Голос её был хрипловатый и слегка надменный. Однако в манере её разговора мне не довелось увидеть ничего подозрительного или опасного. В ней не было всего того, что я замечала гостях, приехавших издалека изо всех уголков близ лежащих городов, на очередной званый бал в поместье моей семьи.

- Что за будущее вы видели? – спросила я поспешно.

- Любопытство, - вновь прошипела она, украдкой взглянув на меня.

Мы завернули за угол, и передо мной возник огромный шатер – приезжий цирк. С другой стороны, у классы и входа его толпились люди, желая купить билеты и стать свидетелями потрясающего зрелища. Представление нагоняло на толпу небогатых людей приятную дрожь нетерпения.

Нас же с Тен-тен старуха провела «черным» входом к мрачному, нагоняющему тоску местечку при шатре. Это был самый настоящий свинарник – загон, огороженный полуразрушенным и сгнившим деревянным забором. Здесь, в грязных клетках проживали исхудалые и полуживые цирковые животные, и тут же располагались нищие «хоромы» акробатов, участников и организаторов этой жалкой компании.

Гадалка вытащила из кармана плаща ключ и отворила высокую калитку, отделяющую цирк от окружающего хаоса. Затем она нервно оглянулась, убедилась, что за нами никого нет, и пропустила меня и мою служанку вперед. Мы с Тен-тен быстро проскользнули внутрь, а за нами вошла женщина, заперев хрупкую калитку с внутренней стороны. Я удивленно приподняла бровь, наблюдая за старухой, но промолчала.

- Идемте, - позвала она нас негромко, направляясь к небольшой грязной палатке черного цвета.

Мы послушно последовали за ней. Тен-тен задергала меня за рукав и лихорадочно нашептывала:

- Госпожа, может быть, стоит нам уйти?

- Не робей! – снова посоветовала ей я и вошла в палатку. Страха не было.

Внутри обиталища гадалки было довольно чисто и прибрано, несмотря на свинарник снаружи. Посередине – огромный стол из пробкового дуба, а на нём несметное количестворазный магических вещиц, признанных нагонять на редких гостей страх и ужас. Все эти карты, причудливые шары и прочий колдовской инвентарь делал небольшое помещение мрачным, загадочным и немного зловещим. Я опешила от этого, хотя отлично понимала, что такая реакция была отнюдь не из-за всей этой атрибутики…

Гадалка села за стол, кряхтя и бубня себе что-то под нос, и первым делом взяла в руки карты. Затем, продолжая нашептывать, начала тасовать их и раскладывать перед собою в определенном порядке.

- Миледи, не праведное это дело! Идемте же! Идемте! Ради всего Святого! – шептала мне на ухо служанка, а сама дрожала всем телом.

- Не робей! – снова огрызнулась я, не отрывая глаз от таинственной гадалки.

Как бы это было ни странно, но я не боялась. Ни капли. Странное чувство овладело мною – скорее даже безумное, - и я так и застыла на месте. Каждая клеточка моего тела жаждала узнать, наконец, своё будущее.

- Иди сюда! – подозвала властно меня гадалка. - Сядь на стул!

«Любопытство…» - пронеслось в моей голове.

Если бы не моё жгучее любопытство и стремление находить проблемы там, где её нет, я бы уже давно тряслась в карете, поглядывая в окошко и слушая низкий голос своего отца. Что бы сказали родители, узнай они сейчас о том, где находится их единственная дочь? Что бы они подумали, увидев мои загоревшиеся восторгом и безумием глаза?

Послушно, беспрекословно я медленной поступью подошла к столу и села на сломанный стул. Он скрипел подо мной, норовя сломаться. Сердце моё с некой радостью забилось чаще, когда гадалка перестала бормотать и подняла на меня глаза. Я протянула голову к ней, навалившись на стол. На меня пристально смотрела пара черных сверкающих глаз, что казалось совсем неестественным. Не будь я в этот момент так возбуждена своим любопытством, то обязательно бы отпрянула, испугавшись.

