– П….ц! – только и сказала Тимофеева.

Мы пришли к самому началу. Почти никого не было. Лиза шутила на тему завещания, Юлька и Анька переглядывались. Неожиданный состав. Янка, которая считалась моей подругой, сказала, что я сама виновата и не фига с чужими пацанами танцевать. Еще была надежда на старших девчонок, из моего дома, мы ждали их за столиками около бара.

Когда они наконец появились, то тут же стали учить меня драться:

– Хватай ее за волосы и бей об стенку! Тут самое главное – быстро! Она наверняка будет ногами – так что старайся увернуться, а иначе кабздец!

– Это бред из-за парня драться! – скорчилась Катька.

– Да не из-за парня! Они на нее первые наехали. А Танюха тут ваще ни при чем! Это же он ее пригласил. Вот Ольга и бесится.

– А они разве не разбежались? Надька мне говорила – с концами. Типа, он ее бросил. Она вены себе пыталась порезать.

– Эта Ольга такая дура. А строит из себя «не плюньте рядом». Давно пора ей морду набить.

Подошла Надька и сказала, что через пять минут они нас ждут в женском туалете.

– Скоко их? – спросила Олеся.

– Хрен знает, ща пойдем посмотрим! – демонстративно разжевывая жвачку, ответила Юлька.

– Не ссы, прорвемся!

Когда мы зашли, там уже было много девчонок, и мы с трудом протиснулись между ними в маленькое пространство. Все притихли. Ольга стояла в центре, презрительно глядя на меня:

– Ну, че испугалась?

Если честно, то да. И больше всего я боялась, что она меня изуродует, все остальное, пожалуй, было не так уж и страшно. До этого я никогда не дралась с девчонками, только с братом, да и то скорее в шутку.

– Кого? Тебя что ли? Не смеши меня! – изо всех сил, стараясь изобразить бесстрашие, сказала я.

– Значит, не боишься! – усмехнулась она. – Тогда давай один на один, на фига девок притащила!?

– Давай! – не подумав, ответила я.

Девчонки с ужасом и недоумением посмотрели на меня и вышли. Мы остались с ней вдвоем, с другой стороны стояла Надя и держала дверь.

– Какого х…, ты с моим парнем танцевала?! – закричала она и подошла ко мне вплотную.

Ее глаза, горели какой-то несказанной ненавистью. Она схватила меня за руки, вонзив длинные ногти в кожу.

– Ни хрена он не твой парень, так что не твое дело! – огрызнулась я.

Она резко оттолкнула меня к стенке. Я ударилась головой об полуразбитое зеркало, висевшее над раковиной. Ольга снова подошла ко мне, попыталась ухватить за волосы, я успела удержать ее руки. Она была явно сильнее.

Я терпеть не могу, когда бьют по ногам, но если бы я не ударила, она окунула бы меня головой в раковину, многих девчонок уже били здесь об нее, от этого она треснула. Говорили даже, что одну девушку ударили головой о край, и она умерла. Ольга отпрянула, а затем тоже начала бить ногами, я пыталась увернуться. Ей удалось схватить меня за волосы. Я ударила ей в грудь, она достала нож и прислонила к моему лицу:

– Я тебе всю рожу расцарапаю!

И мне стало страшно по-настоящему, внутри все похолодело.

В этот момент вошла Наташка Кострова.

– Какого хрена ты здесь делаешь! – Оля повернулась к ней.

– Не трогай ее! – Наташка, стояла и невозмутимо, скорее даже равнодушно смотрела. У нее были длинные светлые волосы до пояса, которые она носила распущенными, так что они окутывали ее и скрывали худощавую фигуру; азиатский разрез глаз сочетался с мелкими едва заметными веснушками.

– Без тебя как-нибудь разберемся! Нам защитников здесь не надо! У нас все чин чинарем, по-честному! Один на один.

– Ты че, оглохла, что ли! Руки убери, не трогай ее! Тронешь ее – будешь иметь дело со мной! У тя совсем крыша поехала?! Хочешь проблемы, я тебе их организую! – Наташка отодвинула Ольгу, взяла меня за руку и провела к двери вперед себя.

– С ума сойти, ты за эту тварь заступаешься? – усмехнулась Ольга.

Мы вышли, около входа толпились девчонки, они смотрели на нас и перешептывались, почти никто не танцевал. Я отряхнула джинсы – на ногах уже чувствовались синяки.

– Спасибо! Никогда бы не подумала, что ты будешь за меня!

Хотя мы и жили в одном доме, но как-то не особенно дружили. Она меня недолюбливала из-за того, что отец привозил мне много красивых дорогих игрушек. Когда мне было года четыре, папа привез мне из Швеции серого ослика с розовыми ушами. Он мне очень нравился, я даже не засыпала без него. И вот однажды она зашла за мной и позвала гулять. Ослика я взяла с собой. Она посадила его на качели и стала качать. На улице было ужасно грязно и слякотно. Я боялась, что он упадет, и просила ее не качать. Она сказала, подумаешь, ну и что. И он упал в самую грязь, и сколько бы мы с мамой не пытались его отстирать – бесполезно. Я тогда безумно расстроилась, плакала целый день.

