Доктор не ответил и продолжал:

– Теперь другое: заметили, что площадки на острове Пасхи соответствуют таким же, почти совершенно подобным, в некоторых местностях Перу, а с другой стороны, что находимые на них надписи сходны с такими же надписями, встречающимися на полуострове Майя. Основываясь на постоянстве пассатных ветров, которые под тропиками от октября до апреля дуют неизменно с востока на запад, ученые решили, что в древние времена имело место переселение с востока на запад и что остров Пасхи был населен расой, явившейся из Перу…

Доктор обвел взглядом всех нас, очки его блистали точно маяк. Думая, что он ждет выражения наших мнений, я имел неосторожность произнести: «Основательное рассуждение», – что к тому же было подтверждено кивком головы трех моих товарищей.

Громовый удар кулака заставил подскочить на шесть дюймов вверх все то, что стояло на столе, и гном вскочил, точно черт из коробки.

– Это были невежды! – прогремел он, пригнув свое взъерошенное лицо к моему.

Я склонил голову, что было весьма уместно и тем более необходимо, что мне надо было скрыть сильное желание расхохотаться. Старый Кодр схватил меня за руку.

– Это были набитые ослы! – добавил он. – Поглядите сюда!

И он сунул мне под нос несколько копий иероглифических надписей.

– Вот это – лист один с погребального памятника полуострова Майя; вот это – копии с различных надписей на цоколях статуи с острова Пасхи; вот это я скалькировал с тиары каменной головы в Британском музее. Этот иероглиф на погребальном памятнике читается как Томо-Аи. А вот этот, на статуе острова Пасхи?

Оба иероглифа были совершенно тождественны. Доктор продолжал греметь:

– Вот этот читается Ума-Рива. А как вы прочтете вот этот?

Я развел руками.

– Он читается Томо-Эри; а вот это?.. Это значит Гу-Гу; а что значит вот это?.. Здесь Маро-Геи, здесь Винапу; а как прочтете вы вот это и это?..

Ногтем, острым как коготь, он бешено подчеркивал иероглифы. Иероглифы, попарно подчеркивавшиеся им так, были тождественны.

– Ладно! – продолжал разгневанный человечек. – Теперь, я полагаю, вы убедились в тождестве? Но что вы из этого выводите?

Я молчал, точно набрал в рот воды. Кодр с презрительной жалостью возвел к потолку глаза. Потрясая меня точно дерево, гнущееся под ветром, он нагнул меня над картой Тихого океана.

– Рассмотрите вот это и постарайтесь изложить мне свое мнение.

Он соизволил выпустить мою руку и прогуливался вдоль и поперек комнаты, шумно вздыхая от нетерпения, как паровик со сжатым паром, выпускающий его через клапаны. Головы моих товарищей склонялись рядом с моей над картой.

– Что вы скажете? – тихо прошептал я Корлевену, надеясь, что как капитан дальнего плавания, он должен знать больше меня в этом вопросе. Это была странная карта, на которой все земли, окружающие Тихий океан, начиная от Новой Зеландии до мыса Горн, переходя через Гебридские острова, Новую Гвинею, Филиппинские и Марианские острова, азиатский берег, Японию, Камчатку, Алеутские острова, Аляску и кончая всей западной стороной обеих Америк, были окаймлены какой-то красной лентой различной ширины, испещренной черными и белыми точками, около которых стояли номера. Посредине голубого пятна Тихого океана круглое красное пятно окружало и поглощало собою Гавайские острова:

– Это карта вулканической зоны, – шепнул мне Корлевен. – Черные точки – потухшие вулканы, белые точки – вулканы действующие.

Я молчаливо согласился с его мнением, но не мог вывести из него ничего такого, что помогло бы мне успокоить раздраженного старого ученого; поэтому я молчал.

– По-видимому, карта эта действительно не внушает вам никаких мыслей? – снова начал Кодр с насмешкой. – Поздравляю вас!.. А что скажете вы, господа?

– Мы сочли бы за честь узнать ваше мнение, доктор, – вежливо сказал Гартог.

– Черт побери! – воскликнул неумолимый экзаменатор. – Ну, такое решение не иссушит ваших мозгов! А что выводите из этой карты вы, господин мореплаватель?

