В погребе вдоль стен были низкие широкие полки для зимних заготовок, а в углу лежали аккуратно свёрнутые мешки. Мы их развернули, постелили на одну из полок и уложили Алексея Николаевича. Сами пристроились, как смогли: я на ступеньку, а Светка на какой-то чурбачок, стоявший у стены. Свечку мы потушили, решив беречь её, неизвестно сколько нам тут предстоит сидеть. Разговаривать мы не решались, чтобы не быть услышанными. Да и о чем говорить? Попались, как кур в ощип. Сидим, прислушиваемся, что там, наверху. Пока тихо. Так в темноте мы просидели очень долго, как нам показалось, и вдруг услышали наверху шаги. Мы замерли, боясь дышать. Они стояли, видимо, недалеко от погреба, потому что мы вдруг отчётливо услышали, как один сказал:

– Слушай, Витёк, куда они могли уйти, как думаешь?

– Я не думаю, я ищу. Надо в доме хорошенько посмотреть, на чердаке. Иди, Дыба, обыщите с Коляном все уголки в доме, а я здесь похожу, посмотрю. Не могли они далеко убежать, с ними же должен быть мужик раненый.

– Кстати, ты видел, в гараже стоит её машина? – сказал Колян.

– Гараж-то закрыт.

– Не закрыт, а прикрыт.

Давно надо было ходить по улицам, а то неделю потеряли, стоя на перекрёстке. Дебилы!!!

– Да, чё мы дебилы?!! Нам сказано было стоять на перекрёстке, мы и стояли.

– Знаешь, иногда меня так и подмывает спросить у вас, как же вы живёте без мозгов-то?

– Да ладно тебе наезжать. Сам увидел эту девку случайно, а если бы она не засветилась у ворот, хрена бы ты её нашел.

– Всё! Хватит тут рассуждать, пошли искать, а то нам из-за неё скоро головы поотрывают.

Мы услышали шорох травы под ногами и удаляющиеся шаги бандитов. С облегчением вздохнув, немножко расслабились. Сидим и сетуем на долгое отсутствие Мишки с другом Димой. В темноте сидеть как-то совсем скучно, да и разговаривать боимся, чтобы, не дай бог, нас не услышали. И тут наш больной начал стонать. Мы зажгли свечку, чтобы посмотреть, что с ним. А у него на груди вся повязка в крови, видимо, когда он лез в погреб, рана открылась. Мы запаниковали. Что делать? Скорее бы уже Миша с другом появились! И тут опять услышали голос:

– Витёк!!! Что это?!! Откуда голоса? Из-под земли?

– Дыба! У тебя что, глюки? Пить меньше надо, дебил! – сказал Витёк.

И тут наш больной снова застонал. Мы сидим, ни живы, ни мертвы от страха. А Витёк сверху говорит:

– Слушай, Дыба, а может ты не такой уж и дебил, правда голос откуда-то был. Давай искать, откуда это было.

И тут слышим голос дебила Дыбы:

– Витёк! Да тут погреб! Надо посмотреть, наверное, оттуда голос.

– Открывай, Дыба, погреб, только осторожно, чтобы тебе в лоб не прилетело оттуда.

Бандит стал открывать крышку погреба медленно, осторожно, а мы замерли и молили Бога, чтобы наш больной не застонал. Мы его на всякий случай сверху прикрыли мешками, может, не заметят. Они отбросили крышку, и мы предстали перед их взором как на ладони.

– А-а-а-а! Вот она, наша беглянка! Ба, да тут две красавицы! Ну-ка, давайте быстро наверх!

Мы поняли, если мы затянем свой выход, они спустятся вниз и увидят нашего раненого. Полезли нехотя наверх. Они стояли и поторапливали. Вылезли, осмотрелись, вздохнули и поплелись вместе с ними в сад. Светка идет рядом со мной и шипит:

– Ну, Мишка, погоди! Я тебе всё припомню. А ты тоже подруга! Так подставить! И что теперь будет? Поубивают и глазом не моргнут!

Я слушала ее стенания и мне тоже было плохо и страшно, но я держалась, единственно, что сказала подруге:

– Если ты проговоришься про Алексея Николаевича, я тебя своими собственными руками убью!

– Аля!!! – возмутилась Светка, – я вообще-то с тобой вместе сидела в погребе, как ты можешь мне такое говорить? Меня убить собственными руками!!! А с кем ты останешься? Я же у тебя единственная подруга!

– Извини, – сказала я, – не хотела тебя обидеть, мне самой страшно, но мы с тобой Света живы до тех пор, пока не проговоримся, где Алексей Николаевич, им нужен он, поэтому они нас сразу пристрелят, как свидетелей. Поэтому мы должны постараться и продержаться до приезда Миши.

