– Подтвешдаю, – заявил Къяффу, – даше в ущерп сефе!

– Также Несгибаемый за всю свою прожитую доныне жизнь, – продолжила Ар’Инна, – не проиграл ни одного сражения!

– Так-таки и ни одного? – усомнилась я.

Наши все дружно покивали, подтверждая немыслимое.

– Ни одного, – спокойно заявила няня. Вспомнила: – Были пару раз спорные ситуации, – пожала она плечами, – когда его пытались предать прямо на поле боя. Например, Каширский владыка с другого континента…

– Тьфу! – сплюнула Лума. – Пусть имя его покроется позором и будет забыто в веках!

– Чего так? – полюбопытствовала я, впитывая сведения о последнем кандидате. Пока все, что я слышала, наводило на мысль, что, как человек чести, он вступится за своего князя или хотя бы сразу не откажет без весомых причин. А с другой стороны, могу ли я просить его променять свою нормальную устоявшуюся жизнь на гарем Лилит? Трудный выбор, которого, впрочем, у меня не было. Если выбирать между сторонним диэром и мужем, я выберу Ладомира. Я всегда буду выбирать исключительно его.

– Каширец попросил помощи, – пояснила шмырг, поглаживая мягкую длинную шерсть Моня, – а сам тем временем договорился с противником за спиной Коррадо и попытался предать, чтобы получить большие деньги за смерть Несгибаемого.

– И что с ним потом случилось? – испытала я желание придушить подлеца.

– Свои расправились, когда узнали, – сообщила мне довольная мама Мума. – Разорвали на части и отправили тем, с кем он договорился, как символ разорванного соглашения.

– Понятно, – кивнула я, терзаясь сомнениями. – Супергерой.

– Супер не супер, – хмыкнула няня, – а на поле боя творит чудеса. Несколько раз выходил с сотней своих воинов против тысячи и всегда оставался победителем.

Эльфы согласно кивнули.

– Это правда, – неохотно признался Магриэль. – Сначала он разбил нас при Бассе, а потом при Лассиме. Когда двести лет назад случился конфликт о спорных землях между эльфами и князем, Несгибаемый провел с собой в Лассиму восемьдесят пять воинов и положил больше чем полтысячи эльфов. – Он передернул плечами. – После чего мы заключили мир с князем на весьма невыгодных для нас условиях.

– Так вот почему ты пытался меня перепродать! – возмутилась я. – А то все «сестра, сестра»! Все выгоду ищешь, ушастый ренегат?

– А кто бы не попытался это сделать для своего народа? – вздернул породистый нос Маголик, но все же у него хватило совести хотя бы покраснеть.

– Все равно, – прищурилась я на него, – родственником признаю лишь Лелика, и то – дальним!

– Я тоже тебя люблю, Лелечка, – ласково улыбнулся Лелигриэль. – Но мы все же семья, и родственников не выбирают. Тем более что Болисиэль все равно породнился с тобой, хоть и с другой стороны.

– Это он погорячился, – заверила я блондина. – Сильно. – И поймала себя на теплом чувстве благодарности: Лелик всегда лучше всех улавливал словесные нюансы.

– Коррадо – знаменитый воин чести, с раннего возраста свято соблюдающий путь меча, – вклинился в диалог Болисиэль, криво ухмыляясь. – Он никогда не выходил на бой против более слабого противника. Всегда выбирал сильнейших. – Он тяжело вздохнул. – И даже несмотря на наше поражение, я могу отдать ему должное и признать его заслуги. Это величайший воин нашего мира.

– А что он делает сейчас? – полюбопытствовала я. – Когда нет войн?

– Он уже давно не воюет, – ответила мне няня. – Спокойно живет в своем замке. И поскольку семьи у него нет, то заботится о своих ветеранах, вдовах погибших солдат и их детях. Также у него есть несколько сиротских приютов, где он собирает детей, оставшихся без родителей, и дает им образование. – Ар’Инна глянула на меня искоса. – На паях с твоим мужем, кстати.

Мне стало стыдно. Я так увлеклась своими переживаниями, что никогда не задумывалась, чем именно занимается Ладомир. Это только в сказках правитель сидит на троне и тыкает пальцем в поднос со сладостями. На самом деле власть – это большая ответственность, и слабый правитель обычно долго не живет.

