Окружив меня полукольцом, делегация двинулась к выходу из порта. Живописная, наверно, получилась композиция - я и свита из кентавридов.

- Все готово. - На ходу докладывал министр. - Сотрудники нашего департамента постоянно ведут учет поступающих данных о приватизационном фонде, архив готов к выдаче любых сведений по районам, где будет проводиться приватизация в первую очередь.

Я изъявил желание провести смотр архива с человеком-архивариусом, которого земной департамент прислал на планету год назад для подготовки архива конкретно по кадастровой тематике.

- Он улетел. - Ответил Гуйявальг несколько беспечно и добавил, заметив мое удивление: - на днях его забрал ваш транзит с Атрии.

- Как же так? Его контракт оканчивается через два земных года. В любом случае он должен был дождаться меня, на него возлагалась ответственность за подготовку архива для моей работы.

- Он подготавливал, очень усердно и добросовестно, - заверил меня кентаврид, словно оправдываясь, - настолько, что сошел с ума, и его пришлось отправить в Солнечную систему. Подлечиться. Психика - тонкий инструмент, его нельзя перегружать.

Что и говорить, новость застала меня врасплох. Специалисты, засылаемые в другие миры, проходили множество проверок и подготовок, и тут - на тебе, сошел с ума. Случается же такое.

- А что ваши специалисты? - я, конечно, мог разобраться с архивом и своими силами, но нормальная работа требовала наличия дополнительного компетентного персонала в архиве.

- Мастера! - заверил Гуйявальг. - Благодаря вашему архивариусу их квалификация отвечает уровню.

После стремительного полета с сиренами и ослепительными мигалками по улицам столицы кавалькада автолетов остановилась перед пышным дворцом, выходящим фасадом на широкий проспект с намеком на центральный. Достопримечательности столицы разглядеть я не успел, но вид этого здания внушал уважение к зодчеству кентавридов.

- Мы на месте! - возвестил министр. - Здесь ты сможешь отдохнуть после полета и набраться сил для работы.

- Спасибо! - скромно произнес я. - Народ кентавридов очень гостеприимен. Не предполагал, что моя резиденция будет столь великолепна.

- Э-э-э, - кентаврид озадаченно почесал затылок, совсем как человек, - это мое скромное жилище. Здесь ты проведешь время до завтрашнего дня. Твоя резиденция находится в районе, с которого начинается кадастровый проект.

Врать не буду, такое положение дел меня не совсем устраивало. От слова "в районе" крепко попахивало провинцией, деревенским невежеством и скукой. Кроме того, процесс работы в моем понимании основывался на работе в архиве и Департаменте кадастра и поверхностных отношений, с редкими контрольными выездами на место. Мотаться туда-сюда между столицей и резиденцией в районе было неразумно. Как выяснилось чуть позже, кентавриды в этом вопросе придерживались того же мнения.

- Зря, - прямо сказал я, - специфика процесса требует приближения к административному центру.

- Но предмет приватизации требует изучения на месте.

- Для решения возникающих вопросов мне нужно нормальное сообщение с департаментом, министерством и всеми ведомствами, чьи интересы могут быть затронуты.

- О, это не проблема, - парировал кентаврид. - Видеосвязь в районе отменная. Набирай мой номер - мы сможем увидеться в любой момент, департамент тоже к твоим услугам. Конечно, оформление бумаг по делу потребует личного присутствия, но с транспортом у нас тоже все в порядке. Я лично прилечу на объект, в случае необходимости.

- Интенсивная работа с архивом...

- Архив уже там. Чтобы не обременять тебя перелетами между архивом и объектом, мы перенесли необходимую документацию в район. Основной архив тебе не потребуется, а если возникнут прецеденты, что маловероятно, мы отправим дубликаты запрошенных тобой документов.

- А персонал?

- Мы выделили лучших работников основного архива.

