- Но мы - это не они, - вырвалось у меня.

- Да, конечно, не они. Но вы - не они только потому, что вы были оба ранены в самое сердце. Потому, что видели смерть близких и кровь на своих руках. Наверное, именно поэтому вы понимаете друг друга с полуслова или просто посмотрев друг другу в глаза. Скажу только одно - береги её, как зеницу ока, Итачи. Она нуждается в тебе сильнее, чем может показаться.

Я улыбнулся. Не нужно было слов, чтобы понять, что я буду оберегать её всеми силами. Не нужно было доказательств, чтобы понять, насколько сильно я дорожу ей. Я уже давно твердо решил для себя, что всю свою жизнь буду рядом с ней…

Я только почтительно поклонился и поспешил покинуть это место.

- Итачи, подожди, пожалуйста! – вдруг окликнул меня Третий, словно вспомнив о чем-то очень важном.

Я обернулся и внимательно посмотрел в глаза взволнованного старика. Его лицо выражало крайнее нетерпение и волнение. Мне даже в дрожь бросило от этого. Но тут Третий улыбнулся и произнёс:

- Я просто забыл поздравить вас с Сакурой со скорым пополнением…

Я вздохнул с облегчением и еле слышно фыркнул, невзирая на то, что разговаривал с почтительным лицом. Все подозрения испарились, и на моём лице расцвела улыбка. Хогаке подмигнул мне и усмехнулся…

========== Глава 36. За занавесом прошлого. ==========

Итачи вернулся в мою палату ближе к вечеру. Взволнованный и потрепанный он метался из угла в угол, время от времени покачивая головой и хмурясь. Я не понимала в чём дело. Несколько раз звала его, но тот лишь вздрагивал, натягивал измученную, но всё же теплую улыбку, и снова замыкался в себе.

Первый час я просто растерянно наблюдала за ним и за его резкими несвязанными движениями. Второй час был уже мукой для меня, и я, нервно перебирая кончики своих длинных спутанных волос, вздрагивала каждый раз, когда Итачи останавливался посередине комнаты. На несколько секунд он замирал, словно громом пораженный, а затем снова тяжело вздыхал и замыкался в себе.

Когда стрелки часов оповестили меня, что прошёл еще час, Итачи, видимо, утомился расхаживать взад-вперед. Осторожно присев возле моей кровати и взяв меня за руку, он начал напевать себе под нос какую-то мелодию. У этой своеобразной колыбельной был похожий эффект со снотворным: в скором времени я уснула крепким сном.

Увы, но в этот раз меня не тревожили беспокойные сны, и проснувшись, я узрела лучезарную ободряющую улыбку Итачи. Он был, как и всегда, собран и обаятелен, словно бы на его плечи никогда не ложились проблемы. В бездонных глазах сиял яркий огонёк: видимо, эти долгие часы, которые он потратил на свои глубокие размышления, не прошли даром.

Я лениво зевнула и потянулась. Итачи только улыбнулся и прошептал:

- Потягушки?

- Честное слово, я вскидывала руки в неистовой ярости к бытию. Понятия не имею, как это всё перешло в потягушки…

Мы оба засмеялись, а затем я потянулась к нему. Итачи изловчился, сидя на самом краю кровати, и прильнул к моим губам. Затем улыбнулся еще шире, и я снова отметила про себя, насколько сильно он похож этой улыбкой на Наруто.

В комнате царил мрак. За пыльным окном - глубокая ночь. Звезды раскинулись по всему небосклону, сверкая во тьме, словно маленькие светлячки. Я проспала как минимум часов пять-шесть. Всё это время Итачи терпеливо дожидался моего пробуждения. На лице его - смертельная усталость.

- Тебе бы отдохнуть, Итачи, - ласково протянула я, проводя рукой по его темным волосам.

Учиха отрицательно покачал головой. Я привстала и облокотилась спиной о спинку кровати, освобождая место для Итачи. Тот еще несколько минут упрямился, но быстро сдался и устало опустил голову на мои колени. Я запустила свои длинные пальцы в его спутанные волосы, и он словно бы успокоился. Дыхание его быстро выровнялось.

- Я бы раньше никогда не поверил, что Петля существует, - с тревогой произнёс он. – Ты только представь… Петля Времени, которая обрекает одного человека, а точнее разные образы одного человека, на вечные муки. Возвращать в прошлое новую копию себя снова и снова, пытаясь исправить то, что предыдущий не смог.

