- Погоди-ко, - остановил он спешащего на улицу Ясеня, - не след так поступать.

- Почему?! - изумился мальчик. - Я им хлеба дам, и они больше не будут драться.

- До следующего раза, - проговорил дед. - Пойдем-ко посмотрим, что можно сделать, чтобы помирить этих драчунов.

Дед Веденей и Ясень вышли на полянку перед их домиком. Воробьи по-прежнему наскакивали друг на друга, громко верещали и хлопали крыльями, поднимая тучи снега.

Корочка, уже забытая ими, лежала в стороне.

- А ну-ка, - громко крикнул дед Веденей, - прекратите это безобразие!

Воробьи тут же разлетелись в стороны и, нахохлившись, распушив перья, недобро поглядывали друг на друга.

- Что за свара? Что за шум вы тут устроили? Говорите, в чем дело? - голос деда Лесовика был строг и грозен. И хотя он был ростом с самого маленького из троих воробьев, они его явно побаивались.

- Да вот, Веденей Деянович, корочку никак не поделим, - робко проговорил первый воробей.

- Один из нас ее нашел, другой первым подлетел, - подхватил другой.

- А я первым схватил, - перебил третий, самый задиристый.

- Так, так, - покивал дед, - значит, всем охота корочку себе забрать?

- Да!

- Верно!

- Конечно!

Воробьи кричали в один голос и так убедительно, что Ясень подумал: никогда деду Веденею не разрешить эту задачу, чтобы все довольные остались. Но дедушка только улыбнулся, поднял корочку, да и разломил ее на три части. Одну протянул тому воробью, который ее нашел, другую - тому, кто первым к ней подлетел, а третью - кто всех опередил и первый ее схватил. Сидят воробьи на снегу, смотрят в недоумении на деда Веденея и думают: как же они сами-то до такого не додумались?

А Сеня подошел и положил перед каждым по караваю свежего мягкого хлеба:

- Ешьте. Да не ссорьтесь в следующий раз. Прежде подумайте все вместе, как сделать так, чтобы никому не было обидно.

Конец

Пурга

После полудня небо потемнело: большая тяжелая туча медленно надвигалась на лес. Только далеко на юге ещё можно было разглядеть светлую полосу чистого неба. Лес притих, застыл в ожидании надвигающейся непогоды.

Тишина. Не треснет от мороза ветка, не стряхнет неосторожная белка пушистый ком с еловой лапы. Даже юркие непоседливые снегири и синицы и те схоронились где-то.

Ясень был далеко от дома: ему впервые разрешили сходить на дальний ручей в одиночку. Там, подо льдом, задыхалась мелкая рыбешка, и Ясень прорубил несколько отдушин, чтобы дать кислорода подводной живности.

Лесовичок торопился. Он запаздывал - дома будут беспокоиться. А туча уже закрыла все небо. Пошел снег, сначала мелкий и редкий, потом крупный, пушистый, густой.

Подул ветер. Он пробежался по верхушкам деревьев, как бы пробуя свою силу. Затем погнал по просеке и лесным полянам поземку, зашелестел в кустах, завертелся в ветвях деревьев, сбрасывая наземь целые охапки снега.

Надвигалась пурга. В лесу сразу стало неуютно и страшно. Попряталось зверье, заскрипели недовольно деревья, завыл ветер между их стволами.

Ясень бежал домой на коротких широких лыжах вдоль берега ручья по своему же следу, проложенному утром. Пар тонкой струйкой вырывался изо рта. Вот овраг, засыпанный снегом почти доверху, вот знакомый поворот возле старой сосны, а вот встали на его пути верхушки прошлогодней травы: для маленького лесовичка - непроходимый лес.

Лесной человечек очень спешил: в пургу даже в знакомом лесу недолго заблудиться. Но вдруг, где-то совсем рядом, он услышал отчётливый удар. Явно кто-то упал в снег с высокого дерева.

Ясень замер лишь на секунду, а потом решительно свернул в ту сторону. Объехав огромный ствол дерева, лесовичок увидел торчавшие из-под снега птичьи лапки.

Лесовичок подбежал поближе. Почти утопая в снежной перине, на спине лежала маленькая птичка - королек. У нее было яркое приметное оперение: зеленая спинка, яркий оранжево-желтый хохолок и светлая грудка.

