– Я так испугалась…
– Все позади, он больше никому не причинит вреда!
Я смотрела на Макса и не узнавала, я никогда не видела от него ласки или нежности в отношении других девушек! Конечно, соблазнял он их лучше многих, но чтобы сам при этом чувствовал что-то помимо желания, такого я не замечала. И тут я вспомнила, что не сказала самого главного:
– Максим… – он повернул голову в мою сторону, а Вероника дальше занялась его ранами, – спасибо тебе! Если бы не ты…
– Элина, на моем месте так бы поступил любой!
– Не любой! Если бы ты не заметил, что он собирается сделать, я бы сейчас…
– Не надо! Не думай об этом! Все хорошо!
– Но что мы теперь будем делать? – спросила Вероника, смыв кровь и заклеив ссадины на руках Максима.
– Нужно спускаться вниз! Как можно скорее! – сказала я, мне не хотелось находиться в этом месте больше ни минуты, хотелось бежать и бежать отсюда.
Вероника посмотрела на часы:
– Сейчас начало десятого, до нас дошел туман, причем довольно плотный, придется дождаться утра, чтобы идти вниз, в темноте это очень опасно… К тому же тебе, – она подвинулась ко мне и внимательно осмотрела на моей шее место, за которое взялся Андрей, а, судя по ощущениям, теперь там проступил синяк, – хорошо бы поспать! Спускаться легче, чем подниматься, но опасность оступиться и упасть выше, нужна светлая голова.
– Максим, а он вообще жив?
Мы все переглянулись, и он вышел из палатки. Прошло довольно много времени, прежде, чем Макс вернулся к нам:
– Вероника, где страховочные веревки?
– В моем рюкзаке в самом низу… – она еще не успела договорить, как парень уже снова скрылся на улице. Все это время мы сидели молча, не знаю, о чем думала девушка, но я не могла думать вообще, каждое движение или мысль отдавали болью в висках, поэтому я просто прилегла на мягкий спальный мешок, а Вероника села рядом. Видимо, на улице стало еще холоднее, потому что у нас обеих зуб на зуб не попадал, и мы все сильнее укутывались в спальники.
Максим вернулся не меньше, чем через полчаса, сначала он закинул в палатку третий спальник, потом залез сам:
– Жить будет, – сказал он и сел рядом.
– Где он? – спросила Вероника дрожащим голосом то ли от холода, то ли от нервов.
– Во второй палатке, он еще не очухался, но на улице стало слишком холодно, а костер погас. Я бы скинул его с горы, но потом пришлось бы отвечать за это, поэтому, чтоб насмерть не замерз, пришлось связать и засунуть в спальник. Он никуда не денется, я останусь с вами.
Мне стало гораздо легче, что мы с Вероникой будем не одни. Похоже, теперь я буду долго бояться оставаться в одиночестве.
Максим соединил вместе все спальники, мы сняли верхнюю одежду, оставшись только в термо белье и свитерах. На улице становилось все холоднее и, судя по тому, как палатка ходила ходуном, поднялся ветер. Вероника легла посередине, а мы с Максом по краям, прижавшись друг к другу. Когда выключили фонарик, прикрепленный к потолку, стало так темно, что невозможно было рассмотреть собственной руки.
– Жутко как-то… – шепотом сказала Вероника.
– Нам всем нужно поспать, утром будет лучше, – ответил Макс, и я почувствовала, что он крепко обнял её. И в тот же момент я ощутила такое одиночество, что сердце защемило, а на глаза выступили слезы. Не было рядом того, кто не допустил бы, чтобы я оказалась в такой ситуации, кто смог бы утешить, приласкать, поддержать… Я смахнула слезу со щеки, глаза немного привыкли к темноте, и я увидела, что Вероника смотрит на меня. Наверно, она увидела, что я плачу, потому что протянула руку и крепко сжала мою ладонь. Так мы и заснули.
Мы все резко открыли глаза от того, что палатка дернулась сильнее обычного, ветер завывал так, словно кто-то кричал. Вокруг все еще было темно, Вероника посмотрела на часы:
– Полшестого… Ну и ужас там творится…
– Я пойду, посмотрю, что там с нашим «другом» и что с погодой, – сказал Максим, который лежал ближе всего к выходу, и вылез из палатки, так и не одев куртки.
– Как ты? – Вероника включила фонарик и повернулась ко мне.
– Кажется лучше… А ты поспала?
