Слушают их с интересом товарищи, не редко такое откровение услышишь.

Оно и, правда, большое, это озеро, а вокруг болота и бескрайняя тайга. Но не до красоты мужикам, когда вокруг половодье.

В рёлках еще, кое-где, и снег держался. А местами, друзья чуть не по пояс брели по воде. И хоть апрель на дворе, но на озерах еще лёд. И не угадаешь, что тебя, там, на этом жухлом льду ожидает, везде опасность.

Ступил Гришка неосторожно на лёд, и ухнул весь в полынью. Помог ему тогда Титаренко Петр Павлович из беды выбраться.

Гружёный был Гришка. И плохо бы всё это купание могло закончиться для него, но тогда всё обошлось. А иначе в дороге нельзя, только взаимовыручка, как в армии - чувство локтя, иначе беда!

От таких воспоминаний друзей: аж, съёжилась Анна Николаевна, холодно ей стало, и это в разгар горячего лета.

А Анатолий Костыря, по-новому посмотрел на своих новых товарищей, ведь ему с ними работать - шутят мужики, но ребята надежные. А шутка, она вроде эликсира молодости, любую душу лечит. Вот и ему, сразу легче стало. А то одолели его думы, что старика, хотя и лет-то Толику, чуть больше сорока. Жить, да жить ещё.

Карие глаза бывшего старшего прапорщика, сразу потеплели, засветились янтарём. Через такие глаза, и в душу можно заглянуть, сейчас она открыта.

Сели ягодники на поваленное дерево, и достали свои съестные припасы, перекусить надо.

А тайга живет своей жизнью. Взметнулась вверх по елке белочка, вроде дразнится: - А вы так сможете? - Конечно, нет!

А рядом с людьми, на своих подушках отдыхает гриб. Он как заправский барин, и красив, и капризен, и величествен. Но поборол свою спесь барин, и тоже к столу присоседился.

Тут же, лиана с лимонником наклонилась к людям, и угощает их терпкой ягодой. Хоть и не спелая она, эта ранняя ягода, но сил она прибавит любому: потому что в каждой её ягодке, сила великая.

А мы чем хуже? - и виноград тоже перед людьми красуется. Чем он хуже других: ведь, и мы, не лыком шиты.

Свесился он гроздьями, ещё зеленых ягод, к столу, а их, целый каскад на одной плети. - Любуйтесь люди добрые, и я тоже щедрый бываю!

Вот это стол? - удивляются люди,- всё, как в сказке. Тут уже им не до разговоров, да еще при таком сервисе. - Как бы всего волшебства, и мало не оказалось при таком раскладе. Но еды всем хватило, хотя на аппетит никто не жаловался.

А на десерт были ягоды кишь-миша. Ведь нет в природе, другой такой ягоды, и по вкусу, и по сладости. Каждая его ягодка тает во рту, придавая человеку блаженство и умиротворение - такое чудо! Но одно плохо, что много их не осилишь, так они сладки эти плоды. И невольное восклицание: - и это на Дальнем Востоке, в суровом таёжном краю? Удивление на лице, и восхищение, - такое богатство!

Но тут уже, Пётр Павлович на своём любимом коньке. Он много знает этот монстр, и в науке тоже, и не прочь других поучить.

Брови его высоко взметнулись, тело подалось вперёд, руки загребают воздух, ведь опередят его. И не кто-нибудь, а всё тот же Гришка?

Этот хам, в любую его речь, клин вобьет. И всё так преподнесёт, что потом и сам, не возрадуешься. - Где, правда, или ложь; тут уже не разберешься и сам, это точно. И он торопится высказаться, очень торопится, вот где спешка, уже конкретно, нужна.

А кто знает, как по латыни называется кишь-мишь? - Не знаете? - Актинидия!

И пошёл Петя на взлёт, ведь в свою стихию попал орёл - и парит он уже высоко в своём полёте! Всем объяснил он, как мог, что тут жара раньше, как на юге была. И как север сюда шёл.

Старается руками показывает Петя. И где встретились они: две вечные крайности, в великом противостоянии. И, как потом была у них жестокая борьба, и в итоге произошло смешение двух разных растительных миров. И вот результат.

Взять виноград, кишь-мишь, лимонник, они у себя и сейчас дома живут. А ель, лиственница, те уже пришлые особи. Так же и звери, и птицы: всё здесь смешалось. И не остановить Петра Павловича, увлёкся он, и как говорится - завладел аудиторией. Но и тут Гришка, ему подвох готовит.

