– А это точно Атлантида, а не Тартесс?

– Я не знаю. Руководитель раскопок, профессор ДеВитт, сказал, он нашел что–то удивительное, но раз ты являешься главным меценатом, то он не будет ничего показывать без тебя.

Гриффин испытал небольшое удовольствие, хотя понимал, что не должен был. Джонатан был одним из его близких друзей и во многом ему помогал, но эта экспедиция была детищем Гриффина. – Понятно, как я сказал, придется подождать пару недель.

– Кадис не так уж далеко от Беллиссима, верно? Разве ты не можешь запрыгнуть в самолет и вернуться обратно в тот же день?

– Полагаю, ты никогда не видел перечень королевских мероприятий на событии такого масштаба, да? – сухо спросил Гриффин.

– Боже, нет.

– Мне повезет, если у меня будет хотя бы час свободного времени.

– Блядь, звучит как пытка.

Так оно и было. Именно поэтому Гриффин держался в тени, избегая лишней шумихи. Именно поэтому ему достаточно было одного ассистента, а не свиты, как у матери.

Раздался тихий стук в дверь. – Мистер Верди, мы готовы взлететь, как только вы скажете, – оповестила стюардесса.

Гриффин проигнорировал ее, продолжая разговор с Джонатаном. Он сгорал от зависти, пока тот будет находиться в катакомбах в Испании, Гриффину придется наряжаться согласно дворянскому титулу, целовать детей и позировать перед камерами не меньше 800 раз в день.

Риз должен был родиться Виконтом Монтегне Верди, а не Гриффин. Риз обожает находиться в обществе, а Гриффин едва выносит людей.

Когда он больше не мог откладывать неизбежное, Гриффин закончил разговор с Джонатоном, отложил ноутбук и вышел из комнаты. Кивком головы поприветствовал стюардессу в дальнем конце салона и сел на свое место, потирая лицо рукой. Поездка домой для него была сравнима с посещением дантиста или даже проктолога. Он прокрутил в голове список неприятных вещей, которые были бы куда лучше недели торжества королевской свадьбы.

Он пристегнул ремень безопасности, закрыл глаза, откинулся на спинку кресла, когда самолет начал руление. Гриффин сидел расслабленный и с закрытыми глазами, пока самолет поднимался в воздух, а гул двигателей помогал ему развеять неприятные мысли. Вскоре шум двигателей сменил другой звук. Щелчки.

Он резко открыл глаза, как раз в момент, когда к нему подошла стюардесса. – Желаете чего–нибудь, мистер Верди?

Он отрицательно покачал головой. – Спасибо, не нужно.

Она кивнула и отошла, и щелчки продолжились. Он посмотрел налево. Ничего. Обернулся назад и застыл.

Какого черта…

Позади него сидела девушка. Блондинка. И она вязала.

Это было… странно.

Это, должно быть, ассистентка Хантера. Вчера вечером Гретхен прислала ему сообщение, что он познакомится с новой ассистенткой в самолете. Если быть предельно откровенным, он был так поглощен своими страданиями, что совершенно забыл об этом. Ему нашли помощника, а остальное его не волновало.

Но это? Это заставило его застыть.

Эта девушка – сущий кошмар. Ее волосы представляли собой светлую копну мелких кудрей, едва достающих до плеч. У нее была светлая кожа, щеки и нос усыпаны веснушками. Пухленькие щеки выдавали ее юный возраст. И на ней был самый ужасный в мире костюм: мешковатый наряд на довольно стройной фигуре. Гриффин не сомневался, это блестящее убожество явно было из полиэстра. Боже правый.

Он просил об опытной, квалифицированной помощнице, и Гретхен заверила, эта помощница Хантера подходит как нельзя лучше.

Гретхен. По возвращению в Нью–Йорк он свернет ей шею.

– А ты еще кто? – гаркнул Гриффин незнакомой женщине. Он был слишком воспитан, иначе добавил бы «на хуй» в этом предложении. Это явно какая–то ошибка.

Она медленно моргнула. Затем еще раз, словно ей было тяжело это делать. Длинные, светлые ресница обрамляли большие глаза с ненормально расширенными темными зрачками.

– Здрасьте, – сказала она с сильным южным акцентом. Она бросила вязание, протягивая ему маленькую руку. – Я Мэйли Меривезер. Мэйли в одно слово, меня назвали в честь моем бабуленьки Мэй и дедуленьки Ли.

