Он бережно снял с меня плащ и прижал рукой рану. С моих губ слетел тихий горестный стон. Боль волнами расходилась по всему телу, но, стиснув зубы, я тихо зашептала:
- Прости, Итачи… Прости меня! Прости!
- Молчи! - Несмотря на то, что Итачи попытался сделать свой голос резким и грубым, я всё же уловила эти нотки заботы и доброты.
Затем он вскочил, как угорелый, выбежал из ванной и на пару минут пропал. Затем вернулся с аптечкой в руках и недолгое время пыхтел в поисках нужных ему медикаментов. В итоге Итачи достал закупоренную бутылку спирта и несколько пачек бинтов. Я со стоном вытянула ноги и облокотилась о ванную, понимая, что придется потерпеть…
- Сакура, придется немного потерпеть, - подтвердил мои догадки сиплым голосом Учиха.
Я кивнула и, схватившись за край ванной, стиснула зубы. Итачи кивнул, а затем я почувствовала адский взрыв боли! В одно мгновение на меня обрушился целых залп этой нестерпимой муки! В глазах даже не потемнело, из них посыпались искры! От собственного крика меня оглушило. Понятия не имею, как это выглядело со стороны, но тело моё задрожало так, словно я билась в конвульсиях. Рассудок притупился.
Не успела я отойти от первой волны, как меня захлестнула новая. Итачи решил, видимо, что медлить не стоит. Чем быстрее он промоет рану спиртом, тем быстрее всё закончится! Вот только эта скорость прямо пропорциональна моим искрам, сыплющимся из глаз.
Сначала я кричала, а затем заплакала навзрыд, из последних сил отодвигая от себя руку Итачи со спиртом. Третий раз я уже не смогу перетерпеть. Учиха оставил в стороне злополучную бутылку и аккуратно притянул меня к себе, успокаивая и что-то нашептывая на ухо.
- Отнеси меня в больницу… - истерила я.
- Ты сама понимаешь, что это не самая лучшая идея, - спокойно парировал он. - Давай еще один раз. Это будет последний раз, хорошо?
Я интенсивно закачала головой из стороны в сторону. Итачи ловко усадил меня обратно, а сам оказался прямо передо мной. Он взял моё лицо в свои руки и заглянул своими черными пронзительными глазами, казалось, в самую мою душу. Его лоб столкнулся с моим, и Учиха нарочито медленно заговорил:
- Ты вернулась ко мне, и не позволю тебе еще раз исчезнуть из моей жизни. Но если я не обработаю рану, то могу снова потерять тебя. Сакура, прошу, не делай этого со мной снова.
Я положила одну дрожащую руку ему на шею и кивнула, глядя в добрые черные глаза. Отчего-то его слова меня успокоили. Итачи не оставит меня умирать в одиночестве, а значит, он простил меня за мой проступок.
Учиха не сводил с меня глаз, когда мое тело охватила новая волна резкой боли. На этот раз я не кричала, а лишь до крови закусила нижнюю губу и оставила ноготками царапины на шее Итачи.
- Умница, - пролепетал Итачи и отстранился.
Он приподнял моё тело и стянул с меня мокрую, окровавленную майку. Затем быстро начал перебинтовывать рану. Каким-то чудесным образом ему удалось остановить кровотечение. Я тихо стонала от боли и сжимала руками края ванной.
- Кровотечение остановить удалось, - тихо произнес Итачи, снова взяв меня на руки и прижимая к своей теплой груди.
Я слышала его частое сердцебиение, и, готова поспорить, сердце парня билось в унисон с моим…
========== Глава 21. С чистого листа. ==========
Проснувшись, первое, что я почувствовала - отнюдь не жуткая боль. За моей спиной тихо посапывал в две дырки Итачи. От его тела веяло теплом. Удивительным было отсутствие в моей голове вопросов и сомнений. Казалось, я вновь обрела потерянный покой. Мои глаза снова прикрыли тяжелые веки… Значит, всё, что произошла вчера, не было дурным сном и галлюцинациями. Я смутно помнила события минувшего дня, но некоторые эпизоды время от времени вспыхивали у меня под закрытыми глазами. Ох, уж это чувство!… Будто я после похмелья и снова рядом с ним… Меня окружала какая-то безмятежность и спокойствие.