На секунду мне почудилось кое-что чересчур удивительное. Старуха, покрытая прыщами и морщинами, с седыми короткими волосами и крайне некрасивым внешним видом вдруг оказалась совсем иной. В это мгновение она предстала передо мной совсем в другом виде. Красивая, статная и довольно высокая молодая дама со странным цветом волос – темно-синим – смотрела на меня вызывающе и заинтересованно. Ровные, и даже идеальные, черты лица; святящиеся, ликующие глаза черного цвета, которые словно бы переливались в свете тусклой керосиновой лампы на столе. Её еле заметная улыбка была настолько обворожительной, что этой секунды вполне хватило – дама свела меня с ума.

Однако уже в следующее мгновение все прошло, и передо мною сидела всё та же уродливая и обделенная жизнью старуха.

- Руку, – попросила она тихо и кратко.

Я протянула руку, и она быстро схватила её и больно сжала. Повертев её в своих сухих ладонях, гадалка провела длинным острым ногтем вдоль выступающей на запястье вене и облизнулась, а затем и надавила. Боли я не почувствовала, хотя выступила кровь, а Тен-тен позади меня вскрикнула, тут же прикрыв рот рукой.

- Ты чувствуешь? – шепотом прошептала гадалка, не отводя от меня пронзительных глаз.

Она надавила на рану, но вместо боли я лишь почувствовала, как тепло разлилось по руке. Голова закружилась, перед глазами – легкая дымка. Это было удивительное, ни с чем несравнимые ощущения. Легкость и безмятежность. Эйфория. Как только мои веки опустились, старуха отпустила мою руку и тяжело вздохнула. Я тут же пришла в себя.

Спустя несколько минут гадалка откинула карты в сторону и сбросила все свои вещи со стола, внимательно посмотрев мне прямо в глаза. Лицо её было взволнованное и немного счастливое. Она смотрела на меня ликующе и радостно, мне казалось, что она сошла с ума.

- Отнюдь не принц на белом коне…

- Что?… – задрожала я, испугавшись её злобной ухмылки.

Вдруг улыбка сошла с её лица, и появилась крайняя обеспокоенность. Глаза её вдруг устрашающе закатились.

- Когда боль станет наслаждением, а крови захочет испить Тварь из Преисподней, то явится Свет и Тьма. И разразится сражение, и падут оковы ночи, и исчезнут лучи ясного солнца, и пропадет земля под ногами. Тогда наслаждение станет болью, а Тварь из Преисподней будет бежать, ведь Свет и Тьма принесут с собою Смерть. И тогда выбор будет неизбежен, но выбор сделан давно…

- О, Господи! – прошептала я, не в силах сказать большего.

- И выбор тот будет сделан Святым Ликом Хаоса, в ком заключена сила могущественная…

- Довольно! – вскрикнула Тен-тен.

Я почувствовала, как служанка больно стиснула мою ладонь в своей руке и потянула. Я безвольно поддалась ей. Моё тело была крупная дрожь. Было трудно дышать.

В голове отчетливо слышались слова гадалки, похожие на проклятье. Они эхом вторили мне одно и то же. Словно эта старуха уже определила мою судьбу, и мне никак не избежать её.

- И Время не властвует более, и Судьба уже предрешена! Душа не сгниет, а станет оружием! – слышались отдаленные крики старухи.

Тен-тен вылетела с территории цирка и потащила меня к карете, что давно нас уже ждала на Главной площади…

Медленно, но верно страх сковал моё тело. В голове – беспорядочный круговорот бестолковых мыслей. И только последнее пророчество той проклятой гадалки сейчас срывались с моих уст, превращаясь в шепот безумца:

- «Когда боль станет наслаждением, а крови захочет испить Тварь из Преисподней, то явится Свет и Тьма. И разразится сражение, и спадут оковы ночи, и исчезнут лучи ясного солнца, и пропадет земля под ногами. Тогда наслаждение станет болью, а Тварь из Преисподней будет бежать, ведь Свет и Тьма принесут с собою Смерть. И тогда выбор будет неизбежен, но выбор сделан давно. И выбор тот будет сделан Святым Ликом Хаоса, в ком заключена сила могущественная. И Время не властвует более, и Судьба уже предрешена! Душа не сгниет, а станет оружием».

Знаю, сейчас не время думать об этом, ведь кто-то с силой барабанил в массивную дубовую дверь моей комнаты, норовя выбить её из петель…

========== Глава 3. Лик паники. ==========

- Откройте же! – донесся до нас обеспокоенный и даже взбешенный голос моего отца, точно его поразил какой-то недуг, или же безумие всё еще коснулось его головы.