Зуармы действовали стремительно и умело. Без бинокля мне было не разглядеть подробностей, но по одному тому, что только двое из толпы Достойных сумели вырваться и побежали назад, к "Акону", становилось понятно, насколько отточена была тактика захвата. Этих двоих, конечно, тоже настигли, они не смогли пробежать и двухсот метров, как были повалены на землю и связаны. Почти сразу же вспыхнули костры на площадке за жертвенниками, почти сразу же первых из вас потащили туда - но и остальным не пришлось долго мучиться, зуармов было много, и они были голодны, так что через полчаса все было кончено для Достойных.
Но я, конечно, пришел в космопорт не затем, чтобы наблюдать за этим. Я пришел, чтобы попытаться как-о вмешаться и спасти хотя бы часть обреченных. Или, если это не удастся - предотвратить ежегодное повторение трагедии. Я сделал бы это - не знаю как, но обязательно сделал бы. Не в этом году, так через год, через два я бы своего добился - если бы зуармы не добрались до меня раньше. Но вдруг я заметил среди Достойных, выходящих из "Акона", тебя, Рангул - и потерял желание что-либо менять. Ты можешь гордиться этим. Ты, и в мыслях не державший когда-либо принести жертву во имя человечества, именно ты послужил причиной моего отказа от каких-либо попыток вмешаться.
Год с небольшим назад я прилетел на Ори вместо тебя. Но прилетел совсем не тем человеком, которого запихнули перед самым отлетом на борт "Акона". Три с половиной месяца размышлений и сопоставлений сделали свое дело - я не верил больше легенде об оритах. Да, действительно, когда-то в прошлом они создали великую цивилизацию. Сам "Акон", равного которому на Глейе построить пока не способны, служит тому подтверждением. Но первые ориты - такие же люди, как наши недавние предки, такие же люди, как мы сами. И пятисот лет не прошло с тех пор, как они покинули Глейю и начали обживать неведомый мир Ори. Первые два столетия освоения они оставались людьми, причем людьми заведомо лучшими, чем средний житель Глейи, потому что тяжелые условия жизни отбирали именно лучших, тех, кто не только умнее и сильнее, но и способен жертвовать собой во имя общего блага - без этого колония на Ори просто не уцелела бы. Потому хотя бы, что весьма скоро после основания колонии наши предки на Глейе умудрились так нарушить природную среду, что им стало просто не до космических полетов и не до поддержания колонии на Ори. Колония не погибла, когда прекратилась всякая связь с родиной, когда у нас началась гражданская война, когда мы скатились в дикость и варварство, когда, наконец, генералы установили жесткий режим Второй Диктатуры, за два десятка лет перемоловший три четверти лишних едоков в лагерях смерти. Колония на Ори не погибла - нет, за это столетие жители Ори успели превратиться из простых людей во всемогущих оритов, бессмертных - как говорят - повелителей времени и пространства. И, когда под властью Третьей Диктатуры предки наши сумели вздохнуть чуть свободнее, ориты вышли с ними на связь.
И они научили людей, как справиться с последствиями экологической катастрофы, но в наши внутренние дела вмешиваться не пожелали. Вместо этого двести восемьдесят три года назад они впервые прислали на Глейю "Акон" со словами: "Посылайте к нам лучших из лучших, тех, кто хочет и может тоже стать оритом".
И двести восемьдесят три года подряд Глейя посылала на Ори тех, кого признавала лучшими из лучших из своих сограждан.
Но не может великая цивилизация принимать в качестве лучших из лучших людей вроде тебя, Рангул, в этом я глубоко убежден. И если "Акон" с точностью, достойной совершенного автомата, год за годом прилетает за очередной группой Достойных, значит одно из двух: либо современные ориты недостойны того, чтобы считаться великой человеческой цивилизацией, и помощи от них ждать бессмысленно, либо их просто не существует. И в том и в другом случае действовать по предписанию тех, кто впервые прислал "Акон" на Глейю, не стоило.