Возразить было нечего. Смирившись перед неопровержимостью приведенных аргументов, я согласился на "ссылку" - дело прежде всего, удобствами можно поступиться. Ночь я должен был провести в скромном жилище министра; моя комната находилась на четвертом этаже, с просторного балкона с богато инкрустированными перилами открывался волшебный вид на россыпь городских огней и звездное небо, на которое при желании можно было полюбоваться в телескоп обсерватории на крыше.

Перед сном я достал из своего багажа стереолист12, открыл записи и задумался над своим дневником. Честно сказать, он был еще совершенно пуст. Совсем недавно в одном из разговоров с Семеном Яковлевичем я рассказал, что в начальных классах нам прививали привычку вести личный дневник, в котором мы описывали свои новые впечатления и памятные события, но к концу школы я его забросил. Семен Яковлевич признался, что так делали и в его школьные годы, но, в отличие от меня, он полезную привычку не оставил, и мне посоветовал к ней вернуться, так как это здорово помогает освежить в памяти события, интересные решения и другие полезные детали человеку, чья работа связана с постоянным и разнообразным общением среди представителей иных цивилизаций.

Однако мысль не шла. Посидев минут десять на роскошном балконе, насладившись блеском кентавридской столицы, я неохотно отстучал пальцами по экрану "Привет, Кентаврихора!", сунул стереолист в сумку и отправился спать.

Мне снились кошмары. Вырвавшись через час из плена судорожного сна, я было решил, что виной всему издержки программы адаптации к сорокачасовым кентаврихорским суткам. Меня пугали почти пятнадцать часов бездарного сна, которые можно было с большим успехом потратить на великие свершения демократии. Но истинная причина оказалась другой: после очередного пробуждения в холодном поту я неожиданно пришел к убеждению, что тому виной отведенная мне постель. Как вы думаете, как спят кентавриды? Догадываюсь, что сперва перед вашим мысленным взором появилась куча соломы посреди полутемного помещения, ведь физиологически кентавриды наполовину лошади. Но вы видели много людей, взобравшихся подремать на ветку? Вот и не надо сравнивать кентавридов с лошадьми. Спят они на широких и очень мягких ложах, в которые проваливается тело. Именно такой была предоставленная мне кровать: огромная, воздушная, занимающая половину комнаты, она была просто шикарна и весьма удобна по кентавридским меркам. Откинул копыта - и спи, не горюй. Но мне откидывать было нечего, и это как-то неуловимо расстраивало вестибулярный аппарат, непривычный ко сну без уверенной, упругой опоры под телом, что отзывалось головной болью и странным бредом в полусне. Я терял ориентацию в пространстве и куда-то падал, падал...

День первый. Марш в провинцию

- Как спалось? - жизнерадостно поинтересовался Гуйявальг утром, когда я спустился завтракать. Министр возлежал на высокой узкой скамье перед столом и вовсю уплетал разнообразную снедь, его ноги свисали по бокам скамьи до пола и мерно постукивали по паркету в такт движениям челюстей. Это постукивание вызывало во мне раздражение, и я пробурчал в ответ:

- Р-р-р...

- Превосходно! У нас здоровый климат и великолепные ночи. После крепкого сна должен быть такой же крепкий аппетит, прошу. - Жирная ляжка местного промыслового зверька в его руке описала круг над столом, приглашая присоединиться.

Аппетита не было. Потыкивая вилкой еду, и время от времени вставляя какое-нибудь слово или звук в монолог министра, я решил настроить разговор на деловой тон. Как говорится, хватит болтовни, ближе к делу. Накануне было решено, что к обеду я отъезжаю в район. Меня волновал в первую очередь вопрос личного транспорта, так как мой "Урал", приспособленный также к полетам в планетарной атмосфере, сейчас был недвижно прикован к мастерской аэропорта.

- Отремонтируем в три дня, - заверил кентаврид. - Всего делов: заменить опору да отрихтовать корпус, после непременно доставим по месту работ.