Он купил всех женщин в гостинице. Ханс и пальцем их не трогал, он веселился всю

ночь, платил за всех.

Бормак потрясенно следил за этим, допивая сакэ. Город этой ночью чествовал Ханса.

- Эй, слышали. Кот принес деньги.

Люди шептались вокруг Бормака.

- Он это украл? Можно ли пользоваться?

- Точно не знаю. Но он вполне мог украсть.

Люди праздновали, хоть и не знали, откуда деньги. Им хватало того, что было на что

пить.

Мужчины смеялись. Реакция женщин была другой.

- Я слышала, что кот служит аристократу! Он приходил сюда, чтобы оценить

состояние бедных!

- Ого! Правда?

- И теперь он решил помочь людям!

Бормак не обращал внимания на такие слухи.

Странно, но Ханса не было видно в суете города. Бормак выбрался из круга людей и

отправился на поиски.

* * *

Бормак шел по дороге, ветер жалил его щеки. В руке его была бутылка сакэ.

Содержимое быстро убывало.

Он не привык пить. Вообще-то он искал Ханса.

Теперь он не был удивлен тому, что Ханс жил как нищий. После такой ночи у него

не останется и копейки.

Голова Бормака начинала болеть, пока он неспешно шел в поисках Ханса. Он

огляделся и заметил на крыше дома огонек.

- Эй, ты, - крикнул Ханс с крыши. В его руке была пустая бутылка и светящийся

камень. Зачарованный топаз? - Лезь сюда с бутылкой.

Бормак задрожал. Общение с ним было смертным приговором. Но уходить было бы

подозрительно. Весь город сейчас любил Ханса.

- Я не могу залезть. Я же не кот.

- Залезь по лестнице, - Ханс спустил с крыши деревянную лестницу. Бормак с

трудом забрался на крышу. Ханс забрал бутылку и с довольным видом отхлебнул. -

Интересно, откуда деньги?

- В общем-то, нет.

- Все в городе хотят знать. Слухи вряд ли прекратятся, пока я не отвечу.

- Кто их знает.

Ханс улыбнулся. Казалось, Ханс просто говорит с прохожим. Бормак думал, что

Ханс даже не понимает, что за ним все еще следят.

До следующего момента.

- О, кстати, как там бабуля Тоула?

Сердце Бормака дрогнуло. Веселый тон Ханса не вязался со словами.

- Что такое?

Ханс разглядывал застывшего Бормака без эмоций. Было удивительно, что его лицо

ничего не выражало. Может, он ничего и не чувствовал.

- Я не слышал, но с ней должно быть все в порядке. Иначе мне сообщили бы, -

Бормак старался отвечать честно. Он перестал изображать пьяного местного жителя. В

этом уже не было смысла.

Бормак отчасти даже был рад. Все скоро закончится, и он больше не будет страдать.

- Вот как? Хорошо.

Ханс рассмеялся. Он все еще не звучал опасно.

Когда он понял? Что его выдало? Бормак не спрашивал. В этом не было смысла.

- Наслаждайся, нья. Ты же любишь выпивку?

Ханс протянул Бормаку бутылку.

- Не очень люблю. Но мне не по себе.

- Странный ты, - Ханс пожал плечами.

- Ты всегда так тратишь награду за убийство?

- Не всякий раз. Когда хватает денег.

Бормак понимал, что, если бы он так делал, о нем бы знали во всем мире.

- Не худший варианты траты, да, нья? - сказал Ханс.

Бормака удивляло его мнение.

В его голове крутились разные вопросы, но он не знал, какой задать. Почему он не

хотел быть Героем? Почему был здесь?

- ...что делать, - вырвалось у него. Он жалел о своей жизни.

- Я убью тебя, - грубо сказал Ханс. Бормак подумал, что ослышался, тон был еще

спокойным. Бормак понял, что его смерть неминуема.

Бормак молчал и разглядывал лицо Ханса. Он вспоминал разное. Он злился на свою

беспечность, а еще на просьбу Тоулы.

Но гнев погас в груди Бормака. Умрет он, а не Тоула. Это было не так и плохо. Его

страдания прекратятся.

- Значит, убьешь, - спокойно сказал Бормак. Ханс, казалось, растерялся.

- Нья-хи, а где сопротивление?

- Нет смысла. Между нами большая разница.