Итачи дремал позади меня на кровати, уткнувшись в мою спину. С трудом повернув голову, мне довелось увидеть его невинное лицо, не омраченное в сладком сне задумчивыми морщинками на лбу. Такое невозмутимое и удивительно красивое. Стрелки часов мчались сломя голову, пока я тихо наблюдала за этим большим ребенком… Меня совершенно не смущала его близость, как прежде. Наверное, в данный момент я нуждалась в ней…
Черты его лица напоминали мне о Саске, а его доброта и безмятежность - о Наруто. Итачи был своеобразным напоминанием о данном мной обещании. Обещании жить и любить эту жизнь такой, какая она есть; принять её со всеми своими недостатками и невзгодами, продолжая бороться за своё счастье. Что-то определенно изменилось после долгожданной, и одновременно неожиданной, встречи с моими старыми друзьями. Словно мои внутренние весы наконец нашли равновесие. Будто моё заржавелое сердце смазали маслом и устранили все неполадки. Казалось, я снова вошла в колею. И каким-то чудесным образом этому поспособствовали не только Саске и Наруто, но и Итачи.
Вот оно! Я поймала, наконец, за хвост это чувство, которое испытывала к сопящему возле меня брюнету! Оно не покоряется наукам и не подвластно здравому смыслу. Это настолько удивительно, что по телу бегают мурашки. О, нет… Это не то обжигающее чувство любви, которое я испытывала к Саске. Это похоже на что-то теплое и пушистое, что-то, что не хочешь выпускать из рук до самой смерти. Спокойствие.
Я шугалась этого чувства до недавних событий, отвергала его и упрямо отторгала одну только мысль о нём. Меня целиком и полностью устраивало питать любовь к тем, кого уже нет в живых. Плакать по мертвым и жить прошлым. Спокойствие я никак не решалась воспринимать всерьез, до психоза привыкнув к этим необузданным будням войны и проказам смерти. А как же иначе? Не так просто принять безмятежность души, когда долгое время был погружен во мрак ненавистных побоищ и нескончаемых битв.
Я толком не знаю, как теперь начну жить по-новому, без воспоминаний о прошлом. Не знаю, как смогу забыть пережитую боль. Но это необходимость. Это всего лишь инстинкт выживания…
Итачи поморщился, потянулся и случайно задел мои ребра рукой. С моих уст слетел болезненный стон. А вот и боль! Долго же она не заявляла о себе… Парень мгновенно проснулся, заметался из стороны в сторону, а затем склонился надо мной.
- Сакура, извини, пожалуйста! Вот чёрт! Извини! - спросонья охрипшим голосом затараторил он.
Боль быстро отступила. Она не стала беспокоить меня дольше, чем это нужно. Когда с моего лба исчезли болезненные морщинки, я посмотрела на Итачи и тепло улыбнулась ему. Мне было жаль, что я нарушила его безмятежный сон и внесла суету. Его черные бездонные глаза отражали чувство вины и заботу. Ничего похожего на злобу, обиду или горечь от того, что произошло. Только теплота и мягкость.
Я попыталась встать, но из-за резкой боли снова рухнула обратно на подушку. Итачи поспешил взять ситуацию в свои руки. Он бережно усадил меня возле прикроватной стенки. Я облокотилась и тяжко вздохнула. Переломанные кости всё же давали о себе знать. Учиха неотрывно смотрел на меня, словно ожидая какого-то чуда, а мне довелось снова испытать чувство вины перед ним. Как же я могла бросить его?…
- Итачи… - неуверенно залепетала я себе под нос. – Прости меня. Я знаю, что я поступила, как последняя тварь, когда сбежала от тебя. Без слов, без записки, без объяснений. Ты ради меня столько сделал, а я отплатила тебе своим исчезновением… - Я с каким-то ожиданием следила за Итачи, но у того не последовало никакой реакции после моих слов. - Я знаю, от второго шанса у меня попа слипнется! - Истеричный смешок. - И я пойму, если ты откажешь мне в помощи, но…
В таких ситуациях обычно помогал мне сам Итачи, перехватывая инициативу и продолжая выражать мои корявые мысли своими красноречивыми и лаконичными высказываниями. Однако сейчас, когда я нуждалась в этой “речевой” поддержке, как никогда раньше, Учиха молчал, как партизан. Будто воды в рот набрал! Только смотрел на меня своими большими умными глазами и ждал чего-то, а я мямлила, в свою очередь тоже ожидая от него какого-то чуда.
