— Послушай! — Малфой взял её за подбородок и поднял её лицо так, чтобы она смотрела на него сквозь мокрые от слёз ресницы. — Я приехал, потому что люблю тебя, и потому, что надеюсь, что ты любишь меня, — его глаза стали тёмными и смотрели в её глаза, не отпуская их. — Ведь ты любишь меня, да? Ах, Гермиона, глупышка. Ты просто чокнутая! Неужели ты думала, что твоя болезнь, может изменить моё отношение к тебе?

— Да, может, — Грейнджер шмыгнула носом. — Так нужно, Драко, я не имею права выходить замуж.

— Глупость какая! — он с силой сжал её лицо в ладонях. — Гермиона, я на тебе женюсь, так и знай. И мне плевать, какую чушь вбила тебе в голову Астория.

— Астория? — удивилась она. — А что она тебе ещё рассказала?

— Что ещё? — Нахмурился Малфой. — Астория мне ничего не рассказала. Ничего! Наверное, она решила, что если я буду думать, что у тебя астма, то я вряд ли стану тебя разыскивать, раз у тебя нет ничего серьёзного. Какое счастье, что я ей не поверил.

— Но… — не могла понять ничего Грейнджер. — Она сказала… что…

— Ну? — нетерпеливо спросил Драко. — Как же я не догадался, что она тебе позвонит?

— Она позвонила, — Гермиона облизнула пересохшие губы. — Астория сказала, что ты… ну что ты был потрясён, когда узнал, что я…

— Господи, вот сучка, — не сдержался Малфой. — Что она тебе ещё наговорила? Астория сказала, что не дала мне твой адрес. Что мне пришлось узнавать, где ты работаешь, у человека, который разрушил брак моего кузена?

— У Гарри? — изумилась Грейнджер. — Но как?

— Я ходил к нему, — спокойно ответил Драко. — Я надеялся, что он с тобой знаком, а оказалось, что Поттер твой родственник, и он знает о тебе не меньше, чем Гринграсс, — он сокрушённо вздохнул. — Знаешь, он славный. Я хотел его ненавидеть, но не смог. Он чем-то похож на тебя, во всяком случаи он очень приятный. Когда я рассказал ему, что сделала Астория, он очень о тебе волновался.

— Ты рассказал ему? — Гермиона широко распахнула глаза, а Малфой кивнул в знак согласия, не обнаружив ни малейшего раскаянья.

— А почему бы и нет? — пожал он плечами. — Астория была готова пожертвовать тобой без угрызений совести. Я рассказал Поттеру ещё кое-что, и он отнёсся к этому с неподдельным интересом.

— Ах, Драко — воскликнула она.

— Да перестань ты ахать и охать, — строго сказал он. — Эта женщина уже загубила одну жизнь и с готовностью погубит ещё две. Почему я должен её жалеть? И вообще, — он криво усмехнулся, — может, ты перестанешь её жалеть, если я тебе скажу, что Астория была не прочь, чтобы я занял место Блейза.

Гермиона чуть не задохнулась.

— Что ты имеешь в виду? — задала она глупый вопрос, прекрасно понимая это.

— А тебе ничего не приходит в голову? — вопросом на вопрос ответил Драко.

— Ты не сделал… — начала она, но была перебита.

— Нет, не сделал, — успокоил он её, наклонился и раскрыл её рот своими губами. — Какая сладкая ревность на вкус.

Грейнджер задрожала, но её руки были у него на поясе, когда его поцелуй перешёл из нежного в страстный.

— Вот, — хриплым голос произнёс Малфой, наконец, оторвавшись от её губ. — О чём я говорил? Ах, да, — он моргнул, стараясь сосредоточиться. — И так, я поговорил с Поттером и выведал у него очень многое. Он знал о твоей болезни с самого начала и рассказал мне, как ты ребёнком заболела ревматизмом, у тебя сузился клапан и перестал закрываться, как надо. — Драко прижал её к себе, словно близость его тела могла защитить её от болезни. — Поттер проявил большое сочувствие и если для тебя это важно — благословил нас.

— Драко, — Гермиона попыталась освободиться, но он не отпустил её. — Драко, это ничего не меняет.

— Нет, чёрт побери, меняет, — воскликнул он, а потом устало добавил: — Ну, ладно, дай мне договорить. Я ещё не всё сказал.

— Не всё? — удивилась Грейнджер.

— Да, не всё, — ответил Малфой. — Поттер сказал мне ещё одну вещь и, видимо, ты об это и не подозреваешь.

— О чём же я не подозреваю? — она в который раз попыталась освободиться.