А как же элеутерококк, и аралия маньчжурская, - и про них ты все знаешь?

А это, я вам скажу растения ещё те, хоть и лечебные они. И иголок на них - невиданно. Не зря аралию, ещё, и чертовым деревом зовут, такие у неё иглы толстущие, и острые. - Ужас один! Чуть не с палец толщиной они, эти иглы.

Конечно, знаю! - радуется Петя. - Эти кусты, с родни женьшеню, корню жизни. Только чуть-чуть ему, по лечебным свойствам уступают. И аралия, и элеутерококк - очень ценные растения, даже в Красной книге находятся.

Он наивен, как младенец, этот Петр Павлович, и зря потерял бдительность.

Правильно, ты всё говоришь, дорогой! - возрадовался Распутин, - ведь клюнула рыбка на его приманку! Попался Петька!

Так, вот! Возьмёшь себе пару веточек аралии домой, и пусть тебя, твоя прелестная супруга Нина Васильевна - полечит. Отхлещет тебя этими шипами, что сидорову козу, чтобы ты от нас не прятался по лианам. - А вдруг бы ты потерялся? А?

Или же, пусть в штаны, тебе их положит, эти нежнейшие веточки; учить, так учить наглеца! Что бы ты впредь из коллектива не выпадал, а был в нём, как в одной обойме.

Смешно Гришке, как представил себе всю эту картину - всю экзекуцию с Петькой! Да и остальные товарищи посмеиваются, хотя и не видели ещё: ни элеутерококка, ни тем более аралию манджурскую. Но всё равно, как тут удержаться от смеха, при всём своём желании, ведь вид у обоих героев очень комичный. Так все хорошо ими показано, всё образно,- всё как наяву видно.

Не ожидал Пётр Павлович такого выпада от Гришки, и был обескуражен его словами полностью. Ведь надо же, такую несуразицу высказать ему, да ещё при женщине - конечно обидно. - Ну, и Гришка? Друг называется!

Ну что ж фашист, держи гранату - думает, так же образно Петя.

Ведь и у меня, ответ найдётся. На каждую Гришкину агрессию, я достойно отвечу.- А как же?

А ты про зайца и волка, анекдот знаешь? - обращается он к своему другу. И продолжает словесную дуэль дальше, без остановки, чтобы не упустить инициативу.

Волк работает продавцом в магазине, а заяц покупатель. И пришёл он в магазин за солью, чтобы себе капусты на зиму посолить.

Товарищ продавец? Свешайте мне, пожалуйста, пару килограмм соли, и деньги ему протягивает.

А обескураженный волк, ему отвечает.

Понимаешь, дорогой зайчик, весы у меня сломались! Можно я тебе так, соль на глаз насыплю?

Не понял ничего заяц, всей волчьей правды, и весь, аж онемел от обиды. Но затем он нашёлся:

На одно место себе насыпь, собака бешеная! - Тоже мне умник нашёлся.

Сделал Пётр Павлович, артистическую паузу, и с расстановкой добавил.

Так и ты Гришка, свои веточки аралии, на язык себе положи. А то - куда? Да куда? Я бы тебе сказал куда, только простору тут нет! И на Анну Николаевну смотрит, ведь нельзя тут хамить.

Не долго ещё ягодники собирали кишь-мишь. Жара хоть и не доставала в зарослях, зато испарения от земли, заполнили всё пространство вокруг, и дышать стало тяжело. Пот норовил залезть в глаза и это, уже начало всех раздражать. Первой не выдержала Анна Николаевна. - Сейчас, точно поверила, что здесь когда-то тропики были, всё как Пётр Павлович говорил.

Ребята! Может, хватит нам ягоды, а то уже сил моих нет. Мало того, что её плохо видать, так и еще голова кругом идёт от жары. Может пора нам домой?

Вид у неё был усталый, и этого было достаточно, чтобы никого не надо было упрашивать, собираться домой! В одну минуту все были готовы, хоть сейчас выступать.

Больше всех ягоды набрал Пётр Павлович, чего и следовало ожидать. На что Гришка тут же, ехидно изрёк: - И в том году ты так же от всех смылся, точно в воду канул. Мы тебя искали-искали, но так и не нашли. Только мы тогда по ведру ягоды набрали, а ты чуть ли не три ведра. - Было такое?

Да, было! - парировал Петя. - А что здесь такого?

А вот когда мы поделить твою ягоду захотели. Чтобы всем нам, поровну было. То, что ты нам сказал? Ну-ка, вспомни?