Маленькая пичуга лежала на снегу без движения.

"Неужели замерзла?!" - испугался мальчик.

Он отстегнул лыжи и подобрался поближе к птице. Сдвинув на сторону шапку, приложил к ее груди ухо - сердце еще билось.

Ясень огляделся вокруг: спрятать несчастную птичку от надвигающейся непогоды было негде. Тогда мальчик принялся за работу. Выхватив из-за пояса топорик, он стал рубить сухие стебли травы и вскоре соорудил нечто, похожее на салазки.

Пыхтя и отдуваясь, миллиметр за миллиметром он смог наконец-то перевернуть птицу на бок и уложить на сооруженные салазки. Уставший, Ясень уселся рядом с пичугой: она было небольшой, едва ли крупнее взрослого лесовика, но для мальчика оказалась чересчур тяжелой.

Отдышавшись, Сеня встал на лыжи и, перекинув через плечо веревку, которую всегда носил с собой, двинулся в сторону дома.

Идти было очень трудно: лыжи проваливались в рыхлый снег, салазки вязли. Но лесовичок не сдавался, он упорно тянул за собой тяжелую ношу: корольку нужна помощь. Отец и дед помогут ей: они владеют древним искусством лекарской волшбы. Ясень же для этого еще слишком мал. Ему покамест приходится все делать собственными силами.

Порывы ветра срывали снег с поверхности земли, швыряли пригоршнями в лицо, слепили глаза. Верхушки елей и сосен гнулись под порывами ветра. Они шумели, вздыхали, стонали под напором начавшейся пурги.

Ясень упрямо шагал вперед, согнувшись почти пополам. Не было видно ни кустов, ни прежнего следа, даже огромные стволы деревьев растворились в темном снежном вихре ... Казалось, от прежнего хорошо знакомого и уютного мира осталась лишь эта сплошная круговерть.

Несколько часов Ясень шел почти наугад, подчиняясь лишь собственному внутреннему чутью. Сколько прошло времени, лесовичок не знал. Он сильно устал. В легких не хватало воздуха. Мальчик остановился и без сил припал спиной к боку птицы. Ее перья топорщились от ветра, но тельце было еще теплым. Это придало сил: нужно торопиться. Успеть. Спасти несчастную пичугу от верной гибели.

Ясень надвинул поглубже шапку и снова впрягся в салазки. Он тянул, падал на колени, вставал и снова шагал и шагал вперед.

Ночь упала внезапно. Иногда надежда почти оставляла мальчика. Было непросто поверить, что у него получится спастись самому и спасти замерзающую птицу, когда кругом кружится свирепая свистящая чернота. Когда уже не чувствуются пальцы рук и ног, плечи разламываются от тяжести, колени не сгибаются ... когда единственной ниточкой, связывающей его с уютным теплым домом остается только неотступное чувство, что ты не сбился и на верном пути.

Ясень, задыхаясь, взобрался на очередной подъем. Последнее, что он успел увидеть перед тем, как потерять сознание, это далекие и неясные тени. Они двигались ему навстречу.

***

- Ах, глупыш, глупыш, - услышал Сенька ласковый голос мамы, когда сознание вернулось к нему, - как же ты нас напугал.

- Птичка? ...

Голос Ясеня был хриплым, простуженным.

- С ней все хорошо, Сенечка, не волнуйся.

Мама ласково убрала с потного лба сына налипшие пряди пшеничных волос.

В это время в его комнату вошел дед.

- Здорово, Ясень, - голос деда был суров, но в глазах светились теплые огоньки. - Спасатель ты наш, бестолковый.

Сеня распахнул от удивления глаза: почему бестолковый?

- Королек-то и не собирался умирать, горе ты луковое, - объяснил дед, видя недоумение на лице Сеньки. - Он просто объелся мерзлых семян, вот и свалился с ели. А как только семена в его зобу-то согрелись, он и ожил. Вот так-то. Такие обмороки с лесными птицами зимой часто случаются.

Эх, ты, горе-спасатель! Учиться тебе еще многому надобно. Но за то, что птицу в беде не оставил, - хвалю. Знать, быть тебе славным хранителем леса.

Конец

Медведь-шатун

Густой туман молочной пеленой укрыл лес еще с вечера.