Вокруг нас какие-то горы. Пейзаж, окружающий нас, не может сравнить ни с чем другим, но его улыбка мне дороже всего на свете. И он улыбается мне и снова застенчиво целует в щеку…

Поле, где иссохшая трава достигает человеческого роста. Холодно, и на небе нет солнца, над нами нависли черные тучи. Безветренно, и первые капли дождя достигают моего лба. Я содрогаюсь, глядя вперед, где в гневе бушует, точно ураган, Саске:

- Мы не можем быть вместе!

- Тогда вали к своим чертям и брату в Ад! – кричу я, сама того не желая, ему, а в ответ он стремглав бежит ко мне. И встречает меня не пощечина, чего бы следовало ожидать, а поцелуй. Жадный, страстный, и брюнет уже стягивает с меня моё крестьянское одеяние…

Кровать в маленькой душной комнате, освещаемая только догорающей свечкой, из-за чего полумрак царствует здесь. Жарко, а где-то снаружи завывает злой ветер, и я отчетливо слышу волнующееся море. Я извиваюсь в сильных руках, знающих моё тело наизусть, знающих мои слабые и сильные места. Его пальцы скользят по моему позвоночнику, а губами он припал к моей шее. Я вся выгнулась, голова моя запрокинулась, и на мгновение время остановилось…

Я чувствую его каждой клеточкой своего тела и утопаю в той ласке, что он так бескорыстно мне дарит. Время вновь начинает свой забег, а я опускаю голову и встречаюсь взглядом с омутом его красных горящих глаз. Они пронзительные, наполненные ужасом и любовью одновременно. Нагибаюсь и встречаюсь с Саске поцелуем…

Снова толчок, и снова с моих губ слетает стон. Снова я твержу себе, что он пришёл в последний раз, и снова отвергаю эту мысль. Снова он говорит, что любит меня, а ему в ответ вторю обратное. Но наши души, сердца и тело слились во едино, и нам уже никогда не пойти своими дорогами - нам никогда не уйти друг от друга.

Еще один толчок, но я закусила губу и закрыла глаза, впиваясь коготками в его спину. Сквозь приоткрытые веки я замечаю его победоносное лицо, поэтому нагибаюсь и целую его в щеку. Однако ему мало этого, ему нужно больше, и Саске мягко припал к моим губам…

Мне видениями приходили тысячи наших поцелуев, которых и не было вовсе в этой жизни. Их было столько много, что я просто-напросто утопала в них и терялась. Мы тысячи раз делили наше ложе, и тысячи раз прикасались друг к другу в этих странных картинках в голове. Но что это?! Среди сотен воспоминаний было одно единственное, которое прервалось, оставив меня в полном замешательстве…

Я мала, а Саске думает, что разговаривает с мальчиком, однако родители просто-напросто остригли меня под горшок в своё время. Мне нравятся его черные волосы, и мне, как малышке, хочется потрогать их, и поэтому тяну к нему ручки… Его глаза наполнены жадностью и гневом, и мне хочется усмирить его, остудить его пыл.

Саске берет меня на ручки, и я весело хохочу, заливаясь смехом, однако он не слышит меня, не видит мои веселые глаза. Ему нравится мой запах, ему нравлюсь я. Он такой красивый! Словно кукла, которой у меня никогда не было в руках из-за бедности моей семьи.

Мои родители, кстати, потеряли меня, но скорее всего, они уже мертвые, глупые люди. Мне они не нравились. Мне нравится создавать этот ураган вокруг себя и освещать себя солнышком, раздвигая небеса! Это так легко мне дается… Это так просто… И я хочу, что бы этот красивый юноша смог оценить это волшебство, но его глаза горят жадностью. И мне не нравится это.

Мне интересно, о чём он думает; интересно, как бьётся его сердце. Я хорошо его помню и знаю, и никак не могу понять, отчего он стал таким. Я хочу помочь. Хочу дать ему то, чего он желает так яростно, и я дам ему это. Я позволю ему…

Я медленно отстранилась и взглянула в его темные глаза. Они были наполнены… слезами. Я точно знала, что ему пришлось почувствовать всё то же, что и мне. Те противоречия и недомолвки, обрывки прошлого и болезненные воспоминания того, что мы оба когда-то пытались забыть. И это точно было не в этой реальности и не в этой жизни. Что-то далекое, непостижимое и… горестное.

- Это была ты… - тихо прошептал он, не отрывая от меня испуганных зачарованных глаз. – Тебя я встретил в тот раз, в… - Я не расслышала последнего слова.

