Слухи не выходили за пределы монастыря. Битве предстояло свершиться здесь и втайне - ни одно упоминание о ней не должно было проникнуть наружу, чтобы не нарушить долгого мира.

Однако пошли новые слухи: Антихрист народился вновь.

Ища утешения, все обратились к Мессии, к Тиреллу.

- Мир, - сказал он им. - Мир. Примите зло со смирением. Склоните головы в молитве и помните, что только любовь спасла человека две тысячи лет назад, когда Ад пришел на землю.

Ночью, лежа рядом с Нериной, он стонал во сне и метался на ложе, нанося удары невидимому врагу.

- Дьявол! - крикнул он и проснулся, дрожа всем телом.

Она обняла его и держала в объятиях, чувствуя гордость и смирение, пока он вновь не заснул.

Однажды Нерина вместе с Монсом отправилась в комнату Тирелла, чтобы поведать ему о новом кошмаре: нашли тело одного из священников, изуродованное ударами ножа. Открыв дверь, они увидели Тирелла - он сидел лицом к ним за низким столом. Он лихорадочно молился, а глаза его были прикованы к окровавленному ножу, что лежал перед ним на столе.

- Тирелл... - начала было девушка, но тут Монс, судорожно, со свистом вдохнул воздух, рванул ее назад и вытолкнул за порог.

- Подожди! - крикнул он. - Подожди меня здесь! Прежде, чем она успела возразить, он исчез за дверью, и в замке повернулся ключ.

Долго стояла Нерина под дверью, не в силах ни о чем думать. Наконец Монс появился снова и тихо закрыл за собой дверь. Он искоса посмотрел на девушку.

- Вот и все, - сказал он. - Но... ты должна меня выслушать.

Он помолчал.

- Благословенная... - Мужчина вновь тяжело задышал, - Нерина. Я... Он скривился, изображая улыбку. - Странно, но я не могу с тобой говорить, если не называю тебя Нериной.

- Что это значит? Пусти меня к Тиреллу!

- Нет... нет. С ним ничего не случится. Нерина, он... болен.

Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Его голос звучал неуверенно, но с каждой секундой набирал силу.

- Эти убийства... Все их совершил Тирелл.

- Лжешь, - сказала она. - Не может быть! Голос. Монса стал резче:

- Открой глаза и послушай меня! Тирелл, он ведь... человек. Великий человек, очень добрый человек, но не бог. Он бессмертен, и если не будет убит, то будет жить вечно... как и ты. Он прожил уже более двадцати столетий.

- Зачем ты мне это рассказываешь? Я и так знаю!

- Ты должна мне помочь, но для этого тебе нужно понять. Бессмертие случайная генетическая удача, счастливая мутация. Раз в тысячу, может, в десять тысяч лет рождается бессмертный человек. Он не стареет, ибо тело его обновляется самопроизвольно. Не стареет и его мозг, но вот разум...

Она прервала его с отчаянием в голосе:

- Тирелл переплыл пруд обновления три дня назад. Его разум состарится только к концу следующего столетия. Может быть, он... Может быть, он умирает?

- Да нет же! Нерина, пруд обновления всего лишь символ, и ты об этом знаешь.

- Да. Настоящее обновление происходит потом, когда ты помещаешь нас в машину.

- Вот именно, в машине. Если бы мы не применяли ее раз за разом, вы с Тиреллом уже давно стали бы беспомощны. Разум не бессмертен, Нерина, через некоторое время он уже не может выдержать бремени вековечной памяти. Он теряет гибкость, гаснет, придавленный старческим окостенением. Машина стирает разум, Нерина, подобно тому, как стирается информация из памяти компьютера. Потом мы возвращаем часть воспоминаний, вводим их в свежий, чистый разум, и в следующие сто лет он может развиваться и учиться.

- Все это я знаю...

- Эти новые воспоминания создают новую личность, Нерина.

- Как это "новую"? Ведь Тирелл всегда такой же, как прежде.

- Не совсем. С каждым столетием он немного меняется, потому что жизнь становится все лучше, а мир - все счастливее. В каждом столетии у него новый разум, освеженная личность Тирелла становится иной - она лучше приспособлена к новому веку, чем предыдущая. Твой разум возрождался трижды, Нерина. Ты тоже уже не такая, как в первый раз, хотя и не можешь этого помнить.

- Но... но что с ним такое?..

- Не знаю. Я говорил с Тиреллом. По-моему, произошло вот что: когда в конце столетия память стиралась, оставалась чистая, ничем не заполненная сеть нервных окончаний, и на этом фоне мы создавали нового Тирелла. Измененного очень немного, каждый раз лишь самую малость. Но мы делали это уже более двадцати раз, и теперь его разум, должно быть, совершенно иной, нежели двадцать веков назад. Кроме того...

- Какой иной?

- Не знаю. Мы предполагали, что после стирания памяти личность перестает существовать, но теперь я думаю, что она не исчезала, а была как бы погребена под новым содержанием. Она подавлялась и загонялась на такие глубокие уровни, что не могла проявиться. Так происходило век за веком, и теперь более двадцати личностей Тирелла, погребенных в его разуме, образуют настолько сложный агломерат, что он больше не может сохранять равновесие. В глубинах мозга воскресают его прежние личности.

- Но ведь Белый Христос никогда не был убийцей!

- Нет. Даже самая первая его личность, двадцативековой с лишним давности, должна была быть достаточно великой, чтобы обратить людей к миру во времена Антихриста. Но, видимо, на этом, если так можно выразиться, кладбище памяти, может произойти перемена. Эти погребенные личности, точнее, некоторые из них, могли измениться... могли стать просто плохими. А теперь они обрели голос.

Нерина повернулась к двери.

Монс продолжал:

- Мы еще должны убедиться в этом. Можно спасти Мессию, очистить его мозг, забраться с помощью зонда достаточно глубоко, чтобы изгнать злого духа... Мы можем спасти его и исцелить, но начинать нужно сейчас. Молись за него, Нерина.

Он послал ей беспокойный взгляд, повернулся и быстро ушел по коридору. Нерина стояла, не в силах собраться с мыслями. Потом, услышав тихий звук, подняла голову. В конце коридора неподвижно стояли два священника, два других закрывали коридор с другой стороны.

Открыв дверь, она вошла к Тиреллу.

Первое, что она увидела, был нож с пятнами крови на лезвии. Он по-прежнему лежал на столе. Лишь потом заметила она темную фигуру на фоне ослепительной голубизны неба.

- Тирелл... - неуверенно позвала девушка. Он повернулся.