Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Я приказываю!

- Ты чего, чего-о? - задышал теперь уже прямо в лицо Нелепину все тот же молодой-резкий. - Он ведь почти уже в состоянии клинической... - ученый осекся.

Нелепин полез в карман, нехотя вынул маленький браунинг. Надо было спешить, однако время внутри у него словно оборвалось, рухнуло вниз. Вместе с временем пропала и спешка.

- Будите, оживляйте, - размеренно повторил он. - Выводите из всех состояний.

Сколько будили, сколько оживляли, сколько раз вводили голому в вену глюкозу или еще какую-то дрянь, - Нелепин наверняка сказать бы не смог. Теплая волна небытия прихлынула и к нему!

Пристегнутый к столу наконец очнулся и Нелепин пистолет спрятал.

- Что-то вдруг назад потянуло, - слабым и низким голосом сказал очнувшийся.

- Да еще ничего и не было! Что толкнуло-то! Что? - прыгал близ стола молодой-чернявый.

- Не знаю что, - а толкнуло.

- Послушайте! - Нелепин вдруг сообразил: перед ним один из "пилотов ада", о которых он слышал, и засылку которых в низшие слои инобытия Ушатый строго-настрого запретил еще год назад. Правда, были слухи, что "запуски" продолжаются, что их, пользуясь секретными методиками фирмы, втихаря снимают на спецпленку и по кабельному телевидению, кому надо показывают. Вас что, принудили?

- Да нет, - низкоголосый на минуту снова прикрыл глаза. - Сам я. Да вот беда - назад что-то толкнуло.

- Ты что, книжки, гад, перед "полетом" читал? А тебе чего говорилось? - кинулся на лежащего чуть не с кулаками молодой-чернявый.

- Я уже год не читаю. Как же! Знаю, нельзя.

- Ну вот что. - Нелепин здесь, в подвале, выпавший из реальности, вновь почувствовал биение времени в уголках губ. - Вот что, богатыри. Я эксперимент запрещаю. И Александр Мефодьевич... - Нелепин вдруг запнулся от ощущения, что генерал Ушатый незримо в подвале присутствует, кивает стриженной, с вовочкиным чубчиком головой. - И Александр Мефодьевич запретил эти "полеты".

- Да поймите вы! - снова подскочил к Нелепину молодой-чернявый. Теперь все принципиально иное! Если раньше мы запускали душу "пилота" в низшие слои инобытия, в гадес, ну, грубо говоря, в ад, и это - я согласен было рискованно, то теперь мы отказались от "низших слоев", от преисподней, мытарств. Никому это не нужно! Другое - нужно! Рай нужен!.. А там плотность инобытия другая! И к "пилотам" другое отношение! Да ведь и раньше: всего двое не вернулись. Ну еще Копатиков с ума сбрендил. Так ведь Копатикову, может, на роду это было написано! Или склонность имел! Хоть у кого спросите. И Александр Мефодьевич подтвердит!

- Подтвердит? - Что-то опять случилось с внутренним нелепинским механизмом времени. Он снова стал чувствовать: там, наверху, шумит и безобразит жизнь, постреливает ОМОН, рыдает, веселится и ужасается грубой музыке стрельб Москва, топчется у красной двери, дует на замерзшие пальцы, потому что забыла взять варежки, - Иванна. Чувство это, однако, шло фоном, пробегало быстрой информационной строкой и растворялось в сладостном подземном безвременье.

- Подтвердит, говорите? Ну вот что. Времени нет ни у меня, ни у вас. Где главный рубильник? Отключайтесь! - Тройка подвальных ученых не шелохнулась.

- Бросьте! - неожиданно подал голос, теперь на столе уже сидевший голый человек. - Вы их вырубите, а они тут же на автономное питание перейдут.

- Идти со мной сможете? - Нелепин подступил вплотную к голому.

- А что? И пойду. Отключусь вот только, оденусь.

- Ты... ты... - молодой-вертлявый не мог подыскать слов. - Ты же обещал! С кем надо, со всеми договорено...

- Вам не следует уходить, - как сквозь густую вату, сказал третий, все это время молчавший. - Рефлексы ослаблены, пульс ниточный, вас готовили к "полету", а вы сейчас с лестницы кувырнетесь...

- Ну уж и кувырнусь, - злость, даже ненависть послышались в голосе голого. Сейчас я, - кивнул он Нелепину-освободителю. - А на съемки ваши я шиш с прибором кладу! Прибор, кстати, можете по НЕКРО-ТВ своему показать!

