Мы видели, как Тесси Райан подошла к Майклу и попросила его показать ей золотые соверены. Майкл вынул монеты из мешочка, висевшего у него на поясе, и положил их в ее протянутые ладони.

«Не делай этого, — хотелось сказать мне. — Не нужно».

— Они такие тяжелые и очень холодные, — сказала Тесси. — Я никогда не держала в руках столько денег. У моего отца была золотая монета, которую мы заложили ростовщику, но потом не смогли заплатить проценты по ссуде и в итоге потеряли ее.

Тесси перебирала соверены пальцами. У некоторых людей чужая удача вызывает зависть. От этой женщины жди неприятностей. И это еще один довод в пользу того, чтобы не рассказывать о Патрике Келли. Что если за его поимку назначена награда?

Мама отвела глаза от Тесси, которая все еще не выпускала деньги из рук, и, наверное, подумала: «Бедняги, что они могут знать про этот мир?»

— Я оставил свою волынку у Майры. Сейчас принесу, — сказал Майкл, спрятав монеты обратно в мешочек.

Ему нужно спрятать деньги в доме Майры, потом отнести их в сарай Оуэна и закопать в землю, глубоко и надежно.

*

Майра и Джонни повели всю толпу на плотный песок пляжа перед домиками, чтобы устроить там танцы. В небе неторопливо плыли розовато-пурпурные облака, отражаясь в водах залива.

— Как здорово танцевать так близко к волнам, — сказала Кати, когда Майкл затянул на волынке свой первый рил.

Жители Барны, хорошо знавшие друг друга, освоились в танце быстро и уверенно: пары сходились, хлопок в четыре руки, потом в две, потом руки за спину. Майра потянула в танец и людей из Рахуна. По мере того как с неба опускалась ночь и залив тонул в темноте, фермеры и рыбаки смешались и стали обмениваться в танцах женами и дочерями. Весь пляж наполнился музыкой и движением.

Вдруг за волнорезом я заметила плачущую маленькую девочку и подошла к ней.

— Что случилось? — спросила я. — Пойдем лучше потанцуем.

Но она заплакала еще сильнее.

— Как тебя зовут?

— Мэри.

— О, как Пресвятую Деву. Мою сестру тоже так зовут, хотя свое имя она произносит на ирландский манер — Ма-а-ри-и… Сможешь выговорить?

— Ма-а-ри-и, — повторила она сквозь всхлипывания.

— Прекрасно получилось, — сказала я. — А теперь расскажи мне, что с тобой приключилось.

— Я боюсь этой большой воды.

— Не стоит бояться. Залив сегодня вечером ведет себя хорошо — он такой тихий и нежный. Во время отлива, как сейчас, на береговой полосе появляются блестящие камушки, галька. Хочешь себе такой?

Она кивнула. Я взяла ее за руку и повела к краю воды. Там я выбрала круглый розовый камешек с зелеными и серебристыми прожилками и протянула его ей. Девочка потерла его и улыбнулась мне.

— Можно я его оставлю?

— Конечно.

— Только моей маме не говори.

— А кто твоя мама?

— Тесси Райан.

— Вот как. Ну ладно… Видишь того парня, который играет на волынке? Я выхожу за него замуж.

Она посмотрела на него, потом снова на меня.

— Повезло тебе.

— Повезло, — согласилась я и обняла ее.

Мэри подбежала к Кати Маллой, которая держала на руках свою дочурку Анни. Она показала свой камешек маленькой девочке, и та радостно засмеялась.

А на пляже Майра и Джонни подняли вверх руки и стали хлопать ими, сделав арку для танцующих. Первыми в нее нырнули наш Деннис и Джози, девочка, за которой он ухаживал. За ними последовали папа с мамой, а дальше уже потянулись десятки других пар. Faugh-a-Ballagh! Все с дороги!

Рил закончился. Майкл извлек из своего инструмента первые ноты джиги. Оуэн Маллой отыскал мою бабушку. Площадка была свободна, и они принялись отплясывать вдвоем. Плечи и руки бабушки оставались совершенно неподвижными, в то время как ноги выбивали ритм быстро и яростно. Оуэн Маллой едва поспевал за ней, но держался. Остальные танцоры взяли их в круг, хлопая в ладоши и подбадривая выкриками.

Первым не выдержал Оуэн.

— Довольно! — крикнул он. — Передышку, Майкл, прошу тебя!