– Да, но мне не нравится звук этого ветра и то, как сильно палатка двигается, при такой погоде будет очень тяжело спуститься!
Я лежала и слушала страшные завывания ветра, боясь представить, что там снаружи палатки. Тут вернулся Макс, с него буквально капал таящий снег!
– Там жуткий снегопад! – сказал он, пытаясь стряхнуть с себя воду.
– Только этого не хватало, – воскликнула Вероника, натягивая на себя куртку.
– Ты куда собралась? – схватил её Максим.
– Мне нужно оценить силу урагана, сможем ли мы спуститься при таких условиях. Я вернусь через минуту!
Она вылезла из палатки, а он последовал за ней, действительно через минуту оба вернулись, заснеженные и мокрые.
– Так, все очень плохо! – Сказала Вероника, снимая куртку и залезая обратно в теплый спальный мешок, – метель непроглядная! Не может быть и речи, чтобы спускать с горы, пока хоть немного не уляжется! Сейчас еще темно, через пару часов начнет светать, может быть, погода улучшится.
– И что нам делать? – упавшим голосом спросила я.
– Пока подождать, – ответила Вероника и почти со слезами в голосе добавила, – простите, это я во всем виновата!
– Давайте не паниковать, – сразу стал её успокаивать Макс, – ну в чём ты можешь быть виновата!
– Ты не понимаешь… Мало того, что я уговорила вас лезть на эту гору, особенно Элину, она же не хотела!
– Вероника, мы взрослые люди и сами приняли это решение, ты нас силой не тащила, – мне стало жаль девушку.
– Я вас обманула! Когда я узнавала прогноз погоды, мне сказали, что надвигается циклон, что возможен снегопад! Но я просто безумно хотела сюда попасть и соврала вам! Вчера утром была такая хорошая погода, и я надеялась на удачу, что такой она и останется! А теперь мы здесь! Вокруг метель! В соседней палатке тот, кто пытался тебя…
– Хватит! – я резко оборвала её, – держи себя в руках! Мы уже здесь! Так получилось, какой теперь смысл винить в этом тебя! Теперь нужно надеяться на то, что ветер скоро стихнет, и мы сможем вернуться к машине.
– Если на станции МЧС узнают, что мы не вернулись, через сколько за нами пришлют кого-то?
– Я не знаю, – практически бесшумно ответила Вероника.
– Ну, нас же будут искать, Дмитрий Эдуардович же не бросит нас… Мы же не так далеко ушли!!
– Боюсь, он ничего не сможет сделать, пешком при таком ветре сюда не дойти, а метель не даст подняться в воздух вертолету.
– Вероника, Элина! – рявкнул Максим, – прекратите панику! У нас плотные палатки, достаточно еды, с нами ничего не случится! Подождем, пока стихнет ветер и спустимся!
Его резкий голос словно отрезвил и привел в чувства.
– Да, ты прав, – спустя несколько минут тишины первой голос подала Вероника, – не знаю, что со мной… Я уже попадала в подобную ситуацию…
– И как все было? – спросила я, чтобы отвлечься от мыслей, что вчера почти не ела и попыток вспомнить, сколько еды осталось.
– Я входила в группу из семи человек, мы поднимались на Эльбрус…
– Ого, – восхитился Максим.
– Да, – воспоминания вызвали у девушки улыбку, – так вот, мы успели подняться до вершины, признаю, было очень тяжело, по сравнению с ним Авачинский вулкан – это небольшой холмик… Там экспедиции занимали как минимум 10-12 дней. Нам повезло с погодой во время подъема, но на спуске нас застала жуткая метель и не прекращалась несколько дней, мы застряли на одной из перевалочных станций, которые там раскинуты для таких покорителей гор. Мы просидели на ней около двух недель…
– Что-то меня пугает такая перспектива, – проговорила я.
– Погода там переменчива и все были удивлены такой продолжительной буре. Еду тогда пришлось ограничить, потому что народу было много, а сколько это продлится неизвестно. В последние дни бури стало уже страшновато, все начинали спорить и ссориться, стоит ли пробовать пройти по горам во время бури… Но все закончилось хорошо! Метель стихла, и, хоть и обессиленные, но мы спустились вниз. Но тогда у нас была группа, где все хорошо знали друг друга, и не было таких… Как Андрей… Что с ним теперь делать? – спрашивала она почему-то меня, а не Максима.