Гриффин просто таращился на нее. – Прошу, скажи мне, что ты только что не произносила «бабуленька и дедуленька».

Она подняла голову и снова медленно моргнула. Затем захихикала мелодичным и почти детским смехом. – Вы должно быть мистер Гриффиндор.

– Гриффин, – прорычал он. С передней части салона послышался тихий смех стюардессы, и Гриффин бросил на нее недовольный взгляд.

– Мне, кажется, я поступила бы на Пуффендуй, – серьезным тоном заявила девушка. – Это был самый счастливый факультет. Тихий, домашний Пуффендуй.

Гриффин задержал взгляд на девушке, затем посмотрел на стюардессу. – Она, что пьяна?

– Сэр, я дала ей всего 2 коктейля.

– Похоже, и этого было много, – ворчал он. Он повернулся к кучерявой блондинке, странно моргающей своими огромными глазами. – Ты пьяна?

– Нет, сэр, – выдохнула она. – Я Мэйли, меня назвали в честь моем бабуленьки Мэй и дедуленьки …

– Да–да, – перебил Гриффин, – ты это уже говорила. Ты явно пьяна. Или же полная дура. Почему Хантер прислал тебя?

– Двойная оплата, – сказала она, сверкая широкой улыбкой. – Вы оказались в ловушке, а я получу много денег и возможность потратить их в милой европейской стране.

Господи, ее акцент был хуже, чем он предполагал. И она несла такой бред. – Что еще за ловушка?

Он точно убьет Гретхен.

– А как еще это назвать. В последний момент оказались без ассистента, и мне позвонила мисс Гретхен и спросила, смогу ли я позаботиться о мистере Гриффиндоре. И я ответила «конечно, могу». Мистер Гриффиндор, а почему вы так хорошо говорите по–английски? Я думала, вы родом из Беллиссима.

– Гриффин, – раздраженно поправил ее он. – И английский у нас второй родной язык. К тому же, я учился в Англии.

– Ааа, – сказала она, наклоняясь ближе. – В Хогвартсе, да?

Да, твою мать. Он словно разговаривал с двухлетним ребенком. Очень деревенским, недалеким ребенком. Гриффин вытащил из кармана телефон и начал раздраженно набирать сообщение.

– Чё делаете? – спросила Мэйли, тем самым еще больше разозлив Гриффина.

– Пишу сообщение Хантеру, где сообщаю, как сильно я ненавижу его подружку. Вы точно не подходите на роль моей ассистентки на время этой поездки. Эта работа требует определенных навыков, а в частности, умения вести плотное расписание…

– Я это умею…

– и должны быть манеры, воспитание! – продолжал Гриффин. – Возмутительно, просто немыслимо! Вы точно не будете моей ассистенткой!

– Не буду? – спросила она тихим, дрожащим голосом.

Гриффин бросил на нее очередной злобный взгляд. – Даже не смей…

Но было слишком поздно. Это ужасное создание разразилось громким, судорожным плачем.

Глава 3

Гриффин вырос в семье, в которой ценили сдержанность, а выражение эмоций было признаком слабости. Слезы? Да никогда в жизни, даже в день смерти его отца. Это можно было расценивать, как неуважение к пэру. Учитывая, что Гриффин нелегко сходился с людьми, сейчас он был в полной растерянности и совершенно не знал, как обращаться с плачущей девушкой.

Эта поездка с каждой секундой становилась все хуже.

Гриффин смотрел на плачущую позади него девушку. Она громко хныкала, ее юное лицо сильно покраснело, а белокурые кудри пружинили, когда она вытирала лицо салфеткой.

– Прекрати плакать, – скомандовал Гриффин.

Она заплакала еще сильнее.

Это просто нелепо. Он посмотрел на стюардессу, дожидаясь, что она ему поможет, но та отвела взгляд в сторону с явно недовольным лицом. Чудесно. Похоже, даже его персонал не на его стороне.

С тяжелым вздохом он повернулся к ужасному созданию, которая была его ассистенткой. – Что тебе помогает успокоиться?

Она громко шмыгнула. – Меня нужно обнять.

– Тебя что?

Она протянула руки.

Гриффин так крепко сжал челюсть, что услышал скрежет собственных зубов. Это просто смешно. – Прекрати реветь, – повторил он.