– Бред. – Равен протянул руку. – Милорд, вашу грамоту, пожалуйста.

– Если вы не доверяете моему слову… – Рич Беркли едва заметно усмехнулся. – Сайрус!

Секретарь, державшийся до этого за спиной у своего господина, протянул туго свёрнутый в трубку пергамент с болтавшейся на тесёмке красной печатью с королевским гербом. Кастелян взял свиток и, небрежно сломав сургуч, принялся читать. Просмотрев грамоту до конца, он поднял глаза.

– Алиенора Беркли переходит под ваше опекунство?

– Именно. До совершеннолетия или до замужества. Или до появления здесь моего брата, в зависимости от того, что случится раньше.

– Ваши распоряжения?

Рич Беркли вновь поднял руку, и отряд солдат полукольцом окружил стоявших на ступеньках. Стражники Балдрика Одли схватились за оружие, но тот покачал головой, и они замерли поодаль, тихо переговариваясь между собой. Граф Клеймор холодно наблюдал за этими передвижениями.

– Сир Равен Оргин, вы смещаетесь со своего поста и будете заключены под стражу до окончания следствия. Допросники выяснят степень вашего участия в заговоре против его величества. Сир Балдрик, в случае, если вы даёте слово повиноваться мне, вам надлежит очистить все казармы и перевести ваших солдат на внешние укрепления Хартворда.

Балдрик сжал губы.

– Слово, – произнёс он после непродолжительного молчания.

– Выполняйте.

Граф щёлкнул пальцами. Мгновение поколебавшись, кастелян отстегнул от пояса короткий меч и протянул его солдатам. Те построились вокруг него в небольшое каре, и быстро зашагали к донжону. Балдрик, хмуро проводив их взглядом, принялся кратко отдавать приказы страже. Немногочисленная дворня, украдкой наблюдавшая за происходящей сценой, начала расходиться.

– Сир Балдрик! – Рич Беркли внимательно осмотрел двор. – Леди Алиенора?

– Она ожидает вашу светлость в холле замка.

Граф кивнул и, спешившись, стал подниматься по лестнице.

*      *      *

Зал был пуст и холоден. Лучи заходящего солнца, преломляясь в цветных стёклах окон-бойниц, еле освещали огромный потухший камин, возле которого, прижавшись друг к другу, сидели обе подруги.

Двустворчатые двери распахнулись. Алиенора, завидев хромающую фигуру, бросилась через залу.

– Дядя, что происходит? Где мой отец? Что с ним?

Граф, не отвечая, стянул кожаные в металлических полосках перчатки и бросил их на стол. Мельком глянув на девушек, он уселся на скамью.

– Дрого!

В дверях показалась фигура его сына, в железной кирасе, но без шлема. Ухмыляясь, он смотрел на Алиенору.

– Возьми двух солдат и проводи свою кузину в её опочивальню. Алиенора, я поднимусь к тебе чуть позже, и мы поговорим. Твоя подруга пусть идёт к себе.

– Что случилось?! Дядя?

Рич нетерпеливо передёрнул плечом.

– Я сказал, поговорим позже.

Дрого схватил её за руку.

– Пойдём. – Его голос срывался от едва сдерживаемого возбуждения.

Алиенора, морщась от боли – он неожиданно оказался довольно силён, – поплелась следом, еле поспевая за его нервно подпрыгивающей походкой. Повороты коридоров мелькали один за другим. Сзади топали обутые в сапоги солдаты.

– Нам не сюда, – дёрнув его за руку, спустя некоторое время сказала она.

– Ну отчего же… – Дрого, быстро оглядевшись по сторонам, с силой втолкнул её в одну из открытых дверей. Они оказались в небольшой комнате, одной из тех, что были вырублены в толще замковых укреплений. Факел осветил стол, заваленный какими-то свитками, и пару табуретов.

Алиенора, потирая запястье, на котором отпечатались пальцы Дрого, прислонилась спиной к стене.

– В чём дело?

Дрого повернулся к ней с какой-то внутренней яростью. Она вздрогнула. Он смотрел на неё, не отрываясь, и его трясло.

– Папашка твой визжал, как недорезанная свинья, когда его тащили на плаху!

Глаза Алиеноры расширились. Ни слова не говоря, она размахнулась и влепила ему здоровенную затрещину.

Дрого ударил её в живот. И ещё. Хватая ртом воздух, она упала на пол, а он продолжал беспорядочно молотить её ногами и руками, без устали, по голове, по всему телу. Схватив Алиенору за волосы, он бросил её на стол животом вниз и, резко дёрнув, разорвал платье.

