– Элис, – представилась она, салютуя мне бокалом. – Элис Дайер, психолог, гипнотерапевт. Визитки оставить не могу – вы не предоставили мне такой роскоши. Помните меня? – с легкой издевкой спросила она.

– Жертва Коллекционера, – прошептал я, неотрывно глядя на Элис.

– Именно так, первая жертва Коллекционера, – подтвердила она и, повернувшись к Смерти, спросила: – Давай вежливее, дорогой, чем именно ты остался недоволен?

– Ты видела, кем он меня выставил? – начал жаловаться Смерть. – Я веками оттачивал свой образ: женщина в длинном платье под черной густой вуалью, старуха или «безликое нечто» с косой и в балахоне. Таинственные, мистические личности, приходящие в смутные времена, когда человеческая жизнь находится на стыке двух миров: реального и потустороннего. А он что сделал? Ну вот что он сделал?

– Дорогой, давай попробуем вести конструктивный диалог, – перебила его Элис. – Сформулируй главную причину своего недовольства творчеством Дмитрия, пожалуйста.

– Он дал мне это! – Смерть снова презрительно указал на свое тело. – Наделил меня внешностью обычного подростка, выставив бездельником, который праздно шатается по миру в поисках неизвестно чего.

– Дмитрий, – обратилась ко мне Элис, – что вы на это ответите?

– Да, но… – замялся я, – но Смерть способен менять обличья. Вы же принимаете внешность любого человека.

– Я-то принимаю, – усмехнулся Смерть, – но ты сделал меня таким! Именно таким, понимаешь? Ты придумал мне конкретное лицо.

– Я считаю, – медленно произнесла Элис. – Я считаю, Смерть пытается сказать, что ему некомфортно представать перед читателями ваших рассказов в излишне обыденном образе. Мне кажется, он испытывает обиду на вас, Дмитрий, поскольку вам не удалось отразить в образе героя того глубокого внутреннего наполнения, что присуще Смерти, на его взгляд. Образ, тщательно создаваемый им тысячелетиями, был разрушен и изничтожен в ваших творениях. Я правильно тебя поняла, дорогой? – спросила Элис, обращаясь к Смерти.

– Все именно так, – важно кивнул он.

– Значит, поэтому вы все здесь собрались? – догадался я, наконец. – У вас накопились претензии к автору?

– Претензии?! – откуда-то из толпы вновь вышел Собиратель. – Ты оставил нас покрываться пылью на одиннадцать… почти двенадцать лет! Как только в печать ушла твоя первая книга, старые рассказы остались навсегда забыты. Пошел «новый уровень», как ты его называл. В твоем творчестве не осталось места старым героям!

– Да, но я… – попытался возразить я и сразу же осекся.

– Что ты? – настойчиво переспросил Собиратель. – Что ты?

– Я собирался написать рассказ, – сбивчиво начал оправдываться я. – Историю, в которой соберутся вместе Смерть, Собиратель, Безбожник, Леди…

– И где он? – спросил Собиратель, укоризненно глядя на меня из-под широкополой шляпы. – Где рассказ великого и ужасного Дмитрия Стаина? А? Но я знаю! Я знаю, что ты вместо этого написал! Вместо того, чтобы рассказать о нас, ты рассказал историю из жизни Дайаны и Макса – героев твоей первой книги! Даааа! Мы все знаем, Дима. Ты променял нас, принесших тебе первое признание читателей, на них – выглаженных, образованных, утонченных книжных героев! Знаешь, как ты описал меня?

Собиратель порылся в сумке и достал потрепанную тетрадь, точь-в-точь как ту, где я любил делать заметки, работая над первыми рассказами. Пролистав страницы, он нашел нужное место и зачитал:

– «Сидит тут, весь такой мрачный. Серый плащ, черная шляпа, брюки и сумка. А вот лицо какое-то неприятное. Развелось уродов» – это он обо мне так говорит, – пояснил Собиратель. – Я у него урод! А вот как он описывает ту же Дайану в первой главе своей книги.

Собиратель положил тетрадь в сумку и, достав от туда хорошо знакомую мне обложку, прочел:

– «Повернув голову, я с нежностью посмотрел на жену: темные волосы, собранные в аккуратный хвост; зеленые глаза, сосредоточенно читающие текст; тонкие пальцы, плавными движениями перелистывающие страницы на экране…» – а Дайана, между прочим, даже не главный персонаж. Так, второстепенный герой, присутствующий лишь в начале произведения, – пояснил Собиратель. – Я же, – продолжил прислужник Смерти. – Главный герой нескольких рассказов, не говоря уже о моих второплановых ролях. И что я получил за свои заслуги? – риторически спросил он, обращаясь к толпе, – Звание урода, пожизненное место на пыльном чердаке, запись о профессиональной непригодности в трудовом соглашении и ненависть со стороны экс-коллег. Спасибо тебе большое, Дмитрий Стаин! Удружил… – Собиратель со злостью захлопнул книгу и бережно уложил ее в сумку.

– Ладно, – нетерпеливо согласился я. – Мне все понятно: вы незаслуженно забыты и достойны большего. Но что вы сейчас от меня хотите?

– Мести, – просто и коротко произнесла Элис. – Мы все собрались тут для того, чтобы вы получили по заслугам. Думаете, самый большой страх писателя – оказаться лицом к лицу с недовольными героями его творений? Нет, Дмитрий, – Элис неожиданно хищно улыбнулась. – У нас для вас приготовлен особый сюрприз.

Поигрывая бокалом, она медленно приближалась, в упор смотря мне в глаза. Мне же хотелось сжаться в размерах и незаметно убежать прочь. К сожалению, это было невозможно.

– Мы похороним вас, мистер Стаин, как вы похоронили нас. Смерть не станет брать вашу душу, и вы проведете в своей могиле ровно двенадцать лет, жалобно скуля и скребясь внутри гроба. Когда вы переживете все то, что по вашей милости пережили мы, вас откопают. Однажды где-то в мире появится спятивший сорокачетырехлетний мужчина, не способный писать, ясно мыслить, даже рассказать, кто он такой и что с ним произошло. А Дмитрий Стаин останется без вести пропавшим. Несколько его книг будут со временем забыты и похоронены на задворках крупных библиотек, а имя… Да кому нужно ваше имя?

Элис подошла вплотную ко мне, наклонилась, и, обдав едва уловимым ароматом мягких, обволакивающих духов, прошептала:

– Ты посмел сделать меня куклой. Куклой! Безвольной игрушкой в руках психа. Этого, Дима, я никогда не прощу!

– Взять его! – произнесла она, уже выпрямившись.

Джил, в одно мгновение перепрыгнувший барную стойку, схватил меня справа, Ивейн удержал за другую руку. И хватка их была настолько жесткой и сильной, а действия так хорошо скоординированы, что о том, чтобы отбиться не могло быть и речи.

«Может, получится завязать драку по дороге?» – подумал я, но тут ко мне подошла Айлин, что-то пробормотала, сделала движение рукой, и мир погрузился во тьму. Я пришел в себя в тесной коробке. Первым делом ощупал карманы, надеясь найти телефон – ничего. Ноги и голова упирались в стенки ящика так, что я даже не мог выпрямиться в полный рост. Поняв, что меня действительно похоронили заживо, я оцепенел. Паника накатила пронзительной, слепящей волной, и я, как сумасшедший, начал тарабанить по стенкам, что-то крича и зовя на помощь. Может, могила еще свежая? Может, меня кто-то услышит и поможет выбраться? Честно говоря, в тот момент я вообще оказался неспособен здраво рассуждать, охваченный эмоциями и призрачной надеждой на возможное спасение.