К вечеру мы почти закончили. Итачи с гордостью смотрел на наши труды. Комната получалась довольно уютной. Некоторая мебель была уже расставлена, но всё требовало перестановки.
- Работу сделали, а теперь можно и отдохнуть! - лучезарно заулыбался Итачи, потягиваясь, как самый настоящий кот.
- Ты голоден? – на автомате спросила я. У меня были кое-какие планы на вечер, поэтому хотелось освободиться пораньше.
- Не-а.
Итачи вошёл на кухню и включил маленький телевизор на подоконнике. Он был совсем миниатюрным и стареньким. Нам одолжил его наш новый сосед, который заселился несколько дней тому назад с условием, что через месяц он будет у своего законного владельца. С этим мы согласились.
Учиха взял из фруктовницы яблоко и надкусил его. Затем, устроившись на стуле поудобнее, он уставился в экран, погрузившись в атмосферу какой-то телепередачи.
- Я ненадолго уйду, - тихо предупредила я, накинув на плечи кофту. – Немного прогуляюсь.
- Угу, - бросил Итачи через плечо, а затем повернулся с серьезным выражением лица. – Только ненадолго, а то темно. Я волноваться буду!
Волноваться будет… Он знает меня только два месяца, а уже волноваться будет. Странно это всё. Я вздохнула и вышла из квартиры, совсем позабыв про ключи. Возвращаться за ними я не стала, так как планировала прийти не слишком поздно.
Оказавшись на свежем воздухе, я судорожно вздохнула, поежилась и уставилась на сумеречное небо. Сегодня полнолуние. В любой бы другой день до войны, я бы почувствовала себя неуютно, вспомнив о жутких историях, происходящих при полной луне. Однако то время уже давно ушло, и теперь ни одно природное явление не сможет поселить в мое разбитое сердце страх.
На глазах выступили слезы. Как же давно я не плакала, стараясь всё держать в себе. Смахнув рукой выступившую влагу, я повела плечами, взяла себя в руки и медленной поступью направилась на Центральную Улицу Конохи.
Мне было больно. Этот мир не был моим. Это не моя история и не моя жизнь. Меня вообще здесь быть не должно. Все те, кто был мне дорог и кого я любила, уже умерли. Все те, кто был мне важен, остались в там, в будущем, погребенными в землю, мирно лежащими в своих могилах. Я лишняя здесь.
Мертвецы всё еще жили в моём сердце.
Мой дорогой Наруто, который не раз спасал мою шкуру до и после войны. Если бы не он, то я, скорее всего, сейчас лежала бы в безымянной могиле. Моё личное солнышко, мой светлый лучик в непогожие дни. Наруто рисковал своей жизнью, лишь бы найти мне черствый, заплесневелый кусочек хлеба. Он давал мне обещания и всегда сдерживал их. Узумаки вел за руку в счастливое будущее не только меня, но и многих-многих других, отдавая им бескорыстно свою любовь и тепло. Потеряв его, мир потерял и надежду.
Мой дорогой Саске, которого я всегда искренне любила. Он был потерян во тьме, был тенью в ночи, но я всегда верила в него. Учиха допускал оплошности, сходил с верного пути, совершал нелепые ошибки, но я никогда не забывала о нём. Бездумно следовала за ним. Любила. Готова была отдать жизнь за него. Саске не был убийцей. Он был всего просто несчастным и обделенным любовью мальчишкой.
Мои учителя… Какаши-сенсей, Цунаде-сама, Капитан Ямато… Они все верили в меня, несмотря ни на что. Обучали новым техникам, давали важные жизненные уроки, поддерживали меня. Их похвалы и упреки закаляли мой дух, делали сильнее. Именно они показали мне верную дорогу.
Мои родители… Они сделали из меня достойного человека. Наблюдали изо дня в день, как я расту и становлюсь сильнее. Он подарили мне свою любовь, подарили надежду и подарили жизнь.
Мои друзья… Ино, Тен-тен, Неджи, Хината, Ли, Киба, Шино, Шикамару, Чоджи… Все они были частичкой моей души. Они все сделали из маленькой глупой девочки меня. Их улыбки, ободряющие слова… Сколько раз они спасали меня, подставляли свои жизни под угрозу, сколько раз выручали…
Коноха… Деревня, в которой я выросла. Которую я любила всем сердцем. В которой встретила своих друзей, учителей, лучшего друга и возлюбленного.
