Сиррас поднял голову. Свечение распространялось по поверхности туннеля, словно кровь по венам внутри каменного тела пирамиды. Пламя и вспышки болтеров тоже по-своему озаряли пространство. И в этом свете Сиррас увидел, как паутина трещин расползается по стенам к вершине пирамиды. Сверху посыпался град каменных обломков. Все более крупные куски откалывались от потолка и падали на пол верхнего уровня.

На его глазах вся постройка согнулась, словно дерево под порывом ветра. Камни под ногами капитана заходили ходуном и начали разъезжаться в разные стороны.

Пирамида натужно застонала. Прямо как живое существо в миллионы тонн, которое проснулось лишь для того, чтобы сделать свой последний вздох.

А затем все вокруг накрыла тьма.

6

Катастрофа

Ничего

Останки

Чистое и незамутненное понимание войны неразрывно связано с пониманием катастрофы. Подобные бедствия — явления реальности, которые мы в своем стремлении к победе нередко опускаем и тем самым, наоборот, притягиваем. Это не означает, что катастрофу надо ждать с нетерпением, однако ее возможность всегда следует принимать в расчет. Ни один даже самый тщательно продуманный план не застрахован от ошибок. Ни один командир не властен над случайностями. На войне всегда присутствует элемент непредвиденности. Ошибки, случайности, непредвиденные обстоятельства — все это является предпосылками катастрофы. Умелый лидер будет стараться любыми средствами предотвратить беду, однако в проекции на достаточно длительный промежуток времени катастрофа становится неизбежной. Впрочем, считать ее заведомо таковой не стоит — фатализм на поле боя столь же пагубен, как и наивность. Битву надлежит вести так, словно катастрофа невозможна, пока она не происходит. А вот противостоять ей — это уже настоящее испытание. Робаут Жиллиман «Трактат о катастрофах», 23.17.v

Впереди показался новый перекресток. Из правого и левого ответвлений высыпали орки, спеша присоединиться к битве. «Добро пожаловать на смерть», — мысленно усмехнулся Жиллиман. Но ни то ни другое направление Ультрамаринам не подходили, а дорогу на север перекрывал обширный завал. Огромный участок скалистой крыши обрушился внутрь, и возникшая куча обломков и горной породы, словно пандус, вела на открытый воздух. Едва замечая попадавшихся под руку зеленокожих, Робаут на бегу оценил крутизну и надежность подъема. Особо крупные валуны легли достаточно рассеянно, чтобы техника могла их объехать, да и небольшой уклон это позволял.

— Поднимаемся, — скомандовал примарх.

Орден буквально разметал зеленокожих. Орки атаковали сотнями, но не могли ни остановить, ни даже замедлить стремительное наступление космодесантников. И тем не менее они бросались навстречу печальной участи столь решительно, будто их воодушевили победы в каком-то другом месте и дух животного триумфа вселился в каждого орка на Тоасе.

Не сбавляя темпа, Робаут взбежал по склону. Воздух под открытым небом, избавленный от вони зеленокожих, показался ему удивительно чистым. В результате обрушения между двумя пиками возникла тропа, и это позволило Ультрамаринам с приличной скоростью двинуться дальше на север. Кряж завел их выше любой из пирамид.

— Слишком высоко, чтобы преодолеть остаток пути по поверхности, — изложил по воксу свои мысли Гейдж.

— Возможно, — согласился Жиллиман.

Он и его воины еще поднимались по тропе. Не имея возможности заглянуть за перевал, примарх не строил никаких предположений. Если на другой стороне окажется непроходимое ущелье, быть посему. В конце концов, всегда можно приказать танкам пробить ходы обратно в туннели, хотя Робаут и сомневался, что это потребуется. Мимоходом взглянув на горный склон слева, он увидел следы других обвалов — отголоски взрывов многовековой давности.

— Зайдем так быстро и так далеко, как только сможем. Таков наш метод.