У Наташки никогда не было отца и игрушек тоже. Они жили очень бедно, донашивали одежду друг за другом, их было трое в семье – все девчонки. Мать как могла, поднимала их – работала целыми днями. Но все новое доставалось старшей – Марине, да еще и Ильинский, который очень нравился Наташке стал встречаться с Маринкой. За это она ненавидела ее лютой ненавистью.

– А я и не за тебя! Я это сделала только ради Коли, так что ему говори спасибо! – Она довела меня до столика, где сидел Коля.

Он повернулся к нам:

– Спасибо.

– Вот еще! – фыркнула Наташка и ушла. Она сказала моим девчонкам, чтобы они ко мне пока не подходили, и они ее послушались.

Коля взял меня за плечи и усадил рядом. Мне совсем не хотелось разговаривать, тем более с ним. Было как-то стыдно и неприятно. Всё казалось нелепым. Коля достал из кармана платок, смочил его в рюмке с водкой и стал аккуратно смазывать ссадины, которые остались на моих руках от Ольгиных ногтей.

– Щиплет! – нахмурилась я.

Он подул на царапину.

– Не надо! – я попыталась выдернуть руку.

– Потерпи – до свадьбы заживет! Зачем ты стала с ними драться, не соображаешь совсем!

– Затем! – разозлилась я, вскочила и побежала к выходу. Еще нравоучений мне только не хватало! Почему-то он меня раздражал своей заботой, к тому же настроения совсем не было.

Он догнал меня на выходе:

– Ну, прости, не обижайся! Я просто думаю, глупо это все, когда девчонки дерутся. Зачем? Ерунда какая-то.

Я рассержено посмотрела на него.

– Подожди – вещи возьму! – Он вытащил, зажатый в ладошке номерок, и пошел к раздевалке.

Коля проводил меня до самой квартиры.

– Пока! – сказала я.

А он стоял и как-то виновато смотрел на меня. Я молча ушла.

На следующий день около двенадцати, кто-то робко нажал на звонок. Я подумала, что это мама вернулась из магазина и открыла в чем была, то есть в старых рваных джинсах и рубашке брата. На пороге стоял Женя и улыбался:

– Привет!

– Ага! – только и ответила обалдевшая я.

– Выйди – поговорим!

Я покорно вышла, стыдливо прикрывая рваные джинсы.

– Я тут это. Хотел тебе сказать, извини вобщем! Мне Колян про вчерашнее рассказал… – он замялся.

– А! – в полушоке, говорю я. – Да, ничего! Нормально все!

– По-дурацки вышло… Понимаешь, просто Ольга, она …

– Нет, не надо! Не говори ничего! Забыли! – перебила его я. Мне ужасно не хотелось говорить с ним об этом.

– Да, хорошо! Я понимаю все! Просто, мы с ней расстались, и она хочет все вернуть назад! Психует из-за этого! Это пройдет!

– Ты только поэтому пришел?

– Нет! Я спросить хотел, ты пойдешь на дискотеку?

– Да, нет, наверное, мне вчерашнего хватило! – улыбаюсь я. – А что?

– Не, ничего! Я так просто спросил, думал, может, с нами пойдешь?!

Удивленно смотрю на него, этого я не ожидала. Даже досадно стало, что отказалась.

– Ладно, пока тогда. Увидимся, – он вызвал лифт и уехал.

Я не видела его целую неделю. Стояли сильные морозы. В воскресенье я возвращалась от бабушки. Она живет в Королёве, это совсем недалеко от Мытищ, следующая станция по железке или двадцать минут на автобусе, или тридцать пешком. Я забрала у нее чистое белье. У нас тогда не было стиральной машины, а у бабушки была, и мы иногда возили к ней постельное белье. Я прождала электричку минут сорок, попала в перерыв. Промерзла до костей, ноги не слушались, руки не шевелились, да еще ручка от пакета с бельем предательски врезалась через тонкие перчатки прямо в ладонь, из глаз текли слезы, а волосы от дыхания стали белыми. В электричке согреться я не успела, она шла минут пять, даже не семь. Поэтому, когда я вышла на третьей платформе в Мытищах и перешла через мост – окоченела еще сильней. Женя шел мне навстречу со стороны Химволокна в расстегнутой куртке со свисавшим шарфом, за ним шли ребята с магнитофоном, из которого орала Metallica. Они обогнули памятник Ленину, который почему-то стоит лицом к заводу и спиной к вокзалу, вокруг него растут высокие ели, а по периметру – низкая ограда.