— По-видимому, когда ты оправилась от ревматизма, твоя мать чрез чур тебя опекала, — вздохнула он. — Она не отпускала тебя от себя ни на шаг и не позволяла ничего, что могло навредить твоему здоровью.

— Да, так и было, — кивнула Гермиона. — Но что в этом плохого? Она хотела, как лучше.

— Да? — Драко усмехнулся. — А ты знаешь, что когда тебя было десять лет, с ней говорил врач, который лечил тебя, когда ты была совсем маленькой. По-видимому, к тому моменту хирургия сердца сделала скачок вперёд и достигла определённых успехов. Он, то есть врач, считал, что тебе можно сделать операцию и исправить клапан или, если есть такая необходимость, даже вставить искусственный.

— Нет! — воскликнула Грейнджер. — Я не верю, мама мне бы сказала.

— Совсем не обязательно, ведь тебе тогда было всего десять лет, — напомнил Малфой. — Твоя мама говорила с твоим лечащим врачом.

— С доктором Харвиндом? — спросила она.

— Да, с Харвиндом, — Драко помолчал. — Он был против операции, и твоя мать с готовностью с ним согласилась.

— Доктор Харвинд был против? — не могла поверить Гермиона.

– Да, — кивнул он. — Насколько я понял, доктор Харвинд не слишком верит в современные метода лечения. Так мне сказал Поттер, — объяснил Малфой. — Он вчера ходил к нему, а ещё он говорил с хирургом в больнице святого Оливера.

— Больница святого Оливера, — повторила Грейнджер. — Но ведь эта так больница, где…

— Где тебя лечили, когда ты была ребёнком, — закончил он за неё. — Я знаю, врач, который лечил тебя сейчас на пенсии, но Поттер говорил с врачом консультантом.

Гермиона была в полной растерянности.

— А зачем Гарри ходил в больницу? Зачем говорил с доктором Хавиндом? Ничего не понимаю.

— Не понимаешь? — Драко вздохнул. — Сразу говорю, я не просил об этом Поттера, он сам захотел всё узнать, он решил, стоит попробовать.

— Что попробовать? Ты думаешь, что есть шанс, что мне можно сделать операцию сейчас? — слабым голосом спросила она.

Малфой колебался, явно не желаю говорить дальше.

— Ты должна понимать, что операция всегда связана с риском, — сказал он. — Ну почему ты не хочешь понять, что я люблю тебя и такой, какая ты есть?

— Драко, — лицо Грейнджер стало напряжённым. — Пожалуйста, скажу мне правду. Если Гарри узнал, что…

— Поттер здесь не причём, это наше дело, — резко сказал он.

— Драко! — не могла утерпеть Гермиона.

— Ну, хорошо-хорошо, — сдался он. — Адамс, ну тот хирург, считает, что тебе можно помочь.

— Ах, Драко, — Грейнджер чуть не задохнулся от избытка чувств.

— Ты ведь это хотела услышать? — Малфой отстранился от неё и стал ходить туда-сюда по комнате. — Тебе всё равно, что я чувствую, главное сделать так, как тебе диктует чёрт, который сидит внутри тебя и требует большой жертвы. Гермиона, речь идёт об операции на сердце! Это не то, что перелом руки, или пойти к дантистку и вырвать зуб. Да, и доктор Хардинг считает, что если ты не будешь делать глупостей, сможешь жить обычной жизнью…

— Да обычной могу, — перебила его Грейнджер. — Драко, неужели ты не понимаешь, как это важно для меня? Может, после операции, я смогу жить настоящей жизнью. Ты знаешь, я люблю тебя, но выйти за тебя замуж было бы несправедливо по отношению к нам обоим.

— А как же я? — спокойно спросил он. — Что мне делать? У меня есть два невозможных для меня варианта: или я соглашаюсь на твою операцию, а значит, рискую потерять тебя. Или я теряю тебя, из-за твоего дурацкого убеждения, что ты будешь мне обузой, — он пожал плечами. — Я не знаю, как мне поступить? Признаюсь, когда Поттер впервые заговорил об операции, я решил, что сделать её необходимо. Но когда речь зашла о связанных с ней рисками, я стал думать иначе. Я даже не хотел, чтобы он наводил справки и узнал все подробности. Но потом понял, что мне нужен повод, чтобы встретиться с тобой, и я согласился. И потом у меня были дела дома, моя мама беспокоилась, почему я так долго не возвращаюсь в Италию, мне пришлось прилететь туда и объяснить, что происходит. А когда я вернулся, Поттер уже переговорил с Адамсом, ну, а остальное ты знаешь, — он махнул рукой. — Если бы я не согласился всё тебе рассказать, Поттер сам бы пришёл к тебе, он уверен, что операция избавит тебя ото всех проблем.