Литмир - Электронная Библиотека

– Сигналят.

– Да.

На пристани, связанной из толстых сосновых бревен, к которой кормщик причаливал судно, их уже ждали бородатые мужи в холщовых рубахах, опоясанных мечами, но без щитов и копий. Первым на пристань выпрыгнул Сухмет, кланяясь, прикладывая левую руку ниже груди. Купец, дождавшись, когда судовые концы будут закреплены, степенно ступил на берег. Навстречу шагнул только кряжистый селянин с тонкой серебряной гривной на груди. Слегка поклонившись в приветствии, спросил:

– С чем пожаловали в нашу вервь, гости нежданные?

Сухмет толмачил, ничего не добавляя к словам старейшины от себя.

– Я, мединский купец Ибн-Хулал. Иду с товаром домой из вашей благодатной страны. Прошу дать пристанище мне и моим людям, а завтра с рассветом мы поплывем дальше.

– Что ж, добрым гостям мы рады. Я староста северянской верви Ратибор. Прошу идти за нами. Мы укажем вам постой. Накормим и угостим медом хмельным и квасом тебя и твою команду.

– Сердечно признателен тебе, уважаемый Ратибор. С моей стороны прими, как знак уважения, пять кувшинов румского вина.

– С радостью. Идемте, мы проводим вас.

Закатное солнце оранжевыми лучами освещало открытые настежь ворота веси. В эти ворота пастушки прогнали мычащее стадо коров, торопящихся к своим хозяйкам на вечернюю дойку. Селение наполнялось картиной мирной жизни. Заканчивался трудовой день. С реки веяло прохладой. Корабельщики, сопровождаемые старейшиной, прошагали по центральной улице к возвышавшейся среди деревенских хибар избе, обнесенной забором. Из-за плетней на прибывших смотрело население общины. Расположившись во дворе и ожидая угощения, люди, вымотанные дорогой, разомлели. В честь гостей была затоплена баня. Когда подошло время, распаренных и чистых, их усадили за столы, накрытые тут же во дворе под яблонями. Угощали сбитнем и квасом, простой деревенской стряпней, от хмельного меда те отказались. Когда стемнело, уложили спать, разобрав гостей по жилищам. На судно ушло отдыхать трое во главе с кормчим. Купца оставил в своей избе старшина веси. Ночь вступала в свои права.

Дни, которые понеслись чередой, для Сашкиных орлов стали обыденными буднями. Он взял их в оборот мертвой хваткой бультерьера, ни на миг не выпуская из поля зрения. Десять молодых пацанов, в возрасте до двадцати лет, были отобраны им по тем критериям, по которым отбирают в элитное подразделение специального назначения Вооруженных Сил Российской Федерации. В свое время Сашка и сам был отобран таким образом, поэтому эту кухню он знал. Приказ Монзырева был прост.

«Отобрать. На подготовку один год».

К десятку деревенских Монзырев от себя присовокупил двух пацанов, попавших в эту передрягу вместе с ними, Олега и Павла.

На курс молодого бойца был выбран самый простой и ненавязчивый армейский распорядок. В учет принималось лишь отсутствие привычных часов. Поэтому:

Первые лучи солнца – подъем.

Продрать глаза – утренняя поверка.

Посленочный перессык – утренняя зарядка, в обязательном порядке начинавшаяся с десятикилометрового кросса по пересеченной местности. Дистанцию Сашка сам отмерял, как смог. После кросса шли разминочные упражнения по рукопашному бою.

Солнце на два пальца выше крон – утренний туалет и завтрак. Еду во временный лагерь, находившийся от деревни на расстоянии десяти километров, на чертову дюжину бойцов доставляли три раза в день, на телеге, запряженной печенежской кобылой, две молодки. Таково было распоряжение Монзырева.

«Чтобы бойцы чувствовали, что о них помнят в родной общине».

После завтрака – теоретическо-практические занятия. Дисциплин, которые необходимо было познать, хватало. От простой арифметики и грамоты, правда на современный манер, в преподавании которых были задействованы курсанты-попаданцы, до логического мышления – как поступить в той или иной ситуации.