- Я восемьдесят третье поколение, - тихо прошептала я, а Итачи вздрогнул. – Почему ты сразу понял, что я имела в виду, когда сказала сегодня утром про Петлю?

Любопытство - страшное сила.

- Я и не знал. Просто слово «время» можно было прочитать на священном камне Учих… - начал он тихо. – С помощью Мангекё Шарингана, который перед своей смертью отдал мне Шисуи, я смог кое-что прочитать. Петля Времени – это наивысшее наказание Судьбы за то, что человек посмел каким-либо способом воспротивиться ей.

- Неужели это было написано?…

- Еще бы! – его голос становился всё тише и тише. – Это единственное упоминание о Петле Времени. Впрочем, даже если бы Учихи и знали об этом упоминании, они бы никогда не поверили в существование Судьбы. Людям кажется, что только они способны управлять своей жизнью…

- Если быть точным, то Судьба не расписывает жизнь человека по полочкам, - прервала его я. – Она лишь… требует чего-то одного…

- И если это одно условие не выполняется, то Судьба гневается, - закончил за меня Итачи.

- Ты прав. Вот только исправить всё это сложно…

Итачи вздохнул:

- Все поколения связанны между собой, хотят они того или нет. Это выражается во снах или видениях, где человек может видеть себя в альтернативной реальности. Например, ты видела во снах девушку, похожую на тебя. В этой реальности, альтернативный я убил альтернативную тебя. И не зря, эта информация о Петле записана именно на камне Учих. Шаринган позволяет помочь человеку, попавшему в Петлю, воссоздать в каком-либо измерении образы всех поколений на некоторое время…

Я опешила. Сердце екнуло, и на несколько секунд я забыла, как дышать. На глазах навернулись предательские слёзы. Я так сильно закусила губу от волнения, что почувствовала привкус крови.

- Ты… - Мой голос дрожал. – Поможешь?…

- Да, - почти неслышно прошептал он. – Но чуть-чуть попозже…

Так он и заснул на моих коленях, погруженный в глубокий сон, полный по-детски наивных сновидений.

***

- Имей в виду, Сакура, этот шаринган не мой, - с серьезным выражением лица, которое немного пугало меня, говорил Итачи. Он пристально смотрел в мои глаза, пытаясь в них что-то найти. – Я бы мог использовать свой Мангекё Шаринган, но боюсь, что мои глаза не смогут выдержать такого. Это очень мощное гендзюцу, из-за которого есть возможность полной потери зрения. Шаринган Шисуи исчезнет после этого навсегда.

Я кивнула, а Итачи продолжил:

- А теперь непосредственно о том, что я собираюсь сделать. Я наложу на тебя гендзюцу с помощью своего Мангекё и постараюсь «покопаться» в твоей голове. Как только мне удастся найти связь между всеми этими образами, то я наложу на это воспоминание еще одно гендзюцу, но уже с помощью шарингана Шисуи. Это поможет мне «подцепить» память и воссоздать восемьдесят три предыдущих образа Сакуры в твоей голове…

Я тяжело вздохнула. Мне пришлось выслушивать это уже в сотый раз, и в столько же раз удивляться, отчего так сильно волнуется Итачи. Если честно, то вся сложная работа достается ему, и это мне положено ерзать на месте и вздрагивать от каждого случайного шороха. Я была на нервах, но старательно держала себя в руках.

Я снова еще раз медленно кивнула и внимательно посмотрела на Итачи. Сидя на больничной кровати, в небольшой палате, где окна были плотно занавешены черными шторами, я терпеливо ждала. Учиха еще раз объяснил мне всё с самого начала, и я вновь всё внимательно выслушала. Затем он повел неуверенно плечами и посмотрел в мои глаза.

К горлу подошёл ком, и последнее, что мне довелось увидеть – это ярко-красная . В следующее мгновение, я оказалась в незнакомом мне месте, где главным цветом был белый. Он был повсюду и слепил глаза. Из-за этого они болели, и мне ничего не удавалось разглядеть. Под ногами не было твердой поверхности, и я буквально парила в воздухе. Не было ни дня, ни ночи; ни луны, ни солнца. Ничего, что могло бы выдать моё местоположение. Только белое пространство и я. Наедине.