Алиенора завизжала. Она брыкалась и махала руками, пытаясь дотянуться до него, но Дрого крепко прижимал её лицо к столу.

– За ноги держите!

Солдаты, на мгновение замешкавшись, схватили её.

– Сука! Тварь! – орал Дрого, путаясь в завязках штанов. – Уже не такая гордая, да?

Краем глаза Алиенора заметила, как дверь распахнулась, и в проёме показался Рич Беркли.

– Отпустите её.

Наёмники мгновенно разжали руки. Алиенора упала со стола и, всхлипывая, отползла к стене.

– Дурак. – Сжав зубы, граф подошёл к своему сыну, стоявшему в наполовину спущенных штанах, и дал ему сильную пощёчину. Дрого отлетел в сторону, ударился головой о каменную скамью. И тут же вскочил. Глаза у него стали стеклянными, а из уголка рта текла струйка белой слюны. Дрого выхватил кинжал и с рёвом кинулся на отца. У Алиеноры замерло дыхание.

Клеймор без особого труда перехватил его руку, вывернул её за спину, и швырнул его на тот же стол.

– Дрого, тихо! Дрого, Дрого… – Одной рукой крепко прижимая мальчишку к столу, другой Рич осторожно поглаживал его по голове.

Спустя несколько мгновений корчившееся тело Дрого затихло.

Граф поднял его и, поставив перед собой, внимательно посмотрел в глаза.

– Ты в порядке?

– Да. – Дрого всё ещё дрожал.

– Хорошо. Иди и приведи себя в порядок. И не смей больше подходить к своей сестре, пока я не разрешу. Эй, вы, двое…

Наёмники вытянулись по струнке.

– Проводите его наверх. И ещё одно: ничего не было. Если до меня дойдёт хотя бы намёк на ваши длинные языки, вы знаете, что будет.

Солдаты молча склонили головы и, пятясь задом, в сопровождении Дрого, вышли из комнаты.

Прислушиваясь к удаляющимся шагам, граф плотно закрыл дверь и повернулся к Алиеноре.

– Встань.

Она сделала слабую попытку подняться, всхлипывая и стараясь хоть как-то придерживать разорванное платье.

– Н-да. – Не особо церемонясь, Рич грубо схватил её за руку и вытолкнул на середину комнаты. Сам он уселся на край стола. Отблески факела плясали на его чёрном лице.

– Может, так оно и лучше, что всё случилось раньше. Теперь ты знаешь. Отец твой мёртв. Казнён. Мне стоило не особо больших трудов убедить короля в том, что против него заговор. Роберт сам об этом думал с момента коронации. Вернее, только об этом и думал. Ты ведь всё слышала про это, правда? Откровенно говоря, смерти Рутвена я не хотел, но там всё пошло уже помимо моего желания. Можешь мне не верить, но это так.

Алиенора тихонько завыла.

– Замолчи. Всё кончено. Ты выйдешь замуж за Дрого, и все земли и титулы семьи Беркли объединятся в наших руках. Мой брат Камбер уже не жилец.

– Никогда, – еле слышно выдохнула она.

– Ты выйдешь замуж. И нарожаешь мне кучу внуков. И они будут наследниками короны. И Беркли, Беркли будут королями, а ты станешь матерью королей. А с Робертовым отродьем я уж как-нибудь разберусь…

Внезапно Рич протянул руку и резким движением сорвал с неё остатки платья, отшвырнул их в сторону. Алиенора зарыдала, прикрывшись руками; её ноги подкашивались.

Граф, прихрамывая, принялся обходить вокруг неё, разглядывая, как корову на рынке. Словно у юной богини, тоненькая фигурка девушки была удивительно хороша: точёная талия плавно переходила в округлые, хотя ещё по-подростковому узкие бёдра; стройные ноги заканчивались аккуратными ступнями. Оказавшись перед ней, он взял её за руки и с силой развёл их в стороны, обнажив небольшие, по-девичьи крепкие груди. Живот Алиеноры подрагивал от рыданий.

– Ты хорошо сложена, – сказал в задумчивости граф, не отпуская её рук, – и, насколько знаю, здорова. Это радует. Беркли не могут похвалиться плодовитыми женщинами. Да. Ты нарожаешь мне наследников, если только… если только Дрого не подкачает. Ты видела – он не совсем здоров. Пока что ни одна девка от него не понесла.