Курбан поднялся. Посмотрел на костер. Угли затянуло черным пеплом. Когда вошел в казарму, теплый, душный воздух, пропитанный запахом мужского пота, ударил в лицо. Бойцы спали на полу в два ряда, по обе стороны комнаты, оставив посередине проход. Курбан стянул сапоги и на носках прошел в угол, на свое место. Стоя коленями на матраце, разделся. Натянул на себя старое, в заплатках, одеяло.

С правой стороны, у входа в казарму, за длинным самодельным столом сидели бойцы. На завтрак хлеб с молоком и сушеный урюк. Один взвод собирался в Каражар, другой — в усадьбу, в штаб.

Курбан скребком и влажной тряпкой чистил своего Гнедого. Незаметно подошел Намаз, шмыгнул носом.

— О?! — воскликнул Курбан и захотел поблагодарить его за вчерашнюю услугу. Но осёкся. Глаза парня были грустные. — Что случилось? Бай обидел? Она?..

— Уехала, уехали! — почти прокричал Намаз, хлюпая носом.

— Куда? — не понял Курбан.

— В горы…

— В какие горы?.. Да говори же толком?

— Бай-ата увез… — пробормотал Намаз. — Здесь, говорит, эти глазеют на женщин. Вы то есть. Чужие. В кишлак увез.

— В какой кишлак?

— Она просила передать вам… что ее увезли… Они уехали на рассвете. Получили разрешение от вашего начальства и уехали.

— Ты разузнай про нее, а? Да не горбись ты! Расправь плечи! Твое время пришло!.. Да! Чем так болтаться, пойди к нашим! И тебе дело найдется. Настоящее дело.

— Тетушка осталась одна, — опять зашмыгал носом Намаз.

Курбан оседлал коня, выехал за ворота. «Прощай, сказала она… — размышлял он над словами Намаза. — Что она хотела этим сказать? Чтобы я ее разыскал? Зачем?..» Сколько раз Курбан думал, что когда-то он должен соединить свою судьбу с какой-либо девушкой. Но дело это все откладывал на потом, а что думать об этом сейчас…

Возвращаясь, возле конюшни увидел Карима Рахмана, сметавшего в кучу навоз длинным веником. Сунув веник под мышку, тот подул в кулак. Озорно подмигнул Курбану.

— Чему радуетесь, Карим-ака? — спросил Курбан. — Секрет? Скрытный вы человек!

— Как-никак, сын конокрада! — рассиялся улыбкой Карим.

— Да бросьте вы!

— Правду говорят, горбатого могила исправит. Ей-богу, по мне от отца все передалось. Как увижу коня чистых кровей, я, как цыган, не могу спокойно усидеть на месте.

Карим рассмеялся, но тут же, оборвав смех, озабоченно сказал:

— Идите быстрее в штаб. Ждут вас!

…Вокруг круглого стола на коротких ножках сидели Говоронский, Арсланов, Аркадий Иванович и Виктор. Арсланов сказал Виктору:

— Остановимся на этом варианте. Об остальном я с ним сам переговорю… Арбу возьмите у Суюна Пинхаса.

Виктор, заговорщически подмигнув Курбану, вышел. Аркадий Иванович, тепло поздоровавшись, усадил его рядом с собой.

— От Василия Васильевича — поклон… Приехал вот проводить, — сказал он, внимательно прощупывая взглядом Курбана.

— Ты готов? Помогли разобраться в обстановке? — Аркадий Иванович кивнул в сторону Арсланова и Говоронского.

— Когда?..

— Сегодня.

Курбан разве что едва заметной бледностью выдал свое волнение. Как ни долго готовился и томился в ожидании, «сегодня» — неожиданно…

— Почему молчишь?

— Яс-но… Я вас слушаю!

— В таком случае… Рассмотрим еще раз основные вопросы… — Арсланов с Говоронским вышли из комнаты. Как только за ними закрылась дверь, Аркадий Иванович, подавшись всем корпусом к Курбану, заговорил негромко.