— «Неспланированные действия так же бесполезны, как и неспособность импровизировать», — процитировал Гейдж.

— Не могу понять, то ли я такой незабываемый, то ли ты такой угодливый.

— Ни то ни другое, — отозвался Марий. — Это истина незабвенна.

Жиллиман улыбнулся:

— Именно. Значит, ты все-таки понял меня. Только истина может служить мерилом лидерства. Вот почему незаменимых лидеров не бывает.

Гейдж ничего не ответил — никому бы не понравилось, когда его собственные слова возвращаются обратно в виде поучения. Робаут воспринял молчание магистра-примуса как знак понимания. Он не возражал, и сейчас этого Жил-лиману было более чем достаточно.

Проход между горными пиками был узким, словно трещина, оставшаяся от удара гигантского топора, и чем больше сужалась тропа, тем медленнее продвигалась колонна Ультрамаринов. Танкам приходилось по одному следовать друг за другом. Вид сумрачного неба между отвесными склонами гор превратился в полоску серой полутени. Ступая по голому камню, Робаут снова и снова предавался размышлениям о той культуре, которую они обнаружили в этой узкой области Тоаса, пригодной для жизни. Туннели вполне могли пересекать всю горную гряду и тянуться дальше на восток без конца и края. Возможно, где-нибудь удастся найти подлинные аркологии. Цивилизация, построившая такие пирамиды и такую обширную сеть пещер, определенно имела все средства для того, чтобы создать нечто подобное подземным городам Калта.

Но отсутствие каких бы то ни было поверхностных сооружений дальше на востоке сбивало примарха с толку. По сравнению с испещрившими толщу гор залами и туннелями пирамиды в этом регионе выглядели незначительными, хотя на самом деле являлись поистине монументальными постройками, которые легко было засечь даже с орбиты авгурным сканированием. А на востоке, поближе к брезжащему рассвету, земли вечно купались в мягких лучах солнца и стояла умеренная температура — на всей планете лучших условий не сыскать.

И тем не менее там было пусто. Если ходы и дальше пролегали так глубоко, выходит, они отвечали той же цели, что и здесь, на западном краю гряды. Первоначальное предположение о том, что пирамиды служили частью крепостного комплекса, судя по всему, оказалось верным. Все в этих туннелях и залах было подчинено военным нуждам — расположению, обслуживанию и переброске больших армий. До сих пор Робауту не встречалось ничего, что свидетельствовало бы о чем-либо ином.

Но опять же, для чего все это? От кого здешние люди оборонялись? Куда подевалось все культурное наследие этой цивилизации? Осталось ли хоть что-нибудь, помимо пустой защитной оболочки?

Что же здесь произошло? Жиллиман повсюду видел следы опустошительной войны, но ни единого намека на врага, который в итоге победил народ Тоаса, — лишь глухие отголоски былого мира, ныне захваченного беспринципными орками.

Тропа вильнула вправо и дальше вновь раздалась вширь — Ультрамарины миновали пики. Дальше хребет резко уходил вниз — намного круче, чем поднимался с южной стороны. Проход упирался в шпиль, отвесно выраставший из земли на добрые полсотни метров. Каменные обломки разбитой верхней секции валялись вокруг. Назначение конструкции стало понятно с первого взгляда — с этого наблюдательного пункта открывался четкий обзор всех пирамид на севере. Жиллиман оценил размеры орды, осаждающей позиции XIII легиона. Дальнейшая дорога выглядела надежной. Перевал был стабильным, отгремевшая в далеком прошлом война его не повредила, и путь до ближайшей пирамиды не сулил особых проблем.

Теперь Жиллиман ясно видел, как можно закрепить его новые взгляды на войну, которые он хотел противопоставить завышенной самооценке орков. В его голове уже начали оформляться необходимые коррективы, когда из вокса раздался голос Хаброна:

— В самой северной пирамиде танки открыли огонь, — доложил технодесантник, — вопреки приказам магистра Иаса.

— Кто распорядился?