- Даша, тебя бабушка бросила больной, и мне не дала устроить нашу жизнь из-за своих песен.

- Хочу заметить, это была её давняя мечта, выступить перед ветеранами и поблагодарить их.

- Но это не значит, что надо бросать в таком положении нас! - огрызнулась она.

- Согласен, - кивнул я, и не сдержав, добавил: - Но и вы могли потом, повторить свою попытку устроится на работу, ваша мама вас, замечу, не бросила, осталась с вами.

- Что ты знаешь об этом? Как в нашем городе можно устроиться на хорошую работу, чтобы содержать семью без отца?

- Ничего пока не знаю. Но и работа в городе есть для вас, и ваша дочь может устроить себе карьеру, - уже перегибая палку, повышая голос, бросая ядовитые слова, продолжал я.

- Прекрати!

Тихий, обеспокоенный голос, полный тревоги, дёрганье меня за кофту, чтобы привлечь внимание и прекратить эти наезды, раздался снизу. И хотелось её послушать, перестать нагнетать атмосферу, но я уже начинал гнать, не хотел останавливаться, потому что мне не нравились слова этой женщины, которая сдалась и больше не старалась исправить положение. Мне это не нравилось, и прекращать не хотелось.

Но дальше мне продолжить помешала не Даша, а наконец появившаяся Снежана.

- Простите, не знала куда повесить куртку, чересчур большая. Но я всё слышала и не согласна с вами обоими, - встав по среди зала и привлекая к себе внимание, заявила она без эмоций. - Вы просто не думаете о будущем вашей дочери или думаете с вашей стороны, как хотите вы. А ты, Сергей, переполнен эмоциями и выбрасываешь их почём зря.

Эт точно, только прекращать не хотелось. Как и матери Даши.

- Я не знаю, кто ты, но это уже не твоё дело.

- Может. Хотя нет, я руковожу постановкой, и я выбирала Дашу для исполнения финальной песни, единственной в этой истории, и важной для зрителей, для понимания концовки, а Даша спела её так, будто была рождена для этого. Я хочу видеть её на сцене.

- Можешь увидеть кого-нибудь другого, а к моей дочери не лезь.

Она, похоже, была не пробиваемой, что не говори, всюду будет глухая стена, и сколько не долбись, ответ один - нет. О дочери она не думает, её личная история служит ей примером. Эх, что за невыносимая упёртость! И ведь если Снежана может исправить как-то концовку спектакля, то Даша просто заложница, и сама она сейчас ничего не сможет решить.

Да и что может решить маленькая девочка, которая готова разреветься, стоя молча возле меня и глядя на свою упёртую маму? И что вообще можно сделать? Какая словесная оплеуха поможет изменить мнение этой женщины? Это должно быть что-то грандиозное, явно.

И это "грандиозное" появилось, правда чересчур громко, возмущённо.

К кровати, топая, подошла Вика, упёрла руки в боки, и глянула на женщину сердитым взглядом, громко гаркнув:

- Да как вы смеете такие важные для неё вещи решать за неё?! Вы понимаете, чем вам это и ей грозит?! Мои родители тоже долгое время запрещали моему брату после моего провала на сцене выступать, я была виновата, я должна была уйти одна, но они запретили и ему. Знаете, к чему это привело? Он соглашался-соглашался с ними, да в какой-то момент не выдержал, послал родителей куда подальше и ушёл из дома, нашёл себе институт с театром и общежитием, и домой больше мы его вернуть не можем! А ваша дочь пока с вами соглашается, но такими темпами вы останетесь одна, если будете запрещать!

Накричавшись, Вика грозно уставилась на мать Даши сверху-вниз, скривив грозно губы, а та, услышав такую тираду, растеряла свой былой напор, как-то сжалась и часто помигивая, с удивлением глядела на Вику. Браво, вот это выдала, тут даже самый грозный гопник подожмёт хвост.

- Вы будете продолжать ей запрещать, чтобы она потом ушла от вас, или разрешите попробовать ей?

- Она пропустила последнюю репетицию у детей, - рядом с Викой встала Снежана, но вы можете привести её сегодня в актовый зал к шести, и мы проведём эту репетицию для неё, а вы поглядите и решите, стоит ли ей продолжать. В согласны?