- Не говори так. Может, ты и без оружия, но мы оба пили. Кто знает, что будет.

- Не верю. И на крыше я потеряю равновесие.

- Точно...

Ханс был подавлен. Он словно хотел боя с Бормаком.

Но Бормак знал, что его заданием не было сражение с Хансом.

- Что поделать. Ты не хочешь сражаться, значит, ты сдаешься.

- Я такое не говорил.

- Не важно. Я тебя убью, - Ханс вздохнул.

- А что будет с Тоулой-самой?

- Ничего.

- Тогда я рад. Можно и умереть.

- Ты молишься?

Ханс вытащил статуэтку Святой Одного цветка и искусственный цветок. Бормак с

трудом взял ее.

Он отставил чашку, но не столько молился, сколько просил у Святой.

«Прошу, дай мне закончить последнюю миссию. Пусть Ханс будет Героем», -

подумал Бормак.

* * *

Молитва была закончена. Все было готово. Оставался только удар Ханса.

Пока Бормак размышлял, Ханс сказал:

- Кстати, о бабуле Тоуле.

- А что такое? - Бормак пил.

- Хорошая женщина, нья.

Изо рта Бормака вылетело сакэ. Тоуле было за пятьдесят. Было странно такое

слышать.

- Была бы она лет на пятнадцать младше...

Бормак ответил, вытирая рот:

- ...удивительно. Неужели тебя интересует Тоула-сама?

- Нья-хи-хи-хи. Перестань. Хотя есть своя прелесть во взрослых женщинах.

Ханс протянул Бормаку бутылку, чтобы тот выпил еще.

- Что думаешь?

- Я никогда не думал об этом...

Может, в молодости... было бы неплохо.

- Скажи? Ты быстро схватил суть.

Бормак рассмеялся вместе с

Хансом, хоть и знал, что его убьют.

- Тебе нравятся сильные женщины?

- Мне любые сойдут, нья.

- Да ты враг женщин.

- Вообще-то, нья, коты на стороне

женщин.

Бормаку это показалось глупым. Он

невольно вел себя с Хансом беспечно.

Это пугало. Он посмотрел вниз. По

улице шла женщина, с которой Ханс жил

пару дней. Ханс явно ее заметил, но не

проявил интерес. Она уже не занимала

место в его сердце. Он точно был врагом

женщин.

- Ты что-то хотел у меня узнать? -

сказал Ханс. Бормак сам не знал, как к

этому подвести, но Ханс просто перешел

к делу.

- Я хочу знать, почему ты отказался

стать Героем Шести Цветов?

Ханс склонил голову с пустым

взглядом.

- Что же это... Почему ты спросил

это, нья? Как мне ответить?

- Не помнишь? Это было почти

пять месяцев назад.

И тут Ханс, казалось, вспомнил.

- Ох, это.

- Тоула-сама хочет знать, почему

ты не принял деньги.

Ханс все еще был растерян.

- Унья? Но я же сказал, что не

принял, потому что не уверен, что

справлюсь.

- Почему не справишься? Для

избрания Героем нужны особые

способности. Ты вполне можешь им

стать.

Ханс был потрясен.

- Странно, что ты слушаешь бредни

бабульки.

- Что поделать?

- Дурак ты, нья. Надо было прийти

и спросить.

Ханс глупо рассмеялся. А потом он

поднял голову к небу и прикрыл глаза.

Казалось, что он так думает.

- Беда, нья. Даже не знаю, как тебе ответить.

Ханс молчал. Бормак ожидал ответ.

- Не по себе от сражения с Кьема?

- Нет, нья. Это наоборот звучит заманчиво.

Глаза Ханса блестели из-под его волос.

- Зофраир крутой. Король демонов достаточно плохой. Не хотелось бы тебе убить

такого сильного врага?

Ханса было сложно понять. Но теперь все было ясно. Он явно хотел сражаться с

Зофраиром.

- Мари и Хаюха погибли, а вот мелкий Кьема-пес тоже интересен. Хороший враг. И

еще живой, в отличие от Зофраира. Вот так, нья.

Бормак вспомнил мемуары Мари, которые он читал в детстве. Ханс говорил о Кьема,

убившем Рои, Святую Ветра, последовавшем за Мари, Святой Меча.

- А еще можно было попробовать сразиться с его другом, Кьема-львом. Да и других