С любой другой партнершей я бы не мешкал, и удовлетворил бы свою физиологическую нужду. Но во мне проснулась иррациональная потребность защитить эту малышку… даже от самого себя.

Я надеюсь, что она спит и не замечает, как сильно мой член прижимается к ее спине. Я не удержался от того, чтобы лечь рядом и притянуть ее к себе… быть рядом с ней. Но это только делает хуже. Иррациональные мысли и чувства терзают меня.

«Она принадлежит мне. Я должен донести это до каждого. Нет! Если поддаться желанию, то «Древо Жизни» отнимет ее, как только семя сделает свою работу, и она забеременеет. Но «Древо Жизни» в любом случае заберет ее. Если ее не трахать, она не забеременеет. Они такого не потерпят. Да я сам слечу с катушек, если не трахну ее…»

Сколько ей лет? Она выглядит такой молодой… и такой невинной… Я до сих пор понятия не имею, за что ее привезли на Терра-Альфу. Она такая маленькая… Собственно говоря, все женщины маленькие для нас и не очень подходят анатомически. Это происходит потому, что смешивание ДНК хищника работает только на мужских хромосомах. Мы зависим от женщин с ДНК человека для размножения… и чтобы удовлетворить сексуальное влечение.

Для меня это никогда не было проблемой. Я знаю, как подготовить женщину, чтобы она могла принять меня.

Но… Ларона — я припоминаю ее имя — слишком хрупка даже для обычной женщины.

Однако доктор Барнер, кажется, не увидела никаких проблем. Я представляю себе, как раздвигаю ноги Лароны и медленно проталкиваю в нее член. И я представляю, что ей это нравится…

— Ну конечно, Ромео, — тихо говорю сам себе. Она боится меня, словно дикого зверя. И оказаться ко мне настолько близко — определенно, последнее, чего она желает. «Но именно для этого она здесь. И если ты это не сделаешь, ее передадут другому…»

Только от одной этой мысли я становлюсь агрессивным! Я чувствую, что мое настроение меняется, поэтому медленно отстраняюсь от малышки — это стоит мне сил и выдержки, но потребность защищать ее помогает мне.

Взглянув на лицо Лароны, я понимаю, что она спит. Ее губы приоткрыты и расслаблены, а веки трепещут. Я покидаю комнату практически беззвучно — одно из преимуществ моих генов. Несмотря на свой размер, я могу двигаться бесшумно. Нормальные люди замечают, что я стою позади них, только когда уже слишком поздно. И только, если я сам этого хочу.

Закрыв дверь в комнату Лароны, я иду в гостиную и провожу рукой по экрану коммуникатора, вмонтированного в журнальный столик. Я набираю код для соединения с Кроу. Видимо, он еще не спит, потому что настенный экран включается, и на нем появляется лицо Кроу.

— Как ты, брат? Доволен своей партнершей? — начинаю я разговор.

— Естественно, мужик. Немного боится, но это пройдет.

Я хмыкаю, и Кроу, я уверен, замечает, что меня что-то беспокоит. Хотя ему всего двадцать пять и он самый молодой в нашем подразделении, Кроу — тот, с кем я тесно дружу. Он пришел в нашу команду два года назад и лишь год назад был принят в программу «ИНБРИД» из-за своей эмоциональной уравновешенности. У него было только две партнерши.

— Что случилось, Торн? — У парня ярко-голубые глаза, при взгляде в которые сразу понимаешь, что Кроу способен добраться до сути проблемы прежде, чем ты сам ее осознаешь. В целом, так и есть, и у меня, черт побери, огромная проблема.

— Это из-за моей новой партнерши.

Кроу хмурится.

— Она тебе не нравится?

Я качаю головой.

— Наоборот. Она нравится мне слишком сильно.

Кроу молчит какое-то время, а потом спрашивает:

— Как сильно?

— Я чувствую собственничество по отношению к ней.

Кроу резко втягивает воздух и тихо чертыхается:

— Это не хорошо, брат, ты же знаешь. Это запрещено. Если «Древо Жизни» что-то заподозрит… Ты же помнишь, что они сделали с Арроу.