– Учту, – закусила я губу. – Есть еще что-то, что я должна знать о Коррадо?

– Коррадо мохх пы стать богатейш-шим лордом среди всех диэрс-с-ских провинций, – присоединился паос. – Но он вс-сял на сеппя расходы по содержанию всех своих престарелых вояк, а они немалые. Даше дотасссии от кзяся не спашаюссс.

– И еще у него есть полевые лагеря, – добавила шмырг, – где он передает опыт новому поколению солдат. Попасть туда может любой, но не все выдерживают такие высокие требования, которые он выставляет.

– Воинские умения, – Магриэль нервно передернул плечами, – у них выше всяких похвал.

Какая, оказывается, интересная и неординарная личность. Я почувствовала, что в моей душе затеплился слабый огонек надежды.

Мы ехали и ехали, ехали и ехали мимо болот, через лес и поля… Через некоторое время я стала крутить головой по сторонам.

– Мы случайно не заблудились? Что-то долговато туда добираемся.

– Нет, – ответила шмырг. Ее «бублик» опять превратился в надувной шарик размером с большую автомобильную камеру. – Просто у Коррадо серьезная система охраны. Близко телепортацию не подпускает. – Успокоила: – Я так думаю, ему уже доложили о нашем прибытии.

Я невольно вздрогнула и задумалась: этот диэр – наша последняя надежда. Если и он откажется, я не знаю, что еще можно будет сделать.

Вскоре мы выехали из прохладной тени деревьев и, следуя по узкой тропинке, подъехали к поляне размером с футбольное поле, одним краем наклоненной к лесу. С двух других сторон поле зрения закрывали лиственная роща и кусты подлеска. За счет множества ярких дикорастущих цветов поляна напоминала цветной холст. Тут вообще все росло как-то ярче, выше, гуще, словно зелень щедро удобрял талантливый агроном или садовник.

Сбоку раздался слабый шум, из густого кустарника показалась высокая поджарая фигура в простой одежде, с колчаном стрел за спиной, луком на одном плече и связкой подстреленной дичи в охотничьем подсумке на другом.

За ним с обеих сторон следовали две черные собаки, явно не охотничьих. Как на мой взгляд, натуральные боевые мастифы, если не ошибаюсь. В холке оба – как годовалый теленок. С огромными мордами размером с тридцатисантиметровую сковородку. Пасти зверей полуоткрыты, языки наружу. Глаза умные, внимательные, но не враждебные. На крепких шеях по толстому кожаному ошейнику с шипами длиной в мой палец.

Мне показалось, что человек больше шумел, чтобы предупредить нас, а не потому, что не умел перемещаться тихо. Собаки те вообще, несмотря на свои громадные размеры, бежали практически беззвучно.

Я невольно засмотрелась на колоритного охотника. Широкие плечи и длинные стройные ноги. Коричнево-зеленая одежда местного люда: темно-зеленая туника с короткими рукавами, зеленая безрукавка, охотничий пояс с кинжалом, коричневые лосины, растянутые на коленях, белая полотняная рубаха без кружев или прочих финтифлюшек, замшевые сапожки. Съемный капюшон, как его… о, худ! Или шаперон?

Патта, башлык по-нашему, была сложена вдвое и спускалась сзади наперед через левую сторону. Опущенное лицо скрывала невзрачная шляпа без тульи с широкими полями, надвинутая на лоб.

Собаки покрутили носами и… ощетинились натуральными иглами, как у дикобраза, вывалив из верхней и нижней челюстей внушительный набор зубов. После этой неожиданной метаморфозы животные-мутанты решительно направились к кьяфардам.

Эльфийские скакуны слаженно переглянулись, тяжело вздохнули и полезли на деревья, резво перебирая копытами, трансформирующимися в когтистые лапы. Меньше чем за минуту эти мутанты с нашей стороны добрались до вершины и повисли вверх ногами, внимательно рассматривая противников и крепко держась за ветки.

Эльфы при этом тоже висели головами вниз. Зато за шеи животных цеплялись, как за родную маму.

– И чем мы будем их сманивать? – задумалась я вслух. – Не могу же я оставить этих красавцев…

– Спасибо, Леля, – буркнул Магриэль, стараясь не вывалиться из седла.