Вполне естественно, что моё тело так отреагировало на неё. Ведь она самая красивая женщина в мире, поэтому для неё это, наверное, обычное дело, когда у мужчин вокруг неё была сильную эрекцию.

Я обошел вокруг неё и включил воду, чтобы наполнить ванну. Ванна в моей хижине была достаточно большой даже для меня, чтобы растянуться. Я добавил немного свежей лаванды в воду, чтобы помочь девушке немного расслабиться, и вернулся. Схватился за полы рубашки, и снял её с этой милой девушки.

Но ее большая грудь, и мысль о том, что она полна молока, заставила меня облизнуть свои губы. Для меня было бы честью коснуться языком её груди, и я надеюсь, что она позволит мне сделать это, как только я докажу, что могу быть хорошей парой для неё.

Я снова поднял Лолу и её ноги обвились вокруг моей талии, но в этот раз она сама толкнула себя немного вниз так, что моя каменная эрекция стала тереться об неё. Ее твёрдые соски уперлись в мою грудь. Глубоко вздохнув и почувствовав её тепло, я понял, что долго не продержусь.

— Ты нуждаешься во мне, Лола? Чего бы ты хотела: мой рот или член?

Глава 5/ Лола

Я шокировано смотрела на него. Он и правда сказал, что сделает то, что я хочу?

Лицо Блю совершенно нейтральное, как будто он просто предложил мне сделать чашечку кофе, а не объявил о том, что хочет доставить мне удовольствие.

Это, что, нормально для него?

Его глаза встретились с моими, а затем опустились на мои губы. Я могла точно сказать по его стояку, что ему нравится идея доставить мне удовольствие, и я сражена, как легко он предложил мне сделать это.

Он был незнакомцем для меня, но что-то внутри меня искрится.

Ревность. Вот что.

— Ты можешь опустить меня вниз, пожалуйста? — спросила я, но когда постаралась от него отстраниться, его твёрдый член потерся об меня снова.

Я прикусила губу, чтобы сдержать себя от стона и не показать, что мне понравилось это.

Блю нехотя опустил меня в ванну, и я прикрыла руками грудь. Он же вздохнул и, развернувшись, ушел. Я вздохнула от облегчения и попыталась удобно устроиться в ванне.

Она большая и массивная, Блю, должно быть, с легкостью помещается в ней. Я закрываю глаза, когда тёплая вода поднимается всё выше и выше, почти достигая шеи, расслабляя мои окаменевшие мышцы.

И вдруг что-то коснулось моей ноги.

Чёрт, я чуть не выпрыгнула из ванной, но Блю хватает меня, останавливая.

— Ванные комнаты небезопасны. Теперь я прослежу, чтобы в следующий раз у меня с собой было здесь полотенце, прежде чем я оставлю тебя в покое. Ты можешь пораниться. — Говорит он как будто не сам только что напугал меня.

— Я бы не подпрыгнула, если бы ты не напугал меня. — Я приложила руку к груди пытаясь успокоить сердцебиение. — Как кто-то твоего огромного размера может двигаться так тихо?

— Всё очень просто. Просто твой слух не так хорош как мой. Но теперь я знаю об этом и позабочусь, чтобы всегда шуметь, чтобы не напугать тебя.

Он схватил в руки мыло, потёр им об мочалку и, отложив его, начал тереть мочалкой мою ногу.

Господи, да что не так с этим человеком? Что мне с ним делать?

— Я сама могу помыться, — сказала я ему, потянувшись за полотенцем.

Но он проигнорировал меня и просто дальше продолжил намыливать мои ноги.

— Я сам позабочусь о тебе.

Голос Блю твёрдый и мягкий одновременно, сладкая боль вспыхнула у меня между ног. Он закончил мыть одну мою ногу и перешел к другой. Его движения такие мягкие и нежные, что мне уже совершенно не хочется сопротивляться, а хочется полежать и отдохнуть.

Я понимала, что должна чувствовать себя странно, позволив совершенно незнакомому мужчине мыть меня, но, чёрт возьми, если он хотел этого, то пусть сделает. Что-то внутри меня говорило мне, что рядом с ним я в безопасности. К тому же я не думала, что когда-нибудь кто-либо беспокоился обо мне и моей безопасности. Даже моя собственная мать. Наоборот, это я всегда тратила свое время, беспокоясь о ней.

Когда мне было пять лет, я всегда старалась убедиться, что она поела и многое другое. Поэтому для меня забота, исходящая от Блю в новинку. Мне приятно это и я хочу как можно больше впитать это чувство.

Блю продвигался вверх по моим бедрам, и мои ноги невольно открылись для него.

— Ты всегда предлагаешь доставить удовольствие женщине? — Этот вопрос сорвался с моих уст, и ревность вновь подняла голову.

— Нет. Я никогда раньше не предлагал ни одной женщине удовлетворить её, — ответил он мне. Мягкая ткань мочалки прошлась у меня между ног, и его большая рука раздвинула мои ноги шире. Я почувствовала, как моё дыхание прерывается. Я едва могла оторвать взгляд от его руки между моих ног, а Блю смотрел мне в лицо.

— Я предложил это только тебе.

Другой рукой он взялся за край ванны и немного наклонился ко мне.

— И я сделаю это только для тебя.

Он стал наклоняться ко мне еще ближе, и я была заворожена светом золотых искр в его глазах. Рот Блю обрушился на меня и наши губы соединились. Его губы полные и мягкие взяли меня в плен, и он просунул свой язык в мой рот. Я почувствовала голод и отчаяние в этом поцелуе. Я почувствовала, как он жаждет меня, и этот поцелуй и его рука между моих бедер лишили меня всякого контроля.

Блю отпустил мочалку, и я почувствовала скольжение его пальцев по моей киске. Я ахнула, когда он заскользил по моему клитору. Он разорвал поцелуй и уперся своим лбом в мой.

— Этого ты хочешь? — прорычал он, и мои бедра дернулись ему навстречу.

Господи, я так нуждаюсь в ещё большем давлении. Но он скользил по клитору с дразнящей мягкостью.

— Мне нужно немного сильнее. Пожалуйста, — стала умолять я, раскрывая бедра еще шире.

— Так? Скажи мне, как ты хочешь.

Я открыла глаза. Блю смотрел на меня, ожидая, что я скажу ему, как я хочу.

— Сильнее, Блю.

Он стал сильнее надавливать пальцем на клитор.

— Да, Блю. Прямо там. — Мои стоны стали набирать скорость по мере того, как он все сильнее и сильнее скользил подушечкой пальца по моему клитору. Я откинула голову и закрыла глаза. И тут же волна оргазма ударила по мне быстро и жестко, заставляя дрожать моё тело. Блю следил за своими движениями, и когда я почувствовала, что удовольствия слишком много и попыталась отстраниться, он зарычал, из-за чего мои глаза распахнулись. Он тяжело дышал, как будто был очень зол.