Итачи искоса посмотрел на братца, явно не понимая, что твориться в его голове. Для него, как и для меня, так же оставалось загадкой его странные слова. Хотя я и понимала его отдаленно, строя суждения только на собственных ощущениях, но понять его полностью мне было не в силах. Видимо Саске постиг то, над чем я бьюсь сейчас после того, как всё увидела.

- Итачи, спрячь её, - совсем уж тихо прошипел Саске, опустив голову к самым коленям. Учиха-старший с ужасом перевел взгляд с него на меня, а затем обратно.

- Что стряслось? – непонимающе поговорил Итачи.

Однако его прервал громкий, умоляющий, с нотками истерики голос его младшего братца:

- Забирай её, мать твою, и беги, как можно дальше! Я задержу этого чертенка… - выговорил Саске, посмотрев на черную массу, которая, наконец, обнаружила нас в дальнем углу.

Я отпрянула от него, удивленная до глубины души. Даже ведьмы, что окружили нас плотным кольцом, вдруг все замерли и притихли. Наблюдая со стороны, как Древнего Демона бьет крупная дрожь начавшейся истерики после неожиданного поцелуя с моего стороны, они не могли понять, в чем истинный расклад дел.

Итачи мигом оказался возле меня и взвалил, не напрягаясь, себе на плечо. Осознав, как быстро мы начали отдаляться от Саске, я вдруг закричала, колотя своего «спасителя» по спине. Тот лишь стремительно набирал скорость, подходя к окну. Крылья его распустились, а я всё продолжала бессмысленные попытки освободиться от Демонской хватки.

Саске вдруг поднял голову к потолку и закричал. Пронзительный вопль больше напоминал крик раненного зверя перед самой своей смертью. Наполненный болью, страданиями, мукой, раздирающими его и без того порванное на кусочки сердце. Красные глаза искрились так сильно, что будь я за милю от него, всё равно бы заметила этот пугающий, наполненный не то ненавистью, ни то любовью свет.

Я больше ничего не понимала. Стоило Итачи единожды взмахнуть своими крыльями, я оказалась у него под плащом, вцепившись мертвой хваткой в его тело. Меня были крупная дрожь, и я всё еще не оставляла надеж сбежать к тому, кто остался в моем поместье - Демон, убитый ничем не оправданным горем.

========== Глава 18. Инферно. ==========

- Итачи! Немедленно отнеси меня обратно! – визжала я, оказавшись где-то посреди огромного поля. – Немедленно!

Я не могла понять, отчего Демон был таким спокойным и невозмутимым. Я сходила с ума от произошедшего. Ни черта не понимала. И его бесконечное равнодушие было для меня сильнейшим ядом в эти томящие минуты. Всё небо было испещрено звездами; таинственно струилось с вышины их голубое мягкое мерцание. Они, казалось, с тихим вниманием наблюдали за нами.

Однако ясное ночное небо и эти крохотные светила на нём были бесполезны, и я по-прежнему ничего не различала во мраке ночи. И лишь яркое свечение его красных глаз было для меня хоть каким-то ориентиром посреди темноты.

Я металась вокруг него, выкрикивая оскорбление, кидалась в него камнями, поднятыми с земли, и травой, вырванной с корнем. Я высказывала всё, что думала о нём, то властно повелевая ему возвратиться за Саске, то умоляя об этом, стоя на коленях. Демон же, с невозмутимым видом, продолжал стоять на одном и том же месте, вглядываясь куда-то вдаль и размышляя о чем-то важном.

Гнев, ужас, недопонимание, горе, обида, грусть, разочарование, любовь… Эти чувства смешались внутри меня, создавая беспорядочный круговорот ничем не связанных мыслей. Я была в замешательстве, а мне нужен был он – Саске Учиха. Мне жизненно необходимо было слышать его голос, чувствовать его тонкий, ни с чем несравнимый аромат тела, ощущать его каждой клеточкой своего тела…

- Итачи! – взвизгнула я, тихо всхлипнув.

Древний Демон вдруг вытянул руку, и у него на ладошке появился крохотный огонек света. Поначалу я и не поняла, что этим «светильником» был огонь. Итачи убрал руку, а крохотное светило осталось висеть в воздухе, освещая некоторое пространство вокруг нас. Мне, наконец, удалось разглядеть бледное лицо Учиха, которое оказалось несколько обеспокоенным. Он пытался скрыть волнение…