Всё это представляло для меня ценность. Всем этим я жила и дышала. Это было моей жизнью. Но их всех убили, а деревню уничтожили. Сердце разбито вдребезги, и мне кажется, что его никогда не удастся починить, и боль будет продолжаться вечно.
Я задавалась вопросом: почему я? Почему я не умерла в одном из многочисленных сражений? Почему мне пришлось наблюдать за смертями товарищей? Почему именно я? Чем я отличалась от тысяч других?
Оказавшись на Центральной улице Конохи, я не стала понапрасну растрачивать время и сразу же свернула к бару. А почему бы и нет? Деньги при мне. Да и кто мне запретит? И совсем не важно, что совершеннолетия я не достигла. Хотя, по правде говоря, раньше мне никогда не приходилось выпивать спиртное. Но, как говорится, всё когда-нибудь случается в первый раз.
Зайдя в бар, я села прямо за стойку и постучала костяшками пальцев по столу. Бармен мгновенно оказался рядом, готовый выслушать любой каприз клиента. Сейчас, когда рядом нет Итачи, мне стало вдруг безумно больно. Всё внутренности сдавливала тоска, и я готова была рвать на себе кожу, лишь бы заглушить эти голоса…
- Вам чего? – весело спросил бармен, протирая белым полотенцем прозрачный стакан.
- Чего-нибудь покрепче…
- А тебе восемнадцать-то есть?
Я взглянула на мужчина исподлобья и пошла в ва-банк:
- Я похожа на малолетку?
Бармен хохотнул, подмигнул мне, а через пару минут поставил передо мной бутылку саке.
- За счёт заведения, - беззаботно пожал он плечами, жаждая услышать мою душераздирающую историю жизни. Ага, разбежался!
Я растерянно взяла бутылку и, поднеся горлышко к губам, сделала сразу несколько глотков, после чего с шумом поставила спиртное на стол.
– Откуда ты такая? – Верно, любопытство обжигало бармена. – Ты какая-то безумная.
- Безумная… – бездумно повторила я, сделав еще несколько глотков.
- Не в обиду сказано, - поспешил вставить мужчина, усевшись напротив меня. У бармена была самая что ни на есть обычная внешность: темные короткие волосы, серые глаза и горбатый нос. Ничем не примечательный и теряющийся в серой массе людей. Ничего нового, ничего интересного.
Я не ответила более, только пила, словно алкоголик с многолетним стажем…
***
Я в сотый раз глянул на часы. Минутные стрелки сообщали мне жуткие новости – сейчас полтретьего ночи. Меня распирали волнения, и четвертовало негодование. Да где же она пропадает?! Сакура же пообещала, что уйдет ненадолго и вернется, как следствие, вовремя. Рамки «ненадолго» в моем понимании ограничивали вольность в одиннадцатом часу.
Двумя большими шагами я пересек кухню и припал носом к окну. Стекло тут же запотело. Мои темные глаза блуждали по темным переулкам и закоулкам, находящимся в зоне видимости. Увы, никого, кроме рыжей кошки, перебегавшей дорогу, я не заметил. Даже фонари уже не горели. По спине пробежал неприятный холодок.
Наверное, пора бы уже одеваться, брать руки в ноги и отравляться на поиски Сакуры. Мало ли что могло случиться? Я отвечаю за неё головой и не прощу себя в случае, если она вдруг покалечится или пострадает. От подобных мыслей меня снова бросило в дрожь.
Вот только где её искать? И как скоро я вообще смогу её найти? Даже если брать в расчет силу моих глаз (даже если брать в этот самый расчет силу всех глаз Учих!), как скоро мой клан сможет отыскать девушку, в совершенстве владеющую мастерством маскировки?
Я покачал головой и мешком картошки рухнул на стул, нервно щелкая суставами пальцев. Что же делать? Как быть?
Тихий стук в дверь заставил меня вздрогнуть и замереть, вслушиваясь в гробовую тишину. Звук повторился. Неизвестный даже не стучался, а царапался, как дворовая кошка.
Я, как ошпаренный, вскочил со стула и, выбежав в коридор, резко распахнул входную дверь. За порогом, шатаясь и норовя вот-вот свалиться на бок, едва живая стояла Сакура собственной персоной. Её тусклые зеленые глаза бегали туда-сюда, а расширенные зрачки шептали нехорошие вести. Весь внешний вид Сакуры говорил о том, что она не один раз упала, прежде чем дошла до дома. Девушка покачнулась и глупо улыбнулась.