Поэтому я не двинулся с места, когда после посадки мягкие голоса древних автоматов пригласили всех Достойных к выходу. Я заранее присмотрел себе укрытие в одном из боксов в кают компании и заперся там, лишь только она опустела. Я не надеялся вернуться назад на Глейю - видимо, были причины, почему до сих пор никому не удалось это сделать - но хотел переждать какое-то время, чтобы оказаться вне толпы других Достойных и иметь шанс хотя бы оценить ситуацию со стороны. Через пять суток автоматика корабля вынудила меня покинуть его - проводилась дезинфекция всех помещений - и, едва я спустился по трапу, люк захлопнулся, отсекая мне путь назад. Перед уходом я нацарапал несколько строк на столе в кают-компании, но не думаю, чтобы послание мое уцелело - иначе твой череп, Рангул, не лежал бы сегодня передо мною.
Вскоре я узнал правду. Часть правды - самую ужасную на первый взгляд. Я увидел еще дымящиеся костры, увидел обглоданные человеческие кости, камни, залитые почерневшей кровью. Увидел кругом смерть и запустение. И груду отполированных черепов перед главным из идолов - грубым изображением "Акона", высеченным из камня. Я несколько раз пытался вернуться на "Акон", но люки его оставались закрытыми - когда-то заложенная в него программа не предусматривала возможности обратных перевозок. Я не раз возвращался потом к нему, но все попытки остались безуспешными, и через полгода он отправился в обратный путь. За тобой, Рангул. А я остался на Ори - на планете, покинутой оритами, которую населяли теперь лишь дикие племена зуармов.
Я не знаю, куда подевались ориты. Я не сумел понять этого. И не уверен, что когда-либо постигну эту тайну. Я видел город - это был мертвый, но не разрушенный город, странный и вместе с тем совершенный, город, покрытый вековой пылью, но вместе с тем всегда готовый принять покинувших его жителей. Но зуармы не живут в городах, а оритов на планете, наверное, не осталось. Я видел странные сооружения, мертвые и тихие, но совершенно целые, и временами мне казалось, что достаточно произнести заклинание - и они оживут и станут, как и столетия назад, выполнять свою странную, непонятную мне работу. Наконец, я подробно изучи сам космопорт совершенно целый, нормально функционирующий, когда прилетал или отправлялся в обратный путь "Акон", но в остальное время не подававший признаков жизни. Я видел многое - но не нашел ни малейшего намека на существование хотя бы одного орита. И не нашел ничего, что объяснило бы мне загадку их исчезновения.
И я видел лес, в котором живут зуармы. Я сам почти весь год прожил в этом лесу, потому что мертвый город оритов, в котором хотел поначалу поселиться, тал постепенно вызывать во мне безотчетный страх и даже ужас. Сегодня лес с его вполне реальной опасностью повстречаться с зуармами кажется мне гораздо менее опасным, чем город - я не знаю, почему. Я соорудил себе убежище в ветвях огромного дерева, кое-как добываю пропитание - коренья, некоторые плоды - и надеюсь, что смогу просуществовать здесь еще несколько лет. Впрочем, вопрос о продлении своей жизни теперь перестал меня волновать. После решения, которое, сам того не желая, подсказал мне ты, Рангул, я больше не боюсь смерти. Рано или поздно зуармы выследят и убьют меня - это уже ничего не изменит.
Я не знаю, как они сами называют себя, но я назвал их зуармами - по имени сказочного племени каннибалов. Зуармы - те же люди, только одичавшие и опустившиеся до первобытного состояния. Насколько я успел разобраться, они делятся на несколько племен, постоянно враждующих друг с другом, и лишь на период прилета "Акона" заключают нечто вроде перемирия с тем, чтобы устроить большое пиршество. Я много думал об их происхождении и теперь склонен считать, что зуармы - всего лишь потомки одной или нескольких групп Достойных из числа первых, не обнаруживших здесь оритов. Вполне естественно, что те Достойные, что оказались в таком положении, не смогли повторить путь, когда-то пройденный предками оритов, выродились и опустились. А их каннибализм - что ж, он вполне объясним. За целый год жизни здесь я не увидел ни одного животного, даже крошечного насекомого только растения. Что это - следствие катастрофы или прихоть оритов, характерно ли это для всей планеты - я, конечно, не знаю. Но я знаю, что ты и тебе подобные, Рангул, скорее станут пожирать людей, чем превратятся в вегетарианцев - вы ведь не привыкли в чем-то себе отказывать.