Нелепину стало жарко. Жара, какой-то лекарственный, схожий с хлороформом запах томили, раздражали его. Смерчи, словно бы певшие: "Поздно! Не успеешь", - срывали с места. Но он все медлил, ощупывая зачем-то глазами толстый шнур, уходивший к ложному окошку в стене. Окно! Конечно! Нелепин быстро прошел к окну, отворил маленькую дверь в стене. От спецкамеры, как насосавшийся крови паук, отвалился оператор. Нелепин зло рванул шнур, камера выключилась. И тут ухо корябнул не единожды слышанный, нервно-петушащийся голос. Отгородясь от всего земного, не замечая происшедших в подвале перемен, глядя в темнозвездный обморочный экран, булькал и захлебывался в углу комнаты словесной мочой Вова Чмут: "... Повторяю, с вами НЕКРО, Некро-ТВ! Студия-40"! Ну как, толстожопики? Сели? Но подружек своих вы пока не натягивайте! Имейте же в конце концов терпенье! Ждите-с! У нас нынче что-то особенное! Особый слой, некро, так сказать, бытия: райские бани! Ы? Съели? Сейчас "пилотик" наш фонарем ангелочку меж ног посветит... Вот и узнаем, что у него там! Но самое вкусненькое на сегодня - ангельская кровь. Ихор, называется. Слыхали?"

Коротко размахнувшись, Нелепин ударил комментатора в куриный затылок рукоятью браунинга, Вова захлебнулся словами, пополз кулем на пол. И Нелепин на миг представил, как дернулись взыскующие не мук адских, а, конечно же, райских садов, вальяжные мужички, как, ковыряя в пупках, начали объяснять голым подружкам непредвиденную "отключку". Нелепин еще раз ударил рукоятью пистолета теперь уже по объективу: посыпались стекла, железки.

- Вещей нет? - Василий Всеволодович вернулся в операционную.

- Какие там вещи... - длинноволосый, одетый в грязновато-зеленый велюровый костюм, двинулся к двери. - Не полагается нам вещей...

- Ты не уйдешь! - взвизгнул вдруг кто-то из троих белохалатников; кто именно - Нелепин не разобрал. Полуобернувшись, он с наслаждением, не разбирая, куда бьет, - ударил в рванувшееся к "пилоту" личико кулаком.

Молодой-чернявый осел вниз и, томя душу, безнадежно-тихо завыл.

Уже на лестнице шедший впереди Нелепин обернулся, спросил длинноволосого:

- Вы что, в первый раз "лететь" собрались?

- Кой там черт в первый! То-то и оно, что "летал" уже!

- Да? Жаль нету времени поговорить.

- Вы, гляжу я, торопитесь. Что-то случилось?

- Да, неприятности на фирме. Но вы-то, раз снова "лететь" решились, значит...

- Ничего это не значит. Те трое - мертвого уговорят. Чем только не заманивали, чем не стращали! Да и съемка для кабельного ТВ шла. А это большие деньги. Ну и затащили на стол все-таки. Убедили, что ничего не случится, что сегодня они меня в "высокие слои" запустят. Но теперь-то я твердо знаю: все равно это! Что вверх, что вниз, что в ад, что в рай! Сегодня на столе вдруг и понял! Как только начал входить в слои, знал уже: ждут меня там! И кара за самовольный из жизни уход - пусть даже временный страшная будет! Тут кто-то меня назад выталкивать и стал. Я ведь, представьте, и вас за минуту до прихода вашего видел! И Мефодьича тоже! Смешно? Ну смейтесь! А только, может, это он меня и не пустил! Пойду к нему, расскажу...

Темная лестница кончилась. В основное здание фирмы отводила другая светлая. На задний двор надо было бежать в обход.

- Умер Александр Мефодьевич. А я - уезжаю. Хотите со мной в Волжанск? Там доскажете, и Дурнев там будет, он объяснит что к чему.

- Вот оно как... Умер! - с какой-то лукавой полуусмешкой протянул "пилот". - Ну тогда и подавно все ясно. А вы... - он даже отступил на шаг от Нелепина.

- Живой я, - печально улыбнулся Нелепин. - Так едете или нет?

- Нет, я уж здесь как-нибудь.

Нелепин уже выскочил на задний двор, когда натужно завыла включенная старшим охранником Пелых сирена. Дурнев, Помилуйко и Иванна жались к запертой красной двери. Дверь эта вела в чужой, за высокой стеной начинавшийся двор, во дворе располагался гараж, в гараже должен был стоять микроавтобус.

44
{"b":"60234","o":1}