Не легче было и его семье. Жене пришлось переучиваться - по её специальности работу найти она не смогла. В её возрасте - хоть и среднем, но всё же - переучиваться было трудно. На фоне других проблем, необходимости с нуля устраивать быт, это вносило дополнительную нервозность.
Дочке тоже было непросто: новый коллектив в школе несет потенциальную опасность невосприятия новичка сверстниками и сам по себе, а если учесть, что этот новичок приехал из страны, с которой идёт война...
Квартиру по своему старому месту жительства они, разумеется, продали, а тут, после переезда купили новую. Однако, из-за разницы в ценах, продали они трёхкомнатную, а купили лишь из двух комнат. Это тоже не придавало положительных эмоций: пришлось отказаться от общего зала, оборудовав в обеих комнатах спальни. Для супругов - комната побольше, для дочки - поменьше.
У себя на родине он работал менеджером среднего звена на большом предприятии, но здесь аналогичную работу ему, как и супруге, найти также не удалось. Помог случай. В молодости он увлекался рисованием, у него это получалось и он поступил в художественную школу. В семнадцать лет, одновременно с аттестатом об окончании средней школы он получил и свидетельство об окончании школы изобразительного искусства. Ему была присвоена квалификация художника с правом преподавания. Теперь это ему очень пригодилось и он, тоже правда с трудом, устроился работать учителем рисования. Худо-бедно, но средствами к существованию, пусть скромному, его семья располагала.
Главная же проблема была не в этом. Когда половина жизни, пожалуй даже большая половина, прожита, тяжело оказаться вот так в незнакомой стране, незнакомом городе, без родственников, друзей, коллег по работе, да, в конце концов, без соседей по подъезду, пусть не очень милых и доброжелательных, но уж зато насколько привычных, без которых и сам дом представить, кажется, невозможно.
Резкое изменение привычного уклада жизни вылилось в стойкую депрессию, чего ранее с ним никогда не случалось. На людях он ещё держался - не было другого выхода. Когда же оказывался дома, искал спасение в алкогольном забытьи. В будние дни особо не увлекался - потерять работу было совершенно невозможно, немыслимо. А вот перед выходными покупал спиртное, уединялся на кухне и напивался почти до беспамятства. Жена, обычно резко реагировавшая раньше на подобные вещи, сейчас почти не трогала его. Ей самой было невесело. Она просто закрывала дверь на кухню и в этот вечер их общение на этом заканчивалось. Он сидел, глядя в окно, на покачивающиеся на ветру ветви деревьев, такие же, как и в его городе. Почти такие же...
Он сделал себе ещё кофе. Чайник уже начал остывать и кофе получился негорячим. Он выпил его так же быстро, как и первую чашку. Вновь закурил. Мысли и воспоминания закружились перед ним. Загадочная субстанция памяти вновь перенесла его к решению, Рубиконом разделившим жизнь...
Ему было почти сорок. Он родился в этом городе и прожил тут всю жизнь. Родители же его не были местными. Когда то, много десятилетий назад, семья его матери переехала сюда, за сотни километров, из соседнего государства. В те времена отношения между странами были прекрасными и тысячи семей перемещались через границу в обе стороны в поисках лучшей жизни. Чуть позже в город приехала и семья его отца.
Прошли годы. Отец и мать выросли, встретились, затем поженились. Спустя какое-то время появился на свет и он.
С детства его воспитывал дед - отец матери. Бабушка - мать матери, умерла через пятнадцать лет после переезда, а родители отца, примерно в те же годы, стали жить в деревне, довольно далеко от их города. Дед же остался в квартире с родителями и после их свадьбы, а когда появился внук, охотно занялся его воспитанием. К тому времени он уже был пенсионером, и свободного времени у него было достаточно.
Дед воспитывал внука в соответствии со своими, в общем-то правильными представлениями о жизни: быть самостоятельным, всегда и по любому вопросу иметь своё мнение, держать по-мужски слово. Он же - внук - очень любил деда, и слушал его затаив дыхание. В их отношениях не было "сюсюкания", высокомерия, разговора "мэтра со школяром". Он с самого раннего возраста начал чувствовать себя личностью, и дед решающим образом поспособствовал этому.
