- Май, Алька! – позвал я ребят, которые уже вложили мечи в ножны и беседовали с мальчиком, рискнувшим зайти на площадку.

- Тошка, - представила мне Алия мальчика, - познакомься, это Алекс.

- Рад знакомству, Алекс! – склонил я голову, - Извините, мне надо сбегать домой.

- Что случилось? – удивился Май, - Если надо, давай сбегаем вон туда, - показал он в сторону известного сооружения.

- Я сам не знаю, Май, мне кажется, я там что-то забыл. Прибегу, и вспомню!

- Вернёшься? – приуныла Алия.

- Не знаю, Алька, если что, возвращайтесь домой без меня, не ждите.

Я побежал домой, не понимая ещё, что меня туда тянет.

Запыхавшись, вбежал я в свою комнату, с удивлением осмотрел её, ничего не понимая. Подошёл к окну, пытаясь увидеть отсюда своих брата и сестру. Ничего, конечно, не было видно, кроме зелени. Зоопарк тоже далеко. Где-то там был павильон, в котором осталась Катя со своим человеческим другом.

Глядя в окно, на парк, не сразу заметил, что наливаюсь радостью, упругой силой.

«Папа!», - понял я.

- Папа, это ты?

- Да, сынок! Антошка.

- Что-нибудь случилось? – с тревогой спросил я.

- Ничего особенного, Тошка, я уже успел соскучиться по тебе, подумал, вдруг, со мной что-то случится?

- Папа! – испугался я.

- Нет, сын, ничего опасного со мной не происходит. Просто я подумал, вдруг с тобой что-то может произойти, когда меня рядом не будет? – начал успокаивать меня папа, - Как в тот раз, когда ты вдохнул жизнь в девочку, сам потеряв много сил. Чтобы этого не случилось в дальнейшем, я решил познакомить тебя с потоком Силы. Пока что ты будешь только получать подпитку, а не использовать Силу, как тебе заблагорассудится.

- Не доверяешь? – улыбнулся я.

- Обычно детям твоего возраста не разрешают пользоваться Силовым контуром.

- Катя говорила, что я смогу выжить со стрелой в сердце. Это правда?

- Правда, малыш, но, получив подпитку от контура Силы, ты даже не потеряешь сознания. Почему-то я не хочу больше подвергать тебя опасности.

- Папа, ты хочешь куда-то нас с Катей отправить?

- Катя тебе всё объяснит, Антошка.

- Можно вопрос, папа?

- Спрашивай, сын.

- Я могу спасти Катю?

- Конечно!

- В любом случае?

- Она нам очень нужна, Антониэль, приложи все силы, чтобы вернуть её живой и здоровой.

- Спасибо, папа!

Ласковое объятие, поцелуй, и всё пропало.

К счастью, ощущения горечи не настало, наоборот, остались лёгкая радость и присутствие родного существа. Попробовать поговорить с мамой? Я прикоснулся к контуру Силы. «Мама!»

- Сынок? – удивилась мама, обрадовавшись и не веря, что говорит со мной.

- Мама, - сказал я опять, ласкаясь, как котёнок.

- Антошка, неужели это ты?! – тёплая волна охватила меня всего.

- Да, мама, - промурлыкал я, - мне папа разрешил!

- Как я счастлива! – ответила мне мама, - Спасибо тебе, Антошка! Ты только что подсказал мне ответ на вопрос, поставивший меня в тупик. Благодаря тебе я с лёгкостью вышла из затруднительного положения. Как я ошибалась, что любовь к сыну будет мне мешать!

- Мама! – понял я, - Ты скучала по мне?!

- Это мягко сказано, Тошечка! Я тосковала безмерно! Спасибо твоему папе, что дал возможность снова обнять тебя! – я почувствовал такую ласку и нежность, что задохнулся от счастья. Мама не спрашивала меня ни о чём. Зачем? Она и так всё знала. Нам только не хватало общения. Жаль, доступ к контуру у меня был очень ограничен. Сегодня, вот, почему-то мне подарили эту радость.

- Какой ты, всё-таки, непонятливый! - засмеялась мама, - Сегодня у тебя день рождения, сын!

- День рождения? – удивился я.

- Ну да, - смеялась мама, - когда-нибудь все рождаются!

- И сколько мне исполнилось? – обескураженно спросил я. Мама ответила:

- Считай, что тебе двенадцать, и ты ровесник Маю.

- А на самом деле? – упрямился я, - Ровесник Алии? Или младше?