Я киваю. Я хорошо помню историю шестимесячной давности. Сначала с партнершей у Арроу все шло хорошо. Но когда она забеременела от него, и «Древо Жизни» захотело ее забрать, он потерял над собой контроль и сбежал с ней за территорию. Понятия не имею, куда он собирался пойти, но история закончилась плохо. За ними послали подразделение из сектора «C» и убили Арроу. Его партнершу найти не смогли — Арроу спрятал ее. Он так и не сказал, куда. Я был тем, кто, наконец, нашел ее через несколько дней. Когда Арроу не вернулся, она, должно быть, попыталась выбраться в одиночку — невозможное для женщины! Окраины Терра-Альфы — это тропические джунгли и, кроме хищников, ядовитых фруктов и растений, наибольшая опасность в них — краулеры! У женщины не было шансов. Группа краулеров выследила ее. Они изнасиловали ее и травмировали настолько, что она умерла. Найдя ее, я смог уловить на ней двадцать различных запахов. Я со своим подразделением разыскал и убил каждого из этих проклятых мудаков-краулеров. Это был мой долг перед Арроу. Он был мне братом.

— Торн.

Я выныриваю из своих мыслей и смотрю в камеру коммуникатора, чтобы Кроу мог видеть мое лицо.

— С тобой будет то же самое, что и с Арроу. Расскажи доктору Барнер. Она заберет малышку и не проронит об этом ни слова. Ты же знаешь, эти чувства неправильные. В лучшем случае они тебя спишут, в худшем — пустят пулю в лоб.

Нас с ранних лет убеждали, что подобные чувства — генетическая патология. Если нам повезет, у нас не разовьются такие сильные чувства к партнерше. Но правда в том, что это происходит снова и снова.

— Если это неправильно, почему оно не чувствуется неправильным? И почему это происходит раз за разом, хотя генетически невозможно?

Кроу пристально смотрит на меня.

— Об этом опасно даже думать, брат.

— Я знаю.

Правда в том, что мы кое-что утаиваем от «Древа Жизни». Мы рано поняли, что крайне опасно, если они начнут воспринимать нас как угрозу. Они считают, что своими нелепыми правилами обеспечивают порядок среди нас.

Напяливать на каждую партнершу различного цвета комбинезоны, чтобы другие знали, что она — табу и относится к одному из нас. Фигня! Как будто подобные запреты что-то решают. Истина заключается в том, что мы можем общаться друг с другом при помощи обоняния на таком уровне, о котором обычные люди не имеют ни малейшего представления. Мы можем учуять запах другого мужчины на женщине, если она была в его постели. Никто не тронет женщину, которая принадлежит другому. Мы даже чувствуем, когда она нас хочет, когда боится или когда наступает подходящее время, чтобы забеременеть. Но мы держим это в тайне от «Древа Жизни». Это испугало бы ученых, узнай они, что мы чувствуем их на таком уровне, который они не могут контролировать.

Наше столь сильное обоняние также является причиной, почему «ИНБРИД» так популярна среди нас. Женщины, которые включены в эту программу — чистые. На них нет запаха другого мужчины, как на женщинах из сектора «B». Истина в том, что это против нашей природы — трахать женщин, которые незадолго до того принимали других мужчин. Но даже доктор Барнер этого не знает… Мы держим рот на замке — в этом мы единогласны. Это негласный закон, который неоспорим для всех подразделений. История с Арроу доказала, что мы должны держать «Древо Жизни» в неведении. Я, как и все мы, вырос в секторе «C», с четырнадцати до восемнадцати лет проходил обучение. Потом поступил в свое подразделение. Ничего другого я не знаю. Прежде я не ставил свою жизнь под вопрос… но сейчас нахожусь в конфликте интересов.

— Ты должен отдать ее и попросить другую партнершу, брат, — вырывает меня из моих мыслей Кроу.

Я качаю головой.

— Я выполню свою работу. Мне просто нужно успокоиться. Если я ее трахну, мне станет легче.

Он смотрит на меня с сомнением.

— Почему я не верю?

— Дай мне шанс. Я не могу отпустить ее.

Он вздыхает:

— Черт, Торн… ты испытываешь нашу дружбу. Приходи завтра, и давай вместе потренируемся. Хороший бой, чтобы выпустить пар.

— Отличная идея, брат. Около полудня буду у тебя.

Кроу что-то бурчит, и экран гаснет. Я знаю, что сам себя обманываю. Ничего не изменится… независимо от того, притронусь я к Лароне или откажу себе в этом. Ларона — мое естественное дополнение. Это та часть, которая может сделать меня цельным и дать мне покой. Но, к сожалению, она чертовски меня боится.