А также стрелковая подготовка. Сашка сам ходил к деревенским умельцам – кузнецу и столяру, и в результате у ребят появилось тринадцать арбалетов, здесь их называли самострелы, только улучшенные, модернизированные под специальные, такие как в двадцать первом веке у спецвойск. Из луков в засаде не всегда можно стрельнуть. Чтобы лучник смог выстрелить и как вариант выставить стелу в нужном ему направлении, он обязан был твердо стоять на ногах. Работать арбалетом можно было даже лежа, стрелять из любого положения. Для разведки это свойство немаловажное.

Изучали снаряжение воинов для умения уничтожить противника в броне. Выживание в сложных условиях, маскировку, слегка коснулись медицины.

Приезд телеги с кормилицами – обед.

До команды «строиться» – личное время. Примерно тридцать минут.

После команды «строиться» – практические занятия. Здесь на практике изучали и совершенствовали навыки и знания, как сподручнее отправить человека к его праотцам. И естественно, занятия по рукопашному бою. Занятия проходили более чем интенсивно. К приезду телеги на ужин парни еле волочили ноги. Сашка понимал, что так и должно быть, недели через три втянутся, будет полегче.

Ну, естественно, ужин.

Личное время – до Сашкиной команды: «На вечернюю поверку становись».

И отбой. О-о-о! Какой сладостью звучит это слово для всех поколений «зеленой» молодежи, проходящей в войсках узаконенное изнасилование организма, пафосно названное каким-то шутником – курсом молодого бойца.

Вот такой простой и ненавязчивый распорядок дня.

– Занятия и взаимоотношения должны проходить по-армейски, жестко и эффективно. Запомните, салаги, на целый год забудьте про мам, пап и любимых девочек. Пока с вами папа Саша, – он пятерней ладони поплескал себя по лысой голове, – этого мусора в ваших мозгах быть не должно. Никаких скидок на возраст здесь не будет. – Зыркнул он на Олега и Пашку.

– Если кому-то захочется мамкиной титьки, так я вам ее быстро предоставлю. И запомните последнее. Чтобы выжить в предстоящих боях, я из вас все жилы вытяну. Все поняли?

– Да, сотник! – дружно гаркнуло подразделение.

– Итак, я продолжаю. По тактике ведения скоротечного боестолкновения с превосходящим по численности и вооружению противником существуют следующие упражнения, например, бой усеченной группой в окружении лесистой местности…

Ежедневно он рассказывал и показывал, словом вдалбливал в молодые головы свои знания.

Как-то через две недели занятий лагерь посетил Монзырев с Вестимиром. Провели на занятиях целый день, и оба остались довольны результатами.

– Олекса, если надо кого-то подбодрить из молодых воев, ты скажи, я поговорю с ним.

– Батюшка, – Сашка по привычке общения со священниками в своем времени и Вестимира называл по старинке. Свой серебряный крест на груди он носил открыто, хотя все в веси воспринимали его как оберег. – Батюшка, я был бы плохим офицером, если бы не мог справиться с дюжиной призывников. Давайте заниматься каждый своим делом. Вы лучше расскажите, как там Андрюха?

– Вестей никаких нет. Да и рано еще. Я планирую, что он появится не раньше, чем через две недели.

– Ну и ладушки, командир. Все будет хорошо. Ты не переживай.

Уже усевшимся на лошадей проверяющим, готовым отчалить восвояси, Сашка сказал:

– Вот, что, отцы командиры, я тут поразмышлял и сделал вывод, для улучшения учебного процесса бойцы два раза в неделю должны заниматься приемами боя на мечах, а такого знания, пардон муа, я им дать не в состоянии, сам в этом профан. Среди местного населения, конечно, имеются воины-мечники, но их уровень клинкового боя достаточно слаб. Так что думайте, как восполним пробел.

– Что-нибудь придумаем.

– Поклон от меня всем нашим.

– Обязательно. Бывай. Через две недели будем у тебя снова.

Опять подъем – отбой, подъем – отбой. Вколачивание знаний и навыков. Силовые упражнения, упражнения на выносливость, стрельба из арбалетов и владение ножом, кистенем и удавкой. Теория и практика, снова теория:

17
{"b":"601704","o":1}