- Тошка! – опять весело засмеялась мама, - Ты ведь сам знаешь, сколько тебе, но сегодня именно тот день, когда твоё тело совершило, однажды, первое деление. Поэтому будем считать этот день днём твоего рождения, хорошо?

Я немножко подумал. Если я называю маму мамой, значит, две своих предыдущих жизни я уже прожил, зачем на них оглядываться? Можно только опереться на опыт прожитых лет. Или вспомнить ошибки. Впрочем, мысленно вздохнул я, не исключено, что те же самые ошибки я буду совершать раз за разом, даже не замечая, не вспоминая, что уже ошибался.

- О чём, малыш, задумался?

- Ты всё знаешь, мама, - ответил я, - эти ваши с папой подарки, они на день рождения?

- Да, мальчик мой, сегодня тебя признали нашим сыном, а я оказалась такой занятой, что не смогла лично поздравить тебя с этим событием, и, если бы не папа, даже не поговорила бы с тобой! Поздравляю тебя, Тошка, и до свидания! Мне надо продолжать вести Совет.

- Мама! – крикнул я, но ощущение присутствия мамы пропало. Я вздохнул, улыбнувшись: всё-таки разговор состоялся, меня любят!

Когда я очнулся от эйфории, услышал, что в мою дверь стучатся, и, наверное, давно, потому что уже сердятся.

- Входите! – разрешил я, и в мою комнату вошла сердитая Катя и взволнованные Алия и Май.

Увидев на моём лице блаженную улыбку, они успокоились, но Катя всё же не преминула упрекнуть меня:

- Почему так долго не открывал? Опять разозлился на меня?

- На тебя? – сильно удивился я, пытаясь вспомнить, чем меня могла разозлить Катя. Потом вспомнил:

- А, этот, человек? Кто он для тебя?

- Знакомый, - растерялась Катя.

- Нет, Катя, я не злился, я разговаривал здесь с мамой и папой. У меня, оказывается, сегодня день рождения.

- День рождения? – удивилась и обрадовалась Катя, - Тебя можно поздравить?

- Поздравляйте! – смилостивился я, широко улыбаясь, и первая сорвалась со своего места и повисла на мне Алька, за ней Май. Потом меня захватила Катя, подняв на руки и закружив по комнате, а я радостно верещал, схватив её за шею.

- Тошка! - смеялась Катя, - Я так рада за тебя! Что будем делать?

- Закажи большой вкусный торт, Катя, будем пить чай!

- Тогда вылезайте из своих боевых доспехов, и идите в столовую, я сейчас приготовлю праздничный ужин.

Ребята разбежались по своим комнатам, я переоделся, на этот раз не забыв умыться, и пошёл в столовую. Катя там уже командовала андроидами.

- Садись, Антошка, сюда, - показала Катя на то место, где я сидел при первом знакомстве со своими родителями. Я уселся, разглядывая большой торт, уже стоящий в центре стола, чашки полупрозрачного фарфора украшали белоснежную скатерть, и я – одетый в белую футболку и шорты, но с грязными локтями и коленками. Катя посмотрела на меня, упёршегося этими локтями в белую скатерть, и глубоко вздохнула. Я перехватил её взгляд, покраснел, и побежал назад, помыться.

- Подожди, Антошка! – закричала мне вслед Катя, - Ты не отмоешься сам! – но я уже убежал.

«Когда я отвыкну от этой привычки? - думал я на бегу, - А, может быть, это не средневековая привычка, а мальчишеская?», - сходу вбежал в ванную, велел ей перестроиться в джакузи, чтобы тугие струи, воды, хорошо отмыли грязь с моего новорожденного тела. Тут меня поймала Катя.

- Куда ты убегаешь, малыш? – смеялась она, пытаясь поймать меня в ванне, куда я запрыгнул, выскользнув из Катиных рук, - Тебе не отмыться самому!

Я весело смеялся, сегодня мне было очень хорошо, я всех любил.

- Ладно, сиди. Только дай мне свои локти и коленки, - Катя взяла мочалку, поймала меня за руку и начала её оттирать.

- Я уже начала привыкать к тебе, такому, - призналась Катя, прижимая мою руку к своему лицу.

- Когда-нибудь я тебя съем, - сообщила она, - когда ты немытый, слишком вкусно пахнешь.

- Так бы сразу сказала! – засмеялся я, - Мылся бы каждые два часа!

- Не надо, Тошка! – серьёзно сказала Катя, - Я сама тебя хочу купать. Оставь мне хоть это удовольствие.