– Ладно! Не извиняйся, это у меня от страха мозги отключились, вот и говорю всякую ерунду.

– Да ты их часто забываешь включить!

– Ох и язва ты, Алька!

***

Мы шествовали между бандитами под присмотром, один впереди, второй сзади. Привели они нас в дом, толкнули обеих на диван, взяли два полотенца, связали нам руки, уселись напротив нас и начали допрос.

– Ну, нашептались? А теперь рассказывайте в полный голос со всеми подробностями! – сказал Витёк, по крайней мере, по голосу это был он. И стал смотреть, то на меня, то на Светку.

Мы сидели и молчали. Светка опустила голову, как бы разглядывая свои ноги. Я смотрела в окно. Он посидел, помолчал, посмотрел тоже на Светкины ноги, а потом сказал:

– Красивые ноги. Хочешь, я тебе их повыдергиваю?

– Ты кто такой, урод, чтобы мне ноги выдергивать? – взвилась Светка на месте.

– Та-а-а-к! – сказал Витёк, – не хотим говорить? Ладно! А ты? – повернулся он ко мне.

– А что я? Я даже не поняла, о чём мы вам должны рассказывать, – включила я дурочку.

– Дыба! Хочешь заняться девочками? – спросил Витёк у своего напарника, который сидел рядом и пока молчал. Дыба хмыкнул, расплылся в широкой улыбке и потер руки:

– Да мы со всем нашим удовольствием, только скажи!

– Ну что, девчонки, хотите, чтобы вами занялся Дыба? – спросил нас Витёк.

Светка подорвалась и давай орать на них, откуда что взялось.

– Вы, уроды, что вы от нас хотите?!! Что мы вам сделали?!! Откуда вы взялись на наши головы?!! Нам вообще непонятно, что вам от нас надо?!!

– Да неужели? Так уж и не знаете, что нам надо? Так я скажу. Где мужик, которого ты привезла сюда? – обратился Витёк ко мне, – отдайте нам его, и мы уберёмся восвояси и ничего вам не сделаем, а иначе…

Мы сидели и молчали.

– Вы мне надоели. Дыба займись ими. – сказал Витёк, встал и вышел из комнаты. Дыба подошёл и резко ударил меня по лицу. Из носа пошла кровь, а он ухмыльнулся и сказал, что это цветочки. Повернулся к Светке и ударил её. От неожиданности Светка завалилась на бок, потом как завизжит. Дыба хотел ударить ещё, но так и остался стоять с поднятой рукой, не ожидая такой реакции.

Тут вернулся Витёк, подошел к Дыбе, сказал:

– Дыба! А полегче нельзя? Это же женщины, а ты со всей дури кулаком, тебе не говорили, что женщин бить нельзя? С ними нужно ласково и нежно.

– Витёк! Как с ними можно ласково и нежно, когда они, то молчат, то визжат, ты сказал заняться я и занялся! Врезал по разу, только, похоже, толку никакого, может ещё по разу им врезать?

– Дыба! Остаёшься здесь, если ты её тронешь, – он показал на Светку, – тебе конец. Это я тебе гарантирую. – сказал Витёк, отвернулся от него, подошёл ко мне, развязал, взял за руку и сказал:

– Пошли со мной.

– Не пойду!!! – испуганно заорала я.

– Тебя не спрашивают! – сказал Витёк и сдернул меня с дивана, как пушинку и потащил за собой.

Я перепугалась, иду, а ноги подкашиваются, не идут. Он повернулся ко мне и говорит:

– Ну! И чего мы так испугались? Почему не идём?

– Ты меня куда ведешь? – испуганно спросила я, посмотрела ему прямо в глаза… и тут… сердце моё остановилось… потом часто, часто застучало… и ухнуло в пятки. Его глаза смотрели на меня и смеялись. А какие это были глаза…!!! Хоть я доставала ему до плеча и на уровне моих глаз маячила его грудь, но увидев его весело смеющиеся глаза, мне очень захотелось прижаться к этой груди. Я поняла – пропаду…! А ему сказала:

– Я тебя боюсь!

Он улыбнулся, взял крепче мою руку и потащил за собой, говоря на ходу:

– Это ты девочка зря! Бояться меня не надо. Я не зверь.

– Ты бандит, а все бандиты – нЕлюди! – осмелела я. Мы дошли до ванной, он меня легонько подтолкнул и сказал:

– Умойся, а то у тебя кровь на лице.

– Ага! Вашими стараниями! – сказала я и зашла в ванную, прикрыв за собой дверь стала умываться.