Я без излишнего самолюбия уступил свое место Корлевену.

– Мне кажется, – сказал тот, нащупывая почву, – что вы имеете в виду вулканы, окружающие Тихий океан.

– Ага! – заметил Кодр. – Вот уже кое-что и разумное. А можете вы припомнить и назвать мне некоторые из этих вулканов?

Корлевен напряг свою память и припомнил курсы гидрографии.

– На островах Тонга есть, кажется, вулканы Фалькон и Тафуа; на островах Самоа – Уполон и Саван. Я упоминаю только действующие вулканы. Несколько выше, на Гебридских островах, – Уринарапара, а на Санта-Курце – вулкан Тинакору; на Молуккских островах – Ани, на Марианских – Аламагал. Четыре вулкана действуют на Филиппинских островах, но я не припомню их названий.

– Майон, Тааль, Дидика, Вабуйян, – перечислил гном. – Продолжайте.

– В Японии почти все вулканы действующие. Я могу назвать только Фудзияму.

– Он нарисован на всех базарных веерах!.. Дальше?

– Вулкан Танайя – на Алеутских островах; Ферунтер – на Аляске; Бакер, Рейнье, Святая Елена – в Соединенных Штатах; Попокатепетль – в Мексике; в Центральной Америке – Фуего; в Коста-Рике – Чинки, в Колумбии – Толима; в Эквадоре – Чимборасо; в Перу – Титинака; в Боливии – Убинас; в Чили – Сан-Педро, Ласкар и Корковадо; наконец, в Патагонии – Чальтен.

Кодр удостоил улыбнуться ему:

– Хотя вы и пропустили четыре пятых, все-таки перечисление ваше достаточно точно, если и неполно. Вокруг Тихого океана находится сто сорок один действующий вулкан и втрое больше вулканов потухших. В самой середине Тихого океана, на Гавайских островах, до сих пор действуют три вулкана: Мауна-Леа, Киланеа и Мауи, а если бы можно было исследовать пропасти этого океана, где в знаменитом провале Неро, между Марианскими и Каролинскими островами, лот показал глубину в девять тысяч семьсот восемьдесят восемь метров, – то нашли бы, что все дно буквально усеяно потухшими кратерами, страшное и внезапное пробуждение которых было причиной когда-то страшных трагедий, в течение нескольких часов создавая и разрушая целые континенты.

Но вот к чему я веду, раз уж это я должен вас вести.

Земля – это теперь уже принято наукой – была при своем зарождении огромным огненным шаром, оторвавшимся от солнца и состоявшим из ядра, где кипели все вещества, окруженным газообразной атмосферой. Атмосфера эта заключала в парообразном состоянии все элементы ныне существующие на земле в твердом или жидком виде; элементы эти под влиянием страшного жара были разъединены, иначе говоря, не были соединены химически и представляли собою только простые тела. Постепенное охлаждение шара среди безмерно холодного межзвездного эфира образовало вокруг его раскаленного ядра кору, подобно тому, как она образуется на поверхности жидкостей во время их замерзания.

Эта земная кора, преградив дорогу для внешнего излучения ядра, сделала то, что окружающая атмосфера охладилась и что разъединенные простые тела стали соединяться, смотря по своему химическому сродству; можно думать, что первое сложное тело родилось тогда от соединения кислорода и водорода, – это была вода, еще в виде паров. Пар этот сгущался в верхних слоях атмосферы, падал обильными потоками на еще раскаленную землю. Борьба между водой и огнем была, вероятно, ужасной. Миллионы раз вода, соприкасаясь с уже отвердевшей, но еще раскаленной от центрального огня корою, должна была с шипением и свистом подниматься снова вверх, чтобы снова сгуститься; но каждый раз она уносила с собою немного тепла и уже не возвращала его обратно.

Что же было следствием этого охлаждения земного ядра? Кто-нибудь из вас имеет ли сведения о плавильном деле?

Тут дело касалось уже моей специальности как инженера, и я сказал это.

– Ага! – улыбнулся Кодр. – Быть может, на этот раз вам больше повезет, ученик Гедик. Что называется в плавильном деле сжиманием?

На этот раз мне попался хороший билет, и я воспользовался случаем: