Беседа прошла в конструктивном ключе. Майор Олбрайт оказался вполне разумным и прагматичным человеком, к тому же он очень не хотел сделать шестерых своих детей сиротами, а дюжину внуков лишить деда.

По результатам разговора стало ясно, что состав с боеприпасами прибудет в Ледисмит завтра… тьфу ты… уже сегодня, к полудню. Но эта информация почти бесполезна для нас, потому что вся секретность операции пошла коту под хвост.

– Полк… – резюмировал майор. – В городе Ледисмит помимо гарнизона стоит стрелковый полк при сильной артиллерии, дожидаясь отправки на фронт. Кроме того, там находится еще один бронепоезд. Думаю, все эти силы кинут на вас, стараясь сковырнуть с дороги, ибо на гужевом транспорте доставлять боеприпасы критически долго. Конечно, это если вы не внемлете гласу разума и сейчас же не уберетесь отсюда подальше. Ах да… со стороны Гленко может подойти еще полк ездящей пехоты. Так что сами понимаете…

– Понимаю, майор… – От описанной картины мне стало слегка не по себе. Как-то многовато супостатов на моих сто двадцать бойцов. Даже если майор немного привирает.

– Надеюсь, я исчерпывающе ответил на ваши вопросы? – Олбрайт являлся воплощением абсолютного спокойствия. Он дождался моего кивка и задал следующий вопрос: – В таком случае позвольте поинтересоваться: как вы намерены поступить с нами?

Вот тут пришлось невольно задуматься. Однозначного ответа у меня не было. Для начала надо определиться с тем, как поступить самому в сложившейся ситуации. Поэтому я отбоярился нейтральной фразой:

– Пока не знаю. Во всяком случае, никакого вреда вам, майор, а также другим пленным я причинять не собираюсь.

– Благодарю вас, коммандант Игл… – Олбрайт с каменным лицом откозырял мне и неожиданно по-доброму улыбнулся. – Позвольте побыть последний раз гостеприимным хозяином в моем вагоне. – Там… – он показал рукой на навесной шкафчик, – пара бутылок отличного скотча и чудесные кубинские сигары. Угощайтесь…

– Благодарю… – Я всучил ему его же бутылку виски и выпроводил, а сам, позаимствовав действительно шикарную сигару из коробки сандалового дерева, завалился на удобную подвесную койку.

Ну и?.. Как ты поступишь, коммандант Игл? Уйдешь или останешься?

– А вот хрен его знает… – Я выпустил облачко ароматного дыма и потянулся за своей фляжкой с коньяком. – Быть или не быть, вот в чем вопрос, мать его за ногу. Есть ли у нас хоть какие-нибудь шансы сдерживать трое суток два полка? Теоретически есть, хотя и мизерные. Ладно, до утра я все равно ничего предпринять не могу, потому что людям категорически надо отдохнуть, а бритты сюда заявятся ближе к вечеру, поэтому пока буду думать… думать…

– Не тормози, дурень! – Я подскочил на койке. – Фули тут думать… Эй, кто там на посту?

– Я, господин коммандант! – В раскрытой двери вагона показалась невообразимо кудлатая голова Луиджи Гамбони, единственного итальянца в моем отряде. Впрочем, не совсем настоящего, родом из Америки.

– Мухой будить герра Зеленцова, и ко мне его.

– Есть!

Я опять слазил в дареную шкатулку за сигарой. К тому времени как сделал первую затяжку, в вагоне нарисовался лейтенант Павел Евграфович Зеленцов, мой зам по подрывному делу. Действующий морской минный инженер Российского Императорского флота, с негласного согласия Генштаба оказывающий бурам некую практическую помощь.

– Кого будем взрыва-а-ать? – Зеленцов широко зевнул и полез в карман за трубкой.

– Тут такое дело, Паш. Наверное, нам придется на этом месте чуть подзадержаться. А в четырех милях отсюда, в сторону Ледисмита, железка идет по возвышенности. Готов проставить свой кольт против фитильной пищали, что, когда бритты соберутся нас отсюда сковыривать, они расположат на этом холме свой оставшийся бронепоезд. А у него не трехдюймовки, как у нас, а все шесть дюймов, то есть добрых сто пятьдесят два миллиметра, причем снятые с кораблей. Так вот, не мешало бы заминировать пути в том месте.

– Ага, не мешало бы… – сонно кивнул Павел. – Как инициировать будем? По проводам?