По всей квартире разлилась глухая тишина, все ждали ответа женщины, только шмыганье носом раздавалось рядом со мной, нарушая эту атмосферу. И или мать услышала его, или просто решила посмотреть перед ответом на Дашу, но она наконец оторвала свой взгляд от девчонок и задумчиво поглядела на свою дочь, которая всё ещё плакала, но после тирады Вики, уже не так активно, слёзы просто продолжали течь редкими каплями, а сама она смотрела на свою маму, даже не отвернулась.

- Я согласна.

Наконец раздался долгожданный ответ. В этот момент Даша счастливо улыбнулась.

* * *

- Может позвонить им? - Влад задал вполне себе правильный вопрос, только...

- У них нет телефона.

Ответ Снежаны был прост и понятен - шанса что-то узнать у нас нет, когда я был дома у Даши, домашнего телефона я там не заметил. Наше положение сейчас выглядело, мягко сказать, не шибко, мать Даши или обманула тогда и решила к нам не идти, или что-то случилось, но в любом случае, узнать об этом мы не могли. Теперь все сидели в напряжении, выступление уже вот-вот, а как разрешить проблему никто не знал. А иглы безысходности впивались в кожу всё глубже и больнее.

Мы все сидели в комнате "Уголка", время на часах в моём смартфоне уже показывало полседьмого, и глянув на нас, становилось понятно, что отчаяние нас сейчас полностью оплело своими сетями. Мы просто молча ждали, периодически поглядывая на часы, а Снежана даже вновь вспомнила о своей неприятной привычке, мной уже позабытой, стучать пяткой об пол. И никто ей ничего не говорил, меня это так вообще отвлекало от дурных мыслей.

- Вы как хотите, а я пойду к ним домой и приведу любым способом, хоть силой, - Ксения была в своём репертуаре, встала со своего места и упёрлась руками о стол, накинув на себя вид супергероя, готового вернуть в мир справедливость.

- Сиди на месте, - проворчал я. Какие бы добрые мысли в её голове сейчас не вертелись, реализация их может быть катастрофической.

- Но ведь если просто сидеть на месте, мы не решим проблему! - воскликнула Снежинка, по ней сейчас можно было сказать, что это сильно задевает её и она даже в отчаянии.

- Ты права, - согласилась Снежана своим спокойным голосом. - Но сейчас этим только можем ухудшить дело, если какой-то шанс в данную минуту ещё есть, то после посещения их дома, если всё не обдумать как следует, можно сделать только хуже.

- Да уже всё плохо!

- Я согласна, и если в ближайшие полчаса они не придут, то я сама пойду, но я должна разобраться в этой истории правильно, она похожа...

- Что? На что? - удивилась Ксения.

Ну да, она ещё не знает историю сестры Снежаны, понятная реакция, только наша главная явно не собиралась об этом сейчас рассказывать, так что промолчала. Но в остальном Снежана, похоже, загорелась этой идеей и готова разрешить ситуацию с мамой Даши, лишь бы увидеть конец и получить своё вдохновение. Это полезно будет, уже и правда пора закончить, у нас не так много времени осталось, только увидим ли мы конец истории девочки?

- Я вас не пойму, - с хмурым видом Ксения снова уселась на свой стул, положив руки на стол, а на них голову.

Снова молчание, снова я услышал прекратившийся на короткое время стук ногой об пол. Снова ожидание, которое изрядно затягивалось. Все сидели тихо, зарывшись в свои мысли, которые вполне себе читались по их лицам. Не самые, так сказать, лучшие.

- А давайте я вам анекдот расскажу, отец вчера... - ну да, кроме лица Влада, там читалась просто скука и уныние от атмосферы в комнате драмкружка. Только его попытка разбавить её чем-то весёлым провалилась моментально, все посмотрели на него с таким выражением, что желание как-то нас развеселить, испарилось у Влада моментально. - Понял, рот закрыл.

Лёгкий развеивающий атмосферу момент прошёл, всё вернулось в своё изначальное состояние - безысходность. Снежана продолжает отбивать ногой что-то ведомое только ей, Ксения лежит на столе и ни на кого не смотрит, Вика вроде бы в своём обычном состоянии, скрестила руки на груди и глядит убийственным взглядом куда-то в сторону, кажется даже не мигает. Влад просто приуныл, а оставшийся Стас уже какое-то время разглядывает свои ногти, непонятно что на них ища. Только Настя, в ответ на мой взгляд, улыбнулась. Хотя эта улыбка показалась мне печальной, натянутой, совсем не улыбкой. Но я улыбнулся зачем-то ей в ответ, чем исправил немного её настроение.