А ещё дед привил ему любовь к Родине. К своей Родине, к той стране, в которой он родился, прожил большую часть жизни и из которой приехал в этот город. Он уважительно относился к государству, в котором жил сейчас но, несмотря на прошедшие десятилетия, не ассимилировал, не растворился в среде новых соплеменников. Дед любил рассказывать о своём детстве, о том, как жил в глухом, забытом Богом селе вместе со своими шестнадцатью братьями и сёстрами, из которых до совершеннолетия дожило лишь четверо. Он вспоминал о тяжёлом, с раннего детства, труде. Об одной длинной рубахе, в которой ребёнком бегал летом - штаны в раннем возрасте ещё не полагались. Рассказывал, что лишь в восемнадцать лет, отправляясь в город устраиваться рабочим на фабрику, впервые увидел поезд. И всегда в его рассказах, воспоминаниях красной нитью сквозила любовь к этому незатейливому вроде бы миру, его традициям, взаимоотношениям, жизненному укладу.
Внук внимал рассказам деда: этим рассказам не было альтернативы. Тот, "дедов" мир, оставшийся по ту сторону границы, казался естественной предтечей нынешней, уже "его" жизни. Это убеждение не поколебали ни "улица", где с детства у внука было много друзей, ни школа, в которой, естественно, воспитывался культ страны пребывания. Он любил и эту страну, свою фактическую родину, где он жил, где появился на свет. Две родины сосуществовали в его сознании в органическом единстве, он любил их, как ребёнок любит и отца и мать. В то время - счастливое время - никакого противоречия в этом не было, да и не могло быть.
Эти убеждения сохранились у него и в дальнейшем, когда он взрослел, из ребёнка превратился в юношу, а потом и в мужчину. А уж убеждения, принципы у него, спасибо деду, были железные.
Со временем он перестал нуждаться в деде, в его советах и помощи. Да и взгляды их теперь совпадали далеко не всегда. Однако, он всегда сохранял уважение к нему и, может быть, единственного по настоящему, искренне любил.
Дед умер, когда ему было восемьдесят семь, а внуку двадцать два. Дед до последних дней сохранял ясность мысли, оставался самим собой. Никаких проявлений старчества, глядя на него, не замечалось. Он и чувствовал себя до последнего дня нормально, и умер неожиданно: утром как обычно встал, привёл себя в порядок, хорошо поел. Семья - родители, разошлась по своим делам, а вечером мать, придя с работы, нашла деда мёртвым, сидящим на диване.
Для него - внука, смерть деда стала испытанием, первой смертью близкого человека. Вместе с тем, он в тот момент был уже взрослым. Уже жил в гражданском браке с женщиной, на следующий год женился, так что...
Всё шло своим чередом.
Он закончил экономический факультет университета и работал в отделе продаж фабрики по изготовлению мебели. Сначала обычным менеджером, затем немного подрос по службе. Всё складывалось у него, в общем-то как и у всех. Будущее представлялось более-менее предсказуемым, во всяком случае, в общих чертах. Жизнь же, как и положено, распоряжается по-своему...
С чего началось ухудшение отношений между двумя дружественными соседними государствами он, да и любой простой смертный, вряд ли смог бы объяснить. У политиков свои резоны. Впрочем, он никогда особо политикой и не интересовался. Однако, между странами начало проскакивать непонимание. В газетах чем дальше, тем больше стали появляться критические выпады в адрес соседа, а вскоре пресса начала настоящий штурм позиций друг друга. На первых порах он не особо обращал внимание на всё это. Только удивлялся и, чего греха таить, был немного растерян. Он относился с любовью и к своей родине и к родине своих предков, однако всю жизнь в этом не было ничего взаимоисключающего. Обе любви сосуществовали без каких-либо препятствий. Он всегда, как учил его дед, открыто говорил об этом. Теперь же ему становилось не по себе. Средства массовой информации нагнетали если не ненависть, то уж, во всяком случае, нетерпимость, пренебрежительное отношение к оппоненту. Открыто отстаивать точку зрения, отличную от официальной, становилось небезопасно.
