Мари никогда не считала себя злопамятной. Но каждый вечер, когда её заставляли ужинать за одним столом с Самюэлем Роулзом, она ощущала мурашки на коже, а мысли о мести всплывали из неизвестных ей глубин. Это была одна несправедливость, которую она заставляла себя терпеть из-за Натаниэля. Он хотел, чтобы его семья собиралась вместе.

Со временем до неё дошло, что то болезненное волнение, которое она ощущала во время напряжённых демонстраций сплочённости, заставляло Самюэля чувствовать себя ещё более неприятно. Особенно, каждый раз, когда она обращалась к нему или его жене по имени. Нередко Мари произносила их имена неоднократно, просто для того, чтобы наблюдать за тем, как каменеют мышцы на шее у Самюэля. Его неудобство приносило ей чувство удовлетворения. Казалось, что в ней уживалась горькая мстительная сторона, которую она никогда не анализировала. На удивление, каждая возможность причинить неудобство Самюэлю или Аманде подпитывала её выздоровление в такой же степени, что и поддержка, и любовь Натаниэля.

Сейчас, когда она держала документы на владение прикрытого обанкротившегося автосалона, Мари стояла ошарашенная:

- Я не знаю, что сказать. Зачем ты сделал это?

Его взгляд стал более напряжённым, чернота заволокла уже и без того тёмно-коричневый цвет:

- Потому что они сделали тебе больно. Я хочу, чтобы они разделили с тобой твою боль.

Он притянул её ближе в свои объятия.

- Я бы заставил их забрать её всю, если бы мог.

Были времена, когда бы она оспорила его аргументы. Но больше нет. Она пережила боль и потерю. Ей сделали больно. Это чувство мести затопило места внутри её души, которые, как она полагала, предназначены для пустоты. Её улыбка невольно вышла зловещей. Это было новое ощущение; Мари не могла проконтролировать незнакомое чувство или его физическое проявление. Однако она могла поблагодарить человека, который, очевидно, сплотил неизвестные источники, чтобы подарить ей это неожиданное сокровище.

Мари сжала документы в пальцах и забросила свои руки на шею Натаниэля. Она потянулась на носочках и подняла своё лицо повыше. Как он обычно делал, он наклонился вниз, чтобы встретить её:

- Спасибо тебе! Никто и никогда не делал ничего подобного для меня.

Она поцеловала его в губы, а её тело прижалось к его.

Нежно он отодвинул её, он хотел увидеть её лицо, когда преподнесёт свой последний подарок.

- Это закрыло вопрос с твоими родителями. А тебе не любопытно, что стало с твоим дядей?

Упоминание об этом человеке навеяло тень печали в её серые глаза.

- Мари, у меня нет намерений расстроить тебя. Я подумал, что ты должна знать – у него снова был рецидив с кокаином.

- Он… умер?

Натаниэль усмехнулся. Выражение его лица было таким, каким она его никогда не видела. Если бы оно было направлено на неё, вместо того, чтобы обрушиться на других, она бы испугалась. Но его выражение не могло напугать её. Она доверяла ему всей своей жизнью.

- Я раздумывал над этим, - сказал он, - но решил, что смерть слишком лёгкий способ. Он отбывает срок за ограбление и покушение на убийство. Согласно отчётам полиции, он совершал все эти действия в попытке раздобыть больше денег на наркотики.

Мари раздумывала над степенью вовлечённости и искала в глазах Натаниэля подсказки.

Натаниэль добавил с усмешкой:

- К сожалению, он оказался тем, кому не повезло с исправительным учреждением. Его тюрьма находится под федеральным расследованием по поводу высокого уровня смертей её обитателей. Я думаю, его заключение будет затруднительным. Весьма сомнительно, что он доживёт до конца своего срока.

Она поняла его слова. Последнее, что она слышала о своём дяде, он был чист:

- Но я думала, что я слышала…

- Недавние финансовые неприятности твоих родителей, должно быть, сыграли свою роль в его падении по наклонной плоскости.