– Нет, это верная смерть подрывнику. Не уйдет после подрыва. Я, может, и ушел бы, но мое место здесь. Поставим нажимной взрыватель. Действовать надо сейчас, пока темно. Хрен его знает, что с рассветом будет.

– Ага-а… А если первым пойдет состав с солдатами?

– Я отрегулирую взрыватель так, что сработает только под бронепоездом. Во всяком случае, попробую. Все, буди пацанов, которых ты обучаешь, собирайте снаряжение, где-то… гм, пуда четыре… нет, бери весь наш динамит – и по коням. Живо, живо, да хватит уже зевать…

Глава 31

Южная Африка. Наталь

08 июля 1900 года. 05:00

Ночью, как вы сами понимаете, поспать мне не удалось. Но едва начало светать, я собрал командный состав на совещание.

– Итак, господа. Хочу вас поздравить…

Невыспавшиеся небритые морды дружно уставились на меня с легким недоумением.

– С проваленной операцией… – закончил я фразу, отхлебнул глоточек крепчайшего кофе, которым гнал прочь дремоту, и продолжил: – Да-да, не спорю, мы в чем-то герои, молодцы, но основную свою задачу все-таки прогадили. Что теперь? Можно, конечно, доблестно свалить, но тогда… сами понимаете, что тогда случится. А можно постараться исправить нашу ошибку. Это будет нелегко, но все-таки возможно.

И замолчал, давая высказаться товарищам.

– Комманданте, – первым не выдержал Родригес, – не тяните осла за уши. Если вы предлагаете остаться и держать англов сколько получится, то я с вами.

– Я не для того приехал сюда, чтобы сбежать при первой опасности… – угрюмо заявил Гойко Христич. – Если надо – будем исправлять ошибку.

– Не обижай меня, командир… – недобро оскалился О’Рейли. – Я с тобой.

– И я, – флегматично кивнул головой Паша Оладьев. – Бог не выдаст, свинья не съест. И вообще…

– Я за…

– Я тоже…

– Я и мои люди с вами, капитан…

– Ей-ей… – осуждающе покрутил бородищей главканонир Борисов. – Любите вы навести тень на плетень, господин капитан. Сразу бы и сказали, мол, так и так, диспозиция требует принять бой, а вы…

– Э-эх, Ляксандрыч… – недовольно буркнул Степан, высказавшись последним. – Помирать, канешно, не хочется, но нешто мы без понимания? Обижаешь…

Я опять отпил из чашки, стараясь скрыть довольное выражение на своей морде. Нет, ничуточки в своих архаровцах не сомневался, но сами понимаете – дело такое… Командовал бы я кадровым армейским подразделением, тогда никаких политесов не было бы. Присягу принимали? Значит, вперед, умирать за Родину! Ну… может, не так категорично, но где-то около того. А у меня в подчинении команда добровольцев, приехавших за тридевять земель, защищать чужую страну. И мотивации у них разные, далеко не всегда благородные. Так что могли и послать.

– Рад, что воюю плечо о плечо с вами. – Я отставил кружку в сторону. – Будите и стройте личный состав.

Когда рота построилась, я вкратце обрисовал бойцам нашу задачу, правда, не акцентируя внимание на тяжести положения. Потом предложил всем желающим покинуть позиции и отправиться назад, пообещав, что никого и никогда не упрекну за такой поступок.

Не знаю, возможно, парни просто не хотели показывать слабость друг перед другом, а может, действительно прониклись пониманием задачи, но желающих покинуть позиции не оказалось. К счастью, не оказалось. Вот и ладненько, значит, повоюем.

– Нашли человека, способного управлять этой лоханкой?.. – По роковой случайности прежнего, британского машиниста вместе с его помощниками пришибло ружейными гранатами в числе первых. – Есть такой? Отлично. Пусть подбирает себе команду и осваивает технику. Дальше. Железнодорожное полотно от головы и хвоста бронепоезда надо будет разобрать, оставив составу где-то с полмили для маневра. Бритты вполне могут пустить брандеры, чего нам на хрен не надо. Пути не курочить, рельсы аккуратно снять и перетащить сюда. Могут пригодиться. Гойко, эта задача на тебе. Местность вокруг аккуратно заминировать. Этим займешься ты, Павел Евграфович. И да, пока не забыл, заставьте пленных копать себе щели. Поубивает же болезных. И еще, лошадок наших с минимальным сопровождением эвакуируйте подальше и спрячьте. Идем дальше. Арсений Павлович, вы будете руководить артиллерией. Предлагаю…