветало, и первыми из этих городов были Керчь, Сурож, Феодосия.

Что и говорить, Ягайло Ган мечтал отомстить христианам! Не мог он простить им ни старшего брата Ярилы, ни младшего Любима, ни своего дяди Клаврата. Ни оставленной родной земли, дорогого сердцу Старгарда. Не мог простить позора, который выпал на долю его изгнанного отца! И потому изо дня в день внушал Бравлину, что тот должен выступить в поход на греков.

В тот день преисполненный духа откровения переступил Ягайло Ган порог княжеской залы. Бояре и дружинники расступались перед ним. И вот ему открылся княжеский трон. Его занимал владыка Бравлин в ярко-красной рубахе, расшитой золотом, подпоясанной золотым кушаком. Князь сжимал подлокотники крепкими руками, на пальцах его сверкали перстни.

– Говори, Ягайло, ты говорил с богами? Ты слышал их голоса? – спросил князь Бравлин. – И если да, что сказали тебе наши боги? О чем поведали? Великий Сварог, родитель всех славян, его сын Сварожич, наш небесный кормитель? Защитник воинов Перун, Матерь-Сва и мудрый Велес? Что сказали они нам, их преданным сыновьям?

Это был важный для всех славян день! Три дня и три ночи Ягайло Ган не выходил из храма Рода, праотца всех богов. Всюду горели лампады, огонь неровно освещал деревянные лики идолов, курились травы; и жрец слушал голоса, которые из тьмы и света, из Вышени и Прави доходили до него. Великие голоса! Грозные голоса…

На Ягайло Гана смотрели и первые воеводы Бравлина. Его слова ждали три долгих дня! И сейчас от жреца зависело: идти им великим походом, драться и умирать, побеждать и терпеть бедствия или остаться дома и пить сладкий мед. Но никто не желал сидеть на печи! Воеводам хотелось битв не меньше, чем князю. Греки – извечные враги славян так и манили к себе!

– Ну же, не томи нас, жрец! – потребовал ответа Бравлин.

Верховный жрец Ягайло Ган выжидал не просто так! Все торжествовало внутри его! Сердце пело! Сбывались мечты и пророчества! Он поклонился.

– Да, мой князь, я говорил с богами, – сказал он своему повелителю. – И они открылись мне…

Бравлин Второй с великим трепетом ждал ответа прорицателя. И еще с большим трепетом ждали слова жреца бояре и дружинники.