И снова она прижалась к нему в тёплых объятиях. В осеннем ветерке был намёк на надвигающуюся зиму. Прохлада принесла ясность всему. Она только что получила подарок отмщения – воздаяния – расплаты за всё плохое, что сделали с ней. Натаниэль сделал всё, что смог, чтобы вернуть её мир на положенное место.

- Спасибо тебе, Натаниэль, я люблю тебя.

Он вздохнул сладкий запах её гладких золотисто-каштановых волос.

- Я тоже тебя люблю. Я всё ещё ищу твою дочь, но пока бьюсь о глухую стену.

Мари положила голову на его крепкую грудь. Её слова были произнесены уверенно и наполнены убеждённостью:

- Я хочу, чтобы ты перестал искать.

Он не отстранил её. Вместо этого он ещё крепче прижал её к себе; чувствуя, что уверенность в её голосе не нашла отражения в выражении её лица.

- Ты уверена? Деньги могут открыть закрытые файлы. Просто на это нужно время.

Она вскинула голову, чтобы посмотреть на него, её решительная позиция сейчас выражалась слезами:

- Я уверена.

Он не спрашивал других объяснений. Если ей было, что ему предложить, он просто слышал это. Тем не менее, он хотел, чтобы Мари встретилась со своей дочерью, и Натаниэль Роулз решил, что это не было взыванием к нему. Он продолжит своё расследование, но не будет предоставлять ей информацию до тех пор, пока она не будет к этому готова.

Мари хотела спросить о ещё одном виновнике своих бед. Она хотела спросить, какое наказание получит Самюэль, но она не сделала этого. Возможно, это была её битва. Каждый ужин, каждый раз, когда она просила передать ей соль, или, когда она делала шаг на главную лестницу, то вела прицельный огонь по его лагерю. И пока у неё была защита Натаниэля, её оборонная линия была непробиваемой.

***

Натаниэль вернулся в свой домашний офис, пока Мари удалилась в его комнату. Она не оставалась наверху на протяжении своего выздоровления от несчастного случая. Он ожидал, что будет чувствовать неправильность в том, что она находилась в его комнате, которую он делил с Шаррон, но этого не произошло. Шаррон не делила с ним комнату годами. Во время её отсутствия его огромная хозяйская спальня превратилась в не что иное, как в выставку роскоши, пустое место, наполненное всем самым лучшим, но, тем не менее, лишённое всего.

Теперь, когда он входил в комнату и обнаруживал следы того, что кто-то живёт рядом, он снова ощущал, что она была домом, убежищем. Иногда он находил Мари отдыхающей на диване перед большим камином. Когда стояла более тёплая погода, она могла наслаждаться отдыхом на примыкающей террасе. Запах ванили и цветочный аромат тянулся из прилегающей ванной, так как лосьоны, гели и духи заполняли поверхность раковины и туалетного столика Шаррон. Его шкаф блистал от разнообразия цветов, платьев и тонких блузок, там, где долгое время были только его костюмы серого и чёрного оттенков. Он улыбался каждому желанному вторжению.

В конечном итоге, Натаниэль планировал придать их удобной форме взаимоотношений статус чего-то более постоянного и легального. Он знал, что Самюэль будет против, но не обстояло ли дело таким образом всегда? Натаниэль надеялся, что он мог рассчитывать на поддержку Антона. Его внук демонстрировал ему её во многих обстоятельствах, начиная с момента несчастного случая на лестнице. Чего он на самом деле не знал, что пугало Натаниэля, это был ответ Мари на его вопрос. Не секрет, что она хотела детей. И он уже далеко не желторотый юнец. Да, всё работало. И её недавняя беременность подтверждала, что его сперматозоиды всё ещё активны, но хотела ли она целенаправленно планировать создание семьи с мужчиной, который в три раза старше неё?

Он хотел доказать, что она была чем-то большим, чем просто отзывчивая женщина, заботившаяся о печальном пожилом человеке, возвращая его к жизни. Она заслуживала того, чтобы знать, насколько она особенна для него. Он хотел ухаживать за ней и подарить ей соответствующий уровень жизни, достойный миссис Роулз. Однако с момента, как они стали близки, они редко появлялись на публике. Ещё не прошло много времени с момента ухода Шаррон. У них было время.