*

— Мы празднуем нашу помолвку перед свадьбой, — сказал Майкл Оуэну Маллою, отпивая из бутылки, которую тот принес на берег из Аскибуоя. Я сидела на дамбе между ними.

— Очень неплохо провести эту церемонию без лишнего шума. Майору Пайку знать об этом не обязательно, — сказал Маллой, — поскольку он безвылазно сидит в своем большом доме из серого камня, стоящем на краю скалы дальше по берегу. Вся мебель, хрустальные люстры и ковры там привезены с другого края света и заработаны трудом таких, как мы с вами. А ее высочество, на чьих деньгах, собственно, и держится вся эта «хибарка», бродит там, как привидение, накачанная по самое горло настойкой опия. Молодой капитан там не живет, все время пребывая в своем полку. Местечко, от которого лучше держаться подальше, я вам скажу.

*

Было уже очень поздно, когда Майкл на Чемпионке в свете полной луны повел за собой Маллоев и остальных жителей Рахуна вверх по склону холма. Майра не пошла домой, а осталась пошептаться со мной у наших дверей, пока короткая летняя ночь не начала сменяться рассветом.

Я сказала Майре, что свадьба моя будет быстрой и тихой.

— Майра, то, как этот старый майор смотрел на меня, было просто омерзительно.

— Я знаю, — сказала она. — Ужасно противно, когда глаза мужчин шарят по твоему телу подобным образом.

— Но, Майра, я думала, что тебе нравится внимание.

Она покачала головой.

— Мне нравится, когда Джонни называет меня «моя жемчужина с белоснежными грудями». Но одна из его сестер как-то подслушала это, рассказала своему мужу, и теперь уже и другие парни прямо в лицо называют меня Жемчужиной.

— Я не знала.

— При членах нашей семьи они такого не говорят, — сказала она. — Это действительно дает мне своего рода власть. С помощью добродушного поддразнивания и шуток я могу заставить мужчин теряться в догадках. Но иногда я сама удивляюсь — где тут Майра, а где Жемчужина?

— Думаю, я тебя понимаю, Майра. У меня внутри тоже есть еще одна Онора, хотя это и не Онора, и она порой говорит совершенно возмутительные вещи. Но, Майра, обе они во мне дружно высказываются за Майкла.

— А я отдала свои белоснежные груди Джонни, — сказала она. — Как там в Святом Писании? «В руки Его предаю я мои…»

— Майра, не богохульствуй!

Мы обе рассмеялись.

— Майра, — крикнул Джонни из их хижины, — у тебя что, дома нет, куда ты могла бы пойти?

— Твоя Жемчужина готова! — ответила она, а потом шепотом добавила мне: — Надеюсь, он тоже.

После этих слов она подмигнула мне и торопливо ушла.

Глава 8

Даже тихая свадьба предполагает расходы — хотя бы на бутылки с poitín и плату священнику. Папа не хотел, чтобы Майкл тратил на это золотую монету, таким образом отбирая у него отцовскую привилегию. Поэтому нам пришлось ждать, пока лодки выйдут в море и у отца появится хороший улов, который можно будет продать.

Кладдахский адмирал принял решение, что их флотилия выступит через три дня после пятнадцатого августа. Я встала вместе с отцом за три часа до рассвета и помогала ему с сетями и парусами.

— Вот, папа, я тут напекла овсяных лепешек и еще положила с ними твою соль и золу, — сказала я.

Мне хотелось добавить: «Это» специально для тебя, папа, и в последний раз перед моей свадьбой. Но это могло бы прозвучать как зловещее предзнаменование. Поэтому я перевела взгляд на небольшую часовенку, которую отец построил много лет назад в качестве подношения морским ветрам, и прочла молитву.

Мы с Майрой и мамой стояли на берегу вместе с другими женщинами и смотрели, как двадцать лодок из Барны отплывают по все еще темным водам залива, чтобы присоединиться к людям из Кладдаха, следовавшим за белым парусом адмиральского судна, едва заметным на фоне неба. Попутный ветер гнал всю флотилию к центру залива.

— Хорошо идут, — сказала Майра.

— Лодка твоего Джонни держится среди лидеров, — заметила я.

— Он любит быть одним из первых.

*

Следующий день мы с мамой провели в Нокнукурухе, убирая в нашей хижине, пока Майкл помогал Оуэну в поле. Народ из Рахуна и барнские рыбаки объединились в meitheal, чтобы построить нам дом, который стоял отдельно от остальной деревушки, над плотным кольцом других домиков на выступе холма.