Обговорив все, на что должен обратить главное внимание Курбан, Аркадий Иванович ознакомил его с тем, что пишут о событиях в Бухарском ханстве английские, турецкие, иранские, французские, немецкие газеты…

— Знаешь, Курбан, обстановка там гораздо серьезнее, чем мы предполагаем, я уверен в этом… Не забывай, здесь сейчас столкнулись интересы некоторых европейских стран, особенно Англии. Бухара — лакомый кусочек, о котором мечтает она давно! И, надо сказать, кое в чем она преуспела. Удалось же ей приручить эмира. Дело дошло до того, что Саид Алим-хан назначил командующим своими войсками — первым министром! — английского полковника Штелннела… По Энверу-паше обговорили все… Теперь ты знаешь, кто он такой. Вопросы есть? Спрашивай… Итак, он пойдет на Кукташ. Правильно, его надо бы перехватить в пути. В пустыню Арпали выйдет отряд из Термеза, отсюда тоже. Пошлем специальных людей из Дарбанда и в горы… Но Василий Васильевич считает, что мы уже упустили Энвера-пашу. Кто-то опередил нас, подсказал ему: надо быстро уходить из Бухары. И этот «кто-то», по всему видать, очень хорошо информирован о наших планах. Обо всем этом Василий Васильевич доложил командующему… Не так прост Энвер-паша! На Западе его рисуют как талантливого военного. И только! А о том, что он один из крупнейших идеологов пантюркизма и его мечта создать федерацию тюркоязычных государств от Турции, включая Среднюю Азию и Казахстан, до границ Китая, — ни слова. Они словно этого не знают. Или знать не хотят. Когда он сделает «их дело», они попросту уберут его.

Следует проверить связь Энвера-паши с Бухарой, а точнее — установить, с кем из руководителей республики он сблизился. Очень важно узнать, как Энвер ушел незамеченным из Бухары? Кто ему помог, снабдил лошадьми, провиантом? Его проводили. Энвер-паша идет к Ибрагимбеку, и проводил его человек, который знаком с ним и знает, кто он такой, а значит — для главарей басмаческих банд он также не чужой… Конечно, мы не имеем права подозревать кого-либо из руководителей бухарского правительства, однако, как говорится, тугаи без свиней не бывают. Внутренний враг — для нас враг самый страшный! Дальше. Хазрат, несомненно, примет тебя с распростертыми объятиями. Но все-таки остерегайся его не меньше белогвардейских и иных специалистов контрразведки, их много в окружении Ибрагимбека и во всех бандах. Ты будешь чувствовать себя постоянно канатоходцем, только не на толстом канате, а на тонком волоске. Один неверный шаг и — сам понимаешь…

Рядом с тобой постоянно будет человек на связи. Верь ему. Он свое дело знает… Он тебе скажет: «Меняю нож на тюбетейку», — ты должен ответить: «Согласен». Помни пароль: «Меняю нож на тюбетейку».

Открыв дверь, Аркадий Иванович позвал Арсланова и Говоронского, те, войдя, сели на прежнее место, как будто и не уходили.

— Теперь, Курбан, слушай. Сейчас эскадрон Виктора направится в Ялангтаг. Эшнияз разведал: у подножия горы нашлась яма, полная зерна. Слыхал? К ним присоединятся продотряды. Ты пойдешь вместе с ними. Виктор знает задачу… Погрузите зерно в арбу и отправите сюда, а сами продолжите путь. — Аркадий Иванович посмотрел на Арсланова и Говоронского. — Хотите что-нибудь добавить?

— Порасспросите о кишлаках, — сказал Арсланов, нервно похрустывая пальцами, — где могла пройти группа Энвера-паши?

Говоронский вздохнул.

— Старики говорят, там сейчас не пройти. А вообще-то, кто знает! На вашем пути будет несколько сел. Дойдете до Сайбуя. Знаете такой кишлак?

— Знаю, — сказал Курбан. — Я там был вместе с хазратом… Богом забытое место.

Говоронский уставился на него.

— Расскажите-ка, что за место?

— Я же сказал: забытое богом. Но — только богом. Как рассказывал хазрат, в списках бекства и в списках эмирата этот кишлак не значился. Не внесли его ни в какие списки! Но хазрат, конечно же, знал о его существовании! Знал и скрывал. Чиновники, сборщики налогов, миршабы — все помалкивали. В чем тут фокус: Сайбуй, как и другие кишлаки, облагался податью! Деньги, все собранное добро, — все прямиком шло в сундуки бека. Хазрат знал и говорил правду.

Арсланов и Говоронский, переглянувшись, грустно улыбнулись.

— Бедная Бухара! Несчастная моя родина! — воскликнул Арсланов. — Вот, — он взял лежавшую на краю стола белую книгу, поднял ее над головой. — «Страна бесправия». Лагофет написал. Вельможа, а написал правду… И здесь все это описано. — Арсланов бросил книгу на стол, накрыл ладонью. — Да, случаем не знаешь, какие там у